Мне в голову приходит мысль. Люси заставит маму слететь с катушек. Да, она — богатая девушка, как и все остальные, живущие в этом закрытом сообществе, где мы остановились, но она из тех, кого мама называет «новыми деньгами». Иначе, вульгарные деньги. Из-за суперсовременного дома (так нетрадиционно), отсутствующего отца, разведенного с бедной матерью (от слова «развод» мама содрогается), и не «белого» происхождения (клянусь, мама мечтает, что я женюсь на прямом потомке приехавших на «Мэйфлауэре») мои родители возненавидят Люси, как только увидят. Не то, чтобы я собирался встретиться с ней еще когда-нибудь. Не в этом смысле. Я скорее всего облажался.
По-крупному.
Но я бы никогда и не подверг ее такому обращению, даже если бы и продолжил видеться с ней… в этом смысле. Ни в коем случае. Я — засранец, но не подлый. Я бы не стал использовать Люси.
Никогда.
9 глава
Люси
— Как дела, коротышка? — Гейб взъерошивает мои волосы, я посылаю ему насмешливый взгляд, а он только лишь ухмыляется в ответ.
Мое сердце замирает. Ладно, может оно делает ударов пять, и я должна бы рухнуть на песок от клинической смерти. Но каким-то образом держу себя в руках. Притворяюсь, что его улыбка и чрезмерная привлекательность не имеют для меня никакого значения. Он здесь, на пляже, вместе с Сидни и мной, потому что гоняет нас по нескольким упражнениям.
Предполагается, теперь мы просто друзья.
Оказалось, что старший брат Сидни — футболист, и когда занимается, подвергается усиленным, интенсивным тренировкам. Как-то раз он поймал нас за пробежкой на пляже. Сидни, почти не вспотевшую, и меня, плетущуюся за ней и тяжело дышащую, словно вот-вот потеряю сознание. Он, естественно, выглядел, как золотой бог, без рубашки, в низко сидящих на бедрах баскетбольных шортах и грудью, блестевшей от пота.
Мне захотелось потереться об эту влажную грудь.
Насколько я больная?
Чертовски больная.
Он начал расспрашивать нас. И следующее, что я помню — он руководил реально осуществимой программой упражнений, которая не заставляла меня чувствовать, словно я сама себя пытаю, находясь под влиянием всего. И уже в конце дня у меня болели мышцы, что говорило, я действительно их задействовала.
Это было своего рода круто.
А еще круче? Видеть его изо дня в день, каждое утро, как правило, ни свет ни заря — Сидни была поражена, видимо, он — любитель поспать подольше, — всегда голого по пояс, с потемневшим от золотистой щетины подбородком и голубыми глазами, которые, казалось, смотрели прямо в самую глубину меня каждый раз, стоило мне поймать его пялящимся на мою задницу.
А я часто ловила его пялящимся на мою задницу.
В конце первого дня он подошел ко мне и спросил, не против ли я, если мы будем проводить время вместе. Беспокоит ли это меня? Потому что он отступит, если я откажусь.
Никоим образом не хотела этого. Не хочу упустить еще один шанс наслаждаться его присутствием. Поэтому делала все возможное, чтобы казаться невозмутимой, сказав, что для меня не проблема проводить время с ним.
Нет, никаких проблем.
Мы никогда не упоминали наш последний совместный вечер. Об этом лучше молчать, хотя в тайне хотела объяснений. Извинения. Как только поняла, что этого никогда не произойдет, я согласилась на нашу новую дружбу и позволила называть себя коротышкой. Хотя безумно ненавидела эту, прости господи, убогую кличку. Однако пережила это. И просто наслаждалась нашим временем вместе, насколько это возможно.
Даже несмотря на то, что он мучил меня. И называл глупым прозвищем. И выглядел так чертовски хорошо, что мне хотелось облизать его.
Боже.
— Мы почти закончили, — кричит он, напоминая, что у него для нас с Сидни припасены еще три подхода по двадцать приседаний, прежде чем закончим на сегодня. Ненавижу приседания. Как и Сидни. Но мне нравится, как после этого ощущаются мышцы живота, клянусь, я вижу разницу, хотя прошло всего шесть дней.
Скорее всего, мне кажется. Но все нормально.
Сидни, словно умирающая рыба, плюхается на землю рядом со мной.
— Он прям сержант-инструктор по строевой подготовке, — шепчет она.
— Я все слышал, — кричит Гейб, и мы начинаем смеяться.
Мне действительно нравится Сидни. Мы подружились за считанные дни, проводя вместе много времени. Она плавала со мной, по вечерам мы вместе смотрели кино. Ее мама не очень это одобряет, но и не говорит «нет», поэтому Сидни делает все, что хочет. Мне кажется, она ненавидит находиться дома, поэтому для нее я — повод для побега. Как и для Гейба, думаю. Пока не осознал, что не хочет зависать с девственницей. Я хоть ездить умею.
