— Ты волнуешься?
Холодный ком страха в животе напоминает о моем точном состоянии.
— Мне страшно.
— Не бойся. Ты будешь потрясающей. Уверена, у тебя, как всегда, все получится. Ты — такая умная девочка, дорогая моя. Просто будь внимательна на занятиях и слушай все, что там говорят, — советует она мне.
Снова чуть не закатываю глаза, но сдерживаюсь.
— Люблю тебя, мам.
— Я тоже люблю тебя, сладкая. Будь осторожна и позвони мне завтра! Расскажешь, как все прошло.
Я обещаю ей и заканчиваю разговор как раз в тот момент, когда слышу, как открывается входная дверь. Высунув голову за дверь моей спальни, тихонько выглядываю, прежде чем