— Она сказала такое, чтобы просто разозлить меня, — говорит Гейб извиняющимся тоном, возвращая мне свое внимание. — Ей нравится выводить меня из себя.
— Она предложила нам поддаться животным потребностям, — шепчу я. Это звучит еще хуже, когда я произношу это, потому что имею в виду нас обоих. Вместе. Я повторяю «поддаться нашим животным потребностям». Другими словами, сексуальным.
Гейб смотрит себе под ноги, небольшая улыбка искривляет его губы, когда он усмехается.
— Настоящий шок с ее стороны.
— И это ее «поприседай на мне». — Мои щеки горят, стоит мне произнести эти слова. — Как будто такое вообще возможно.
— Она задала нам жару. Особенно мне. Ты просто попалась под руку заодно. — Он делает паузу, я молюсь, чтобы он не смотрел на меня. — Ты такая хорошенькая, когда краснеешь.
Проклятье, он смотрит на меня. Я пристально смотрю на него, смущенная его словами, кокетливым тоном.
— Я думала, мы договорились быть друзьями, — напоминаю ему.
— Друзьями, испытывающими животные чувства по отношению друг к другу, — заявляет он весьма весело.
Что абсурдно выводит меня из себя.
— Послушай, если мы не можем быть друзьями, тогда может нам вообще не следует общаться. — Хватаю небольшую пляжную сумку, которую бросила на землю, и пытаюсь уйти. Но он не дает, схватив меня за руку, прежде чем я пройду мимо, и останавливая меня.
— Я хочу быть твоим другом, — говорит Гейб, впившись пальцами в мое предплечье, и нежно поглаживая кожу большим пальцем. Мне хочется завопить, чтобы он перестал прикасаться ко мне.
Я хочу умолять его никогда не отпускать меня.
— Я-я тоже хочу быть твоим другом. — Поднимаю голову, встречаясь с ним взглядом. Он смотрит на меня, не как друг. Он смотрит на меня, как парень, который хочет меня, его взгляд по-прежнему на моих губах, пальцы расслабляются на моей руке, когда очень медленно притягивает меня ближе к себе. Как будто я не понимаю, что он собирается сделать.
Я понимаю. Прекрасно понимаю. Но не останавливаю его.
Не протестую.
Глава 9.2
Гейб
Притворство с тренировками подошло к концу. Сидни не глупая. Она видела насквозь мои мотивы и использовала их в свою пользу. Мне приятно, что она хочет проводить со мной время, и еще больше ценю, что озвучила это. Конечно, она — заноза в заднице, но я люблю мелкую. Мне нравится болтать с ней, проводить время. Есть только мы с ней против двух людей, называющих себя нашими родителями. Я нужен Сид. Она — моя сообщница.
Но то, что я лажу с сестрой — это бонус. Что я действительно пытаюсь сделать — это проводить больше времени с Люси. Наблюдая, как она бегает, прыгает, делает приседания и отжимания, и любые другие упражнения, и ее тело занимает необычные позиции, которыми я, чертов извращенец, наслаждаюсь. Пялясь на ее идеальные грудь и попку, безумно надеясь, что она не догадывается об этом. Что думает, я помогаю ей и Сидни по доброте душевной.
Скорее из-за отзывчивости моего члена. Хоть я и говорю сам себе, что это неправильно, у меня не получается держаться подальше от Люси. Мне до смерти хочется быть с ней. Где угодно, как угодно.
Я веду себя слишком дружелюбно, когда не следует. Прикасаясь к ней. Притягивая ближе. Глазея на ее совершенный, сочный рот. Боже, это же рот. Он по желанию превращается в небольшое пламя. Немного дерзкое. Забавное. Сладкое. Сексуальное.
Она размыкает губы, и выпорхнувший язычок быстро их облизывает, и боже, это сводит меня с ума. Я легко прикасаюсь костяшками к ее груди, полностью сосредоточившись на ее выдающихся буферах, желая сорвать футболку и точно узнать, что она прячет.
Я к тому, что все же имею представление. Я достаточно часто видел ее в бикини. Но мне хочется большего. Я хочу увидеть обнаженное тело. Иными словами, хочу увидеть обнаженную Люси.
Если бы она знала, о чем я думаю, наверняка бы залепила мне пощечину.
— Мы слишком увлеклись. — Она отходит от меня, и эта потеря ощущается, как удар ножом по сердцу. Моя рука отрывается от ее руки, как только Люси отступает, создавая между нами дистанцию. Слишком большую дистанцию, но ни слова не говорю, не протестую, потому что не в праве.
Мне и правда нужно помнить свое место.
— Увлеклись чем? — Хмурюсь, пальцы до сих пор покалывает в том месте, где они соприкасались с ее кожей.
Люси делает еще один шаг назад от меня, словно ей на самом деле необходима дистанция.
— Ладно, несколько дней назад ты очень ясно дал понять, как относишься ко мне, сбежав из моего дома, даже не оглянувшись назад.
Последнее, что хочется вспоминать — как я повел себя тем вечером. Как полный кретин.
— Я запаниковал, — говорю в надежде, что она поверит мне.
Недоверчивый взгляд, которым она стреляет в мою сторону, говорит об обратном.
— Ты запаниковал. — Голос Люси бесцветный, почти безжизненный. — Гейб, от тебя никогда не услышишь другого слова. Ты просто прошел мимо, как будто я сказала, что у меня тяжелый случай остроконечных бородавок. Я не знаю, что делать, как реагировать. Ты — ты напугал меня.
Слова вырываются из меня, прежде чем успеваю себя остановить.
— Я напугал тебя? Это ты — та, кто заявил о своей девственности. А затем предложила себя так, словно это некое подобие сексуальной игры. Где только одно правило — никакого реального секса. — Как будто я могу сдержаться и не заняться с Люси сексом всеми возможными способами. Не думаю, что это было бы возможно. И как-то нет желания испытывать себя.
Абсолютно уверен, я нарушил бы это правило.
— Я не собиралась… вот так это выпалить. Я удивила тебя, но и ты удивил меня. — Стоит мне хмыкнуть, она тут же смотрит на меня. — Так и есть, веришь ты мне или нет. Клянусь, с тех пор, как я здесь, все стало так запутанно. За считанные недели вся моя жизнь перевернулась с ног на голову и никак не получается вернуть все на круги своя.
— Держу пари, не помогает и то, что твоего отца нет здесь. — Она бросает на меня странный взгляд, но я продолжаю: — Предполагаю, вы двое близки? Ты — папина дочка?
— Хм …
— И его отсутствие здесь вдвойне тяжело, поскольку тебе бы хотелось спросить несколько советов. — Не останавливаюсь, я всего лишь делаю предположения, в чем весьма хорош.
— Мы не так уж и близки, — говорит она, и я удивлен. — Я вижу его не так часто. Он живет здесь, я живу с мамой, и хоть мы и не так далеко друг от друга, если говорить о милях, кажется, что у него никогда нет времени на меня. Он, как правило, слишком занят, работа и все такое. А в отпуск он уезжает с очередной фавориткой месяца.
— О. — Киваю. Я знаю множество таких отцов. Иногда мне кажется, что моему отцу хочется быть таким же. — Это отстой.
— Ерунда. — Она машет рукой, прогоняя по щелчку пальца любое упоминание об отце.
Хотелось бы и мне так же легко отмахнуться от своей семьи.
Делаю глубокий вдох, решаюсь идти дальше.
— Послушай, Люс. Я должен извиниться за то, как повел себя тем вечером. Мне не следовало бросать тебя. Это было неправильно, и я прошу прощения.
Она кажется пораженной моим извинением.
— Все нормально. Правда.