Так. Какого черта? Она пытается сказать, что до того, как встретила меня, была лесбиянкой или что-то в этом роде? Не то, чтобы я стану хуже о ней думать. Вообще-то, это даже как-то заводит, показывая, что я — недоумок, находящий лесбийские игры особо возбуждающими. Подайте на меня в суд.
— Я не совсем тебя понимаю.
Она издает тихий расстроенный стон, кажущийся мне невероятно сексуальным. Практически все, что она делает, сексуально.
— Я никогда… ну, ты понимаешь. — Еще один мах между нами, ее пальцы в опасной близости от моего члена. — С парнем.
Минуточку.
— Ты никогда не целовалась с парнем?
— Естественно я целовалась с парнем. — Люси закатывает глаза. — Много раз, чтоб ты знал.
Хорошо.
— Но я никогда, э-э. — Она прикусывает губу, озираясь по сторонам, словно избегает моего взгляда. — У меня никогда не было, ты знаешь.
Беспокойство охватывает меня. Кажется, я понимаю, куда она клонит. И если она скажет то, что, я думаю, собирается сказать, мне ничего не останется, как уйти.
Так ведь?
— У тебя никогда не было… чего? — произношу каждое слово спокойно и медленно, желая убедиться, что правильно ее понимаю.
— Секса.
Глава 7.2
Люси
Слегка шокированный взгляд на его красивом лице очень смешон. Не то, чтобы мне смешно. Я не должна смеяться. В этом нет ничего забавного. На самом деле. Я всего лишь поделилась самым большим секретом, одним из самых унизительных.
Но у меня вырывается смешок и, похоже, уже не могу больше контролировать себя. Следует еще один смешок. Затем еще один. Пока не начинаю нервно смеяться, в то время как Гейб стоит там и пялится на меня с этим напуганным, неверящим выражением лица.
— Люс, — в конце концов, произносит Гейб, звуча так же изумленно, как и выглядит. — Ты серьезно?
От его тона перестаю смеяться.
— Хм. — Выпрямляюсь. Смотрю ему в глаза. — Да?
Он хмурится.
— Ты произнесла это как вопрос. Мне кажется, ты не знаешь наверняка, девственница ты или нет.
Ого. Он выплевывает это слово так обыденно, как будто это не важно, тогда как это имеет огромное значение. Безумная, невероятная вещь, потому что, господи, мне двадцать один год. Я не должна быть девственницей. Я — взрослая женщина. Зрелая.
Взрослая, зрелая женщина, у которой никогда не было секса.
— Я совершенно точно девственница, — заявляю, поморщившись. Ненавижу произносить это слово. Слишком много стоит за ним. Стереотип, имидж, клеймо позора.
То, как он пятится от меня с поднятыми руками перед собой, словно сдается, дает мне понять, что ситуация решенная. Он закончил.
Со мной.
Боль, разливающаяся внутри, просто поразительна, и не в хорошем смысле.
— Я, хм. — Он спотыкается о собственные ноги, и я почти желаю ему упасть на задницу. Я зла. По-настоящему. — Н-да. Не уверен, что смогу справиться с этой ситуацией, Люси.
Он даже использовал слово «ситуация», словно может читать мои мысли. Устало вздыхаю.
— С какой ситуацией?
— Справиться с твоим статусом девственницы. Знаю, я веду себя, как мудак, но послушай меня. Я хочу сказать, ты хранила ее так долго, верно? — Он останавливается, пялясь на меня вытаращенными глазами. Бедный парень выглядит потрясенным, не то, чтобы мне его жаль. — Значит, ты дорожишь ею, ценишь свое тело, и это круто. Я все понимаю. Конечно, я не знаю, каково это, но думаю, могу понять. Ты, вероятно, мечтаешь влюбиться в хорошего парня и отдать ее ему, я прав?
Ничего не отвечаю, так как он говорит правду. Таким всегда был план. Из-за нее и парализующего страха позволить парню буквально использовать мое тело для секса, и, обрюхатив, оставить меня далеко позади.
Да, мамино прошлое произвело неизгладимое впечатление на меня.
— Я не твой хороший парень, — продолжает он низким голосом, тут же отводя от меня взгляд. Словно ему неловко делать такое признание. По крайней мере, он честен. — Я не тот чуткий парень, который оценит твою девственность и взамен предложит любовь. Будь моя воля, прямо сейчас ты была бы уже голая на этом диване, а я был бы похоронен глубоко в тебе.
Ох. Что ж. Что может быть лучше суровой правды, чтобы оставить боль глубоко внутри меня. От образа, вызванного его словами, у меня в прямом смысле пульсирует между ног.
Гейб проводит рукой по подбородку, а сам разглядывает меня, его взгляд пылкий. Тяжелый. Мне хочется исчезнуть с того места, где стою, но, задрав подбородок, продолжаю оставаться на месте и пристально смотрю на него в ответ. Я не стану стыдиться из-за моего признания. Да, я — аномалия. Но это не значит, что я какой-то уродец. Ему просто придется смириться с этим.
И если хочет решить этот вопрос, просто уйдя, то после всего он — парень не для меня.
— Но я не собираюсь трахнуть тебя и уйти, — заканчивает он хриплым голосом. Определенно никаких обещаний. Парень просто-напросто честен. — Это все, что между нами может быть. Легкий курортный роман. Это все, что могу предложить. — Он разводит руки, как будто предлагая себя мне. — Это все, что у меня есть.
Я ничего не говорю. Без понятия, как реагировать. Я дышу маленькими отрывистыми вздохами и понимаю… я взволнована. Возбуждена.
От мысли, что он предлагает. От того, что хочет сделать со мной, от того, как легко произносит слово «трахать», говоря, что хочет быть внутри меня.
Нельзя отрицать, Гейб хочет меня. И я тоже хочу его. Несмотря на мою девственность и данное себе обещание сначала закончить школу и колледж, а потом уже сосредоточиться на своей личной жизни.
Он — первый парень, заставивший меня испытывать такие чувства. Такие, что забываю об осторожности и позволяю ему делать со мной все, что ему хочется, и к черту последствия.
Я не такая. Я осторожная. Осмотрительная. Я задумываю, планирую и делаю то, что должна. Веду себя тихо и не создаю проблем. Но от одного лишь взгляда Гейба мне хочется любых неприятностей.
Но только с ним.
— Кто говорит, что у нас не может быть курортного романа? — спрашиваю, наконец, отчего он вскидывает голову и снова встречается со мной взглядом.
— Что ты имеешь в виду? — Судя по голосу, он насторожен.
— Скажем так. — Делаю шаг к нему. Затем еще один. Как будто у него есть гравитационное поле, и я не могу сопротивляться ему. — Должны ли мы будем… вступить в интимные отношения? — Звучит слишком формально, но у меня язык не поворачивается сказать Гейбу «трахаться». Это так грубо. — В целях поразвлечься и позажигать этим летом?
Его глаза расширяются, кажется, я его шокировала, что достаточно забавно. Он не ожидал, что я скажу такое.