— Тебе нужно расслабиться, — произношу я, проглотив.
— А может это тебе нужно стать чуточку серьезнее, — парирует она.
— Ни в коем случае. Быть все время серьезным — портит удовольствие от жизни. У меня будет достаточно серьезности, когда закончу колледж. — Вращаю ложку в йогурте со сладостями, желая, чтобы она все же не устояла и съела хоть немного. — А до тех пор я наслаждаюсь жизнью.
— Должно быть круто. Так много развлекаться, — говорит Люси с сарказмом.
— Не суди, пока сама не попробуешь. — Задеваю ее плечо своим. — Давай, Люс. Попробуй немного. Это не убьет тебя.
— Но зато отложится на моей заднице, — заявляет она, ее щеки становятся розовыми.
— Так случилось, что мне нравится твоя попка, — признаюсь спокойно.
Ее щеки багровеют.
— Замечательно, — отвечает Люси, раздраженно вздыхая, и я благодарен, что она не хватается за ложку, которую принес для нее. Лучше сам покормлю ее.
Изо всех сил стараюсь захватить как можно больше наполнителя, зачерпываю шарик на ложку и держу ее напротив рта Люси. Она размыкает губы, ее взгляд упирается в мой, пока медленно проскальзываю ложкой в ее рот. Затем смыкает губы вокруг, я скольжу ложкой обратно, у меня закипает кровь, стоит ее языку высунуться и слизнуть оставшуюся каплю йогурта из уголка рта.
Кто знал, что кормить кого-то замороженным йогуртом может быть так чертовски сексуально?
— Так сладко, — шепчет Люси, как только проглотила. — От газировки и десерта я смогу участвовать в сладком форсаже.
— Нет ничего лучше, правда? — Скармливаю ей еще одну полную ложку, получая удовольствие от наслаждения, отражающееся на ее лице, пока она ест, от того, как с каждым предлагаемым мною кусочком наклоняется все ближе и ближе. В какой-то момент ее глаза закрываются, Люси издает тихий мурлыкающий звук, который попадает словно вспышка молнии прямо в мой член.
Черт, она — секси, даже без усилий с ее стороны. Представляю, если бы еще и старалась издавать эти звуки? Я бы был покойником. Был бы уничтожен. Разбит.
— Кажется, мне нужно вздремнуть, — говорит Люси, как только мы расправились с йогуртом и со всеми наполнителями. — Сладкий форсаж обернулся сахарным ударом.
— Так, постарайся не заснуть еще немного, у меня запланировано кое-что еще, — сообщаю ей, собирая мусор, и наклоняюсь, выбрасывая все в мусорное ведро в нескольких шагах от стола.
— Например? — интересуется Люси осторожно. Она остается на своем месте и потягивается, ее майка задирается, позволяя мельком увидеть живот. Не то чтобы я его не видел раньше, но сейчас — это сексуальное поддразнивание, дающее маленький намек.
— Наберись терпения и увидишь.
Она достает телефон из небольшого кошелька, с которым пришла, и проверяет его.
— Уже поздно.
Я пытливо смотрю на нее, стараясь изо всех сил сохранить серьезное выражение лица.
— Не похоже, что ты становишься оранжевой.
— Что? — Хмурится Люси.
— Ты превратишься в полночь в тыкву? Да ладно, ты никогда не смотрела «Золушку»? — Смеюсь, и, слава богу, она тоже.
— Еще далеко до полуночи, но нет, я не превращусь в тыкву. — Мотает головой Люси, улыбаясь мне. — Ну. Ты готов идти?
— Я с рождения готов. — Вскакиваю на ноги и жду, когда она сделает тоже самое, и веду обратно к машине, держа руку на ее пояснице. Ее тело излучает тепло через тонкую майку, надетую на нее, и я глажу большим пальцем туда-сюда, всего лишь раз. Заставляя ее дрожать.
Отчего все мое тело напрягается.
Словно гребаный джентльмен, открываю для нее дверцу с пассажирской стороны, и она проскальзывает внутрь, неуверенно улыбаясь мне, когда я захлопываю дверцу. Обегаю автомобиль спереди, пытаясь понять, что мешает мне заняться с ней сексом сегодня?
Ибо я хочу заняться с ней сексом. Влечение есть. Как и магнетическое притяжение между нами, явное и которое становится только сильнее, чем больше времени мы проводим вместе. Я хочу ему сдаться. А она? Не вполне ее понимаю. Возможно, я и выяснил кое-что из ее жизни, но ничем больше она до сих пор не поделилась. И также она ничего не спрашивала у меня. Словно не хочет слишком сильно сближаться.
Так дело в этом? И почему, черт возьми, я так жажду понять ее? И что еще хуже, почему мне хочется раскрыть ей некоторые свои секреты? Мне никогда не хотелось этого с девушкой. Легко и просто, вот как мне нравится все сохранять. Моя жизнь достаточно тяжела. Предпочитаю концентрироваться на позитивных моментах.
Таких, как заполучить девушку обнаженной. Целовать ее. Трахать ее. Вот мои цели.
Очевидные, но я никогда и не говорил, что я — сложный парень.
Глава 6.2
Люси
Гейб привез меня обратно домой, что показалось мне странным, учитывая, что у него были планы, как сам утверждал. Но как-то все это не очень похоже на план. Он привозит меня домой и высаживает. Конец свидания, конец истории.
Разве он не хорошо провел время? Мне показалось, мы неплохо поладили, несмотря на мою прямоту о поедании такого количества вредной еды. Парень, как животное, запихивал в себя еду, словно это сущая ерунда, и с таким телом сексуального бога.
Жизнь так несправедлива.
Хотя Гейб не едет и к своему дому. Он заезжает на подъездную дорожку моего предполагаемого дома, гасит фары, и, заглушив двигатель, поглядывает в мою сторону.
— Могу я войти? — его голос напряжен и звучит еще ниже, чем обычно, я пытаюсь сдержать пробирающую меня дрожь.
— Только, если пообещаешь не заснуть опять в джакузи, — бросаю ему в ответ, злясь на саму себя, что не могу никак смириться.
Гейб посмеивается.
— Я не хочу в джакузи. Не сегодня. Я надеялся позвать тебя куда-нибудь еще.
Если он предложит кровать, скажу, куда может засунуть свое предложение. Я не занимаюсь сексом на втором свидании. Вообще никогда не занималась сексом. Мне кажется, Гейб не догадывается, что связался с девственницей.
Знаете что? Это он. Я не собираюсь и перед ним так легко сдаваться. Если вообще сдамся. Я цеплялась за девственность столько времени. Могу подождать, пока в моей жизни появится тот самый парень. Тот, в кого без памяти влюблюсь, и, может, даже однажды заведу детей с ним. Я за обязательства. И знаю, что случилось с мамой. Юная и уязвимая, наивная и доверчивая, она все отдала мужчине, моему биологическому отцу, а он бросил ее еще до моего рождения. Пусть он был всего лишь подростком, но и она тоже. Даже его семья ни поддержала ее, ни помогла, когда я родилась.
Мама была совсем одна.
— Что у тебя на уме? — спрашиваю настороженно, ни на секунду не доверяя ему. То есть, мне нравится этот парень, но он — парень. И ясно дал понять, что я сексуально привлекаю его. Замечаю его оценивающие взгляды. Он продолжает твердить, что одобряет мои изгибы, это ободряет. Я думала, таких парней, как он, тянет только к идеальным худым девушкам, не как я.
— Позволь мне показать, и ты узнаешь.
Повторяя себе не обращать внимания на его очаровательную улыбку, впускаю нас в дом. Он берет меня за руку сразу же, как закрываю дверь, и ведет меня наверх, оглядываясь назад, когда мы поднялись на самый верх.
— Где хозяйская спальня?