Пожалуйста, скажите, что вы поняли отсылку.
— Ладно, давайте сделаем это. — Гейб хлопает в ладоши, как будто получает удовольствие от наших мучений, и мы с Сидни с громким стоном приступаем. Он считает каждое наше приседание глубоким сильным голосом, сводящим нас в могилу, подгоняя меня. Он ни разу не посмотрел на свою сестру. Гейб смотрит на меня, только на меня. Его пристальный жаркий взгляд ощущается, словно он в действительности прикасается ко мне, и я хочу доказать ему, что в состоянии справиться. Что смогу сделать эти дурацкие приседания, даже если они практически убьют меня.
— Хорошо, Люс, — говорит, останавливаясь прямо у моих ног. Он встает на колени, осторожно положив руки на мои колени, не разрывая ни на секунду наши взгляды, пока поднимаюсь и опускаюсь, поднимаюсь и опускаюсь. Я притворяюсь, что он не волнует меня, изо всех сил стараюсь сохранять и контролировать дыхание. — Так держать.
Я чувствую ожог от его прикосновения, как будто в буквальном смысле поджег меня. Он дальше не считает, как и я, но не Сидни. И в ту секунду, как она кричит «двадцать», я падаю спиной на песок, уставившись на ярко-голубое небо и жмурясь от солнца. Гейб до сих пор касается моих коленей, до сих пор сидит, скорчившись прямо передо мной, и ни с того ни сего я переживаю, что мои шорты выставляют на показ мои бедра. Что если он увидит сквозь них мои трусики? Я не хочу, чтобы он увидел мои скучные бледно-голубые хлопковые трусики.
Или хочу?
Ну, может и хочу.
— Ты — молодчина, — шепчет он тихим голосом, сжимая мои колени. Такое ощущение, что это прикосновение вызывает пульсацию в самом центре, я сжимаю бедра, гадая, может ли он прочитать мои мысли. Понять реакцию моего тела на его близость. Он так меня и не отпустил, и внезапно представляю, как он скользит этими руками по моим бедрам к той самой точке между ног, где горю из-за него.
Мне бы не стоило думать об этом. Он не для меня. Мне нужен правильный парень. А не боящийся обязательств засранец-потаскун Гейб.
— Спасибо, — наконец произношу, совсем чуть-чуть приподнимая голову, и понимаю, что он по-прежнему смотрит на меня, но сейчас его взгляд сосредоточен на моих губах. От предвкушения их покалывает, я вспоминаю его поцелуй. Его умелый идеальный рот. Вот дерьмо, мне хочется, чтобы он еще раз поцеловал меня. Если бы Сидни здесь не было, уверена, он бы снова так и поступил …
— Может вам двоим просто уже снять комнату? — Отвращение в голосе Сидни отрезвляет меня, я сажусь, а руки Гейба падают с моих коленей, и он поднимается в полный рост. — Сексуальное напряжение между вами двумя чертовски смешно.
О чем она?
— Я, э-э, понятия не имею, о чем ты, — заикаюсь, стараясь из всех сил не смотреть на Гейба. Это просто слишком унизительно, особенно если все это односторонне, что, скорее всего, так и есть.
Она закатывает глаза и вскакивает на ноги, как всегда легко. Как же я завидую ее грациозной фигуре, длинным ногам, тонкой талии и стройным бедрам.
— Вы двое реально думаете, что можете строить из себя только друзей? Гейб, я вижу, как ты смотришь на нее, и меня от этого мутит. Я не хочу находиться посреди вашего порнографического танца или чего бы там ни было.
Порнографический танец? Сидни сошла с ума.
— Серьезно, Сид. Мы всего лишь друзья. Мы пришли к такому соглашению, — заверяю ее.
— Это липовое соглашение, и вы оба это знаете. Вы оба используете эти тренировки, как предлог проводить время вместе. — Стоит Гейбу открыть рот, чтобы заговорить, она тут же выставляет руку. — Даже не пытайтесь отрицать, мы все знаем, так и есть. Я подыгрывала всему этому, потому что здорово побыть с тобой, Гейб. Я никогда не получу большего, тем более, что большую часть года ты на учебе. И мне очень нравишься ты, Люси. Я считаю, ты милая. Но слишком милая для моего старшего брата. А ты, Джи, не достаточно хорош для нее. И ты знаешь это. Поэтому либо перестаньте топтаться около друг друга, либо уступите животным потребностям и просто сделайте это! Е-моё.
Сидни уходит, прежде чем мы успеваем даже пикнуть. Я слишком потрясена, слишком шокирована сказанным ею нам. Ее брату. Перевожу взгляд на Гейба, он выглядит таким же удивленным.
— Тебе все еще нужно сделать два подхода, — заявляет он в ее удаляющуюся спину.
— Займи мое место. Поприседай с Люси. Можешь прямо на ней или еще как-нибудь, — кричит Сидни что есть силы, и я морщусь от стыда.