— Гейб, — она стонет мое имя, и хотя мне нравится, как оно звучит, ей следует быть осторожнее. Нельзя позволить, чтобы нас услышали. Посылаю ей взгляд, который, надеюсь, говорит замолчать, и продолжаю ласкать ее через трусики, и ртом через бюстгальтер. Стараюсь не заходить слишком далеко, потому что, если она заставит меня остановиться, я очень разозлюсь. Не на нее, а на себя.
Не хочу останавливаться.
Проскальзываю пальцами под резинку ее трусиков, и Люси хнычет. Едва касаюсь лобковых волосков, ее жар, словно путеводная звезда, которую я отчаянно хочу найти. Я обхватываю ее ладонью, используя идеальную силу нажатия так, что она раскрывается передо мной и приподнимает бедра, будто хочет большего.
Твою мать, она влажная. Начинаю двигать пальцами, поглаживая большим пальцем набухший клитор и нежно исследуя ее складочки. Не хочу сделать ей больно. Влагалище прекрасно, но они сверхчувствительны, и стоит вам трахнуть девушку не так — грубо, — и она навсегда возненавидит вас.
Девушкам нужен знак над их кисками, гласящий «обращаться с осторожностью».
Дыхание застревает у меня в горле, пока продолжаю поглаживать ее горячую, скользкую кожу. Ее бедра начинают извиваться в такт с моими ласками, и Люси издает легкий вздох. Я слышу шаги на лестнице. По мере того как родители поднимаются на второй этаж, тихий шепот становится громче. Поднимаю глаза и замечаю, что Люси наблюдает за мной, в панике широко распахнув темные глаза, я приподнимаюсь и чмокаю ее в губы, моя рука все еще у нее между ног.
— Приятно? — шепчу ей в щеку, прежде чем поцеловать в нее.
Она порывисто кивает.
— Очень приятно, — выдавливает она.
Я улыбаюсь, довольный тем, что она кажется настолько ошеломленной, что едва говорит.
— Хорошо, потому что из-за тебя, Люс, я чувствую себя просто охренительно. Ты такая влажная для меня. Ты все это время была такой влажной? Клянусь богом, я был твердым с тех пор, как взглянул на тебя.
Люси дрожит. Мне нравится, что мои слова в состоянии вызвать ответную реакцию. Ей нравится, когда я говорю с ней так, и я еще не закончил. И продолжаю исследовать ее влажность, податливую плоть между бедер, ласкаю ее складочки и кончиком указательного пальца проскальзываю в нее. Она чертовски узкая. Невероятно тугая.
Я кончу еще до того, как войду в нее, не помню, когда в последний раз со мной случалось подобное.
Стоп. Я забегаю вперед. Я не войду в Люси сегодня. Нужно притормозить ход своих мыслей.
— Гейб, — шепчет она, заставляя взглянуть на нее. — Что нам делать?
Хмурюсь.
— Делать с чем?
И в этот самый момент прямо за дверью разносится голос моей матери.
— Скажи ей, что ее маленькой подружки здесь нет!
Люси застывает, зажмурив глаза. Мама говорит о ней. И Сидни. Держу пари, Сид проснулась и спросила, где Люси. Что бы они все сделали, если бы узнали, что она со мной? В моей постели? С моей рукой в ее трусиках?
— Я должна уйти, — шепчет Люси, упираясь мне в плечи.
Я сопротивляюсь и целую ее, снова медленно двигая пальцами и просовывая язык ей в рот, и одновременно поглаживаю ее клитор. Он набухший. Люси жаждет продолжения. Она, наверное, уже на грани. Ей нужно кончить. И я хочу быть тем, кто поможет ей в этом.
Хочу увидеть ее полностью утратившей самообладание.
Голоса в коридоре становятся тише, слышу, как закрывается дверь. Мои родители у себя в комнате, никто не подозревает, что в моей комнате девушка. Я словно озабоченный подросток, скрывающий свою тайную подружку, занимаясь с ней грязными делами, и, клянусь богом, мой член пульсирует рядом с ширинкой шорт, словно кайфую от того, что совершаю что-то настолько порочное. Хотя мы даже не собираемся трахаться — я стараюсь уважать желание Люси оставаться девственницей. Она еще не готова.
Но ради нее я могу быть терпеливым.
Люси начинает отвечать на мои настойчивые касания, бедра изгибаются вверх, ее язык ищет мой. Я тверд, как камень, и отчаянно хочу, чтобы она дотянулась и схватила мой член, но не могу подталкивать ее. Я больше не слышу родителей. Я больше ничего не слышу, кроме учащенного дыхания Люси, шороха одежды и как мои пальцы скользят по ее горячей, влажной плоти.
Тереблю ее клитор, сильно надавливаю на набухший комочек плоти, и она выдыхает мне в рот. Перекатываю его между пальцев, Люси разрывает наш поцелуй, дрожащий стон вырывается из нее, а бедра выгибаются верх.
— О боже, Гейб.
— Ты близко? — интересуюсь, мне нужно, чтобы она была близко. — Хочешь больше? — Я хочу увидеть, как она кончает. Я хочу этого больше своего собственного удовлетворения, что просто неслыханно. Слегка приподнимаясь над ней, поедаю взглядом практически извивающееся тело, благодарный за эротичный вид. Соски выпирают через тонкое кружево и атлас бюстгальтера, кожа раскраснелась, и моя рука в ее трусиках.
Офигенно горячо.
Она кивает, выдавливая в ответ приглушенное «да». Я снова и снова кружу по клитору, увеличивая темп и шепча Люси на ушко ободряющие слова:
— Кончи для меня, Люс. Я хочу увидеть, как ты кончаешь. Хочу почувствовать, как ты кончаешь вокруг моих пальцев.
Мои слова отправляют ее через край. Громкий стон слетает с ее губ, я запечатываю ртом ее рот и продолжаю поглаживать ее, пока оргазм сотрясает ее тело. Она дрожит, ее влагалище словно содрогается под моим прикосновением, поток влаги покрывает мои пальцы. Оргазм длится в течение долгих, растянутых секунд, я продолжаю ласкать ее, постепенно замедляя темп, пока она не отталкивает мою руку, бормоча мне в губы:
— Слишком. Это слишком сильно.
Поднимаю голову и смотрю на нее, мое сердце колотится так, словно это мне только что отшибло мозги от оргазма. В этот самый момент я осознал, что, возможно, этого никогда не будет достаточно. Ни тогда, когда речь идет о Люси.
И эта мысль ужасает меня.
12 глава
Люси
Кажется, у меня проблема. И зовут ее Гэбриэл Уолкер.
Не то, чтобы он — проблема. Скорее… зависимость. А зависимость — это же плохо, верно? Она поглощает вас до тех пор, пока вы не сможете думать ни о чем другом, кроме как о следующем глотке. Еще одной дозе. Похоже, я нуждаюсь в нем. Не хочу его — нуждаюсь в нем.
Он вторгается в мои мысли. Мои сны. Я постоянно думаю о нем, хочу проводить с ним все свое время, а свободного времени у меня много. Присматривать за домом — работа не трудная. У живущих здесь людей нет домашних животных. Им просто не хотелось оставлять дом без присмотра или сдавать его незнакомым людям.
Так что, вместо этого у них есть я. Девушка, которая думала провести все лето в одиночестве, читая и изо всех сил стараясь немного похудеть. И которая вместо этого при каждом удобном случае занимается сексом с самым горячим парнем на планете. Занимается сексом с ним по всему их дому, хотя мы всегда аккуратны. Ладно, я аккуратна.
И я по уши влюблена в Гейба. Словно растворяюсь в Гейбе.
А что странного? Кажется, он чувствует ко мне то же самое.
Прошло две недели с того улученного момента в его комнате, когда он заставил меня кончить так сильно, что мне показалось, будто я увидела звезды. Он неотступно пытается довести меня до оргазма как можно больше раз. И, к счастью для меня, делает это весьма часто. До такой степени, что я потеряла счет, сколько раз он доводил меня до оргазма пальцами или своим умелым ртом.
Говоря об его умелом рте, первый раз, когда он занялся со мной оральным сексом, я почти не могла справиться с удивительным ощущением его языка, лижущим мои чувствительные складочки. Мне казалось, я умру. И я не была даже близка к оргазму — однако он добился этого очень быстро.
Как уже упоминала, он невероятно талантливый.
Ладно, я — обманщица. И совершенно точно знаю, сколько оргазмов он подарил. Их было примерно восемнадцать с половиной. Половина накинута за ночь, когда Сидни чуть не застукала нас за обжиманиями в его машине, припаркованной на подъездной дорожке. С моей рукой спереди его плавательных шорт и его рукой у меня между ног, Гейб каким-то чудом заметил, как она потихоньку подходит, и к моменту, когда она постучала в окошко со стороны водителя, мы уже отскочили друг от друга, тяжело дышали, но в остальном выглядели совершенно невинно.
Подруга не купилась на это. Она знает, что происходит, но не возражает и больше не предостерегает. Полагаю, она решила, что это моя проблема, либо у меня есть ее негласное одобрение.