— Тогда, давай снимем с тебя футболку, — шепчу я.
Он делает шаг назад, тянется себе за шею и стягивает футболку легким, абсолютно мужским способом, типичным для парней. Я наблюдаю, затаив дыхание, как он обнажает упругую, голую кожу, мой взгляд блуждает по нему так, словно я — страдающая от голода женщина и только что впервые за годы увидела кусок мяса.
Я и до этого видела его грудь. Много раз. Восемьдесят пять процентов времени, клянусь, Гейб бродит повсюду в одних лишь плавательных шортах. Но, в конце концов, он на каникулах. Мама говорила мне, что многие дома в этом сообществе на лето сдаются в аренду. Что мне повезло с Уолкерами, арендующими дом со мной по соседству — удивительная небольшая деталь, на которую я не обратила внимания.
Другими словами, мне чертовски повезло этим летом. И еще больше с тем, что он так увлечен мною. Скучной, бедной коротышкой. Я — никто. Я всегда была никем, но благодаря Гейбу чувствую себя… особенной. Как будто я — секси. Как будто я — единственная девушка, которая важна для него. И мне нравится это ощущение. Я обожаю его.
Но хватит обо мне и о том, как Гейб заставляет меня чувствовать себя. Прямо сейчас я заинтересована оценить его грудь с близкого расстояния. Он не безобразно накачен. Не так устрашающе, как некоторые чрезмерно мускулистые парни с выпуклыми, перекатывающимися мышцами и шестью кубиками пресса. У Гейба сексуальное тело, но не чересчур. Крепкое, без грамма жира где-либо, с нормальным прессом и только лишь с намеком на кубики.
Пожалуй, стоит прикоснуться к его животу, чтобы убедиться.
Я едва дотрагиваюсь пальцами до его живота, и мышцы вздрагивают от моего прикосновения. Меня завораживает его реакция, и я дотрагиваюсь до него снова, кружу вокруг пупка, пробегаюсь пальцем по тонкой дорожке волос, ведущей от пупка четко вниз и уходящей за пояс шорт. Его кожа такая горячая, а темные волоски такие мягкие…
Гейб обхватывает мое запястье, смыкая пальцы вокруг него и останавливая меня. Поднимаю глаза на него и вижу, как напряжена его челюсть, а рот сжат в тонкую линию.
— Хочешь, чтобы я остановилась? — спрашиваю.
— Только, если ты дразнишься. — Он ненадолго прикрывает глаза, пальцы напрягаются вокруг запястья, хотя и не отпускают меня. — Ты сводишь меня с ума, Люси.
Оу, такой он особо красив, такой страдающий, с этими сексуальными, прикрытыми глазами и мрачной решимостью, написанной на лице. Он шумно выдыхает. Чувствую себя немного плохо из-за того, что подвергаю его этому, но, опять же, я в восторге. Что именно я в ответе за эту пытку, за то, что он так себя чувствует.
Не в состоянии сказать ни слова в ответ, но надеюсь, он чувствует мое желание, мою потребность. В нем.
Мою капитуляцию.
Его взгляд не отрывается от моего, пока он отпускает мое запястье и кладет руки мне на талию, подталкивая назад. Тыльной стороной ног ударяюсь о край кровати, а затем падаю, приземляясь на матрас с Гейбом поверх меня.
У меня воздух застревает в легких, стоит ему напрячь бедра, и я ощущаю его твердую длину, упирающуюся в меня. Я изумлена, что так действую на него. Что он хочет меня.
— Ты позволишь мне снять это? — Он теребит подол моей футболки, и мое уже бешено бьющееся сердце ускоряется. Должна ли я? — Хочу чувствовать твое тело, кожа к коже.
О. Ладно. Да, я определенно должна позволить ему. Не говоря ни слова, киваю, впиваясь зубами в нижнюю губу. Он поднимается с меня и тянет вверх мою футболку, медленно оголяя мой округлый живот, ткань, облегающую мою грудь. Слегка подавленная из-за слишком большой груди, зажмуриваю глаза и поднимаю руки, позволяя Гейбу полностью стащить ее с меня.
Что он и делает, потому что он — парень, и он хочет заценить меня. Я не против. Я хочу этого. Хочу, чтобы он увидел меня. Клянусь, я чувствую его взгляд, блуждающий по мне, задерживающийся на груди. Она выпирает поверх бледно-голубого кружевного бюстгальтера, и я надеюсь, что не кажусь ему слишком толстой. Я не виновата, что мои буфера такие большие…
— Ты прекрасна, — шепчет он, от его благоговейного тона мои глаза широко распахиваются. И вижу восхищенный блеск в его взгляде, я оттаиваю.
Прежде чем хочу сказать что-то, он заявляет права на мой рот, целуя меня, его руки на моей груди. Под его прикосновением я выгибаюсь дугой, он проглатывает вырвавшееся из меня хныканье. Гейб прекращает целовать меня почти так же быстро, как и начал, проводит носом вдоль моей шеи, глубоко вдыхая.
— Черт, ты так хорошо пахнешь.
Накрываю руками его плечи, слегка царапая спину ногтями. Он сдвигается ближе, с его идеальных губ слетает слабый стон, прежде чем снова захватывает мои, его язык подвижный, руки — еще подвижнее. Эти безумно активные руки обхватывают мои груди, сжимают их, слегка массируя, и, о боже, это так здорово. Так сказочно, невероятно приятно, что хочется еще. Я извиваюсь под ним, пытаясь стать еще ближе, отчаянно стремлюсь впитать его, и, когда он легко касается моих твердых сосков большими пальцами, у меня такое чувство, что я готова выпрыгнуть из кожи.
— Чувствительные, — шепчет он с удовлетворением напротив моих губ. — Блин, ты идеальна, Люс.
Он произнес это еще раз, но я не поверила ему. Но если он будет продолжать в том же духе, я начну думать, что он, возможно, говорит правду. Может, я и правда идеальна.
Идеальна для него.
Глава 11.2
‘
Гейб
‘
Черт возьми, она ощущается прекрасно подо мной. Теплая, нежная кожа и аппетитные изгибы, в которых я хочу утонуть. Сиськи у нее впечатляющие, мне хочется в клочья порвать кружевной бюстгальтер, который на ней, чтобы я смог полностью ее обнажить.
Умираю, как хочу увидеть ее голой. Блин, просто умираю, как хочу.
Я удивлен, какая она нетерпеливая, как сильно, похоже, она хочет этого. Хочет меня. Мне нужно быть осторожным. Она — девственница. Она не позволит войти в нее, не сегодня, не важно, насколько убедительным я могу быть.
А я могу быть чертовски убедительным.
Однако я не пересплю с Люси. Не хочу слишком сильно давить и заставлять ее делать то, о чем она потом пожалеет. Давить и заставлять девушку сделать что-то — определенно не мой стиль, и я не буду начинать с Люси. Хочу быть терпеливым с ней. Быть достойным подаренной мне ее девственности…
Останавливаюсь, поднимаю голову и пялюсь в стену. Погодите. Я хочу, чтобы Люси подарила мне свою девственность? Мне, парню, считавшему, что он правильно поступает, держась подальше от нее? Заявившему ей, что я — не подходящий для нее парень?
Я по-прежнему не подходящий для нее парень, но начинаю думать, что это больше не важно. Черт, не думаю, что и ее это волнует. Притяжение между нами настолько сильное, что даже нелепо. Каждый раз, стоит нам оказаться рядом, такое ощущение, что нас переполняет подавляющая нужда соединить губы и сорвать одежду друг с друга.
Чертовски охренительно. Возможно, сегодня я и не трахну ее, но мы вполне можем заняться остальным. И это остальное может быть столь же горячим, как и сам секс.
— Эй. — Люси дотрагивается до моей щеки, и я опускаю взгляд на нее, подмечая раскрасневшиеся щеки и припухшие губы. Я бы многое отдал, чтобы увидеть эти губы, обхватившими головку моего члена… — Ты в порядке?
Делаю глубокий вдох и киваю. Не могу же я признаться ей, о чем думал. Она решит, что я — мудак. Я не могу просить сделать мне минет. Но подрочить было бы неплохо. Чертовски хорошо. Я бы отплатил тем же. Я щедрый парень. Приятнее дарить, чем получать, и прочая фигня.
— Да, все хорошо, — говорю я и прерываюсь, когда мне кажется, что слышу, как на подъездную дорожку перед домом заезжает машина. Дерьмо.
Люси все еще подо мной, и только ее грудная клетка вздымается от дыхания. А это значит, что я тотчас же поглощен тем, как поднимаются и опускаются ее груди.
— Ты слышал? — шепчет она.
Я не двигаюсь, мой взгляд сосредоточен на ее сиськах, мое тело такое же неподвижное, как и у Люси.
— Слышал что? — шепчу в ответ, прикидываясь дурачком.
Стук машинной дверцы и следом еще один, я морщусь. Чертовски уверен, это мои родители. Очень вовремя.
— Вот дерьмо, твои родители вернулись! — Она толкает меня в грудь, пытаясь скинуть с себя, но я не двигаюсь с места. — Давай же, Гейб!
— Давай же, Гейб, что? — Наклоняюсь и целую ее, проводя языком вдоль ее верхней губы. Сексуальный звук, который она издает, посылает импульс прямо в мой член. И он был немного громкий. — Ш-ш, малышка. Веди себя тихо. Они даже не догадаются, что ты здесь.
— О боже, — шепчет она напротив моих губ, обдавая своим дыханием мое лицо прямо перед тем, как я снова целую ее в губы. Один раз. Два. Затем я спускаюсь, целуя ее шею, ключицы, грудь, вершинки грудей.
Она не останавливает меня, не отпихивает, и я воспринимаю это как хороший знак и продолжаю. Она поднимает руки и обхватывает мой затылок, притягивая меня к себе. Мой рот путешествует вниз, прослеживая языком кружевную кромку бюстгальтера, ее твердые соски, выпирающие через тонкий материал. Открывается входная дверь, слышу, как пронзительный голос мамы, выкрикивающий имя моей сестры, разносится эхом в фойе, но продолжаю, игнорируя ее. Выбрасываю ее голос из своей головы, чтобы сконцентрироваться на Люси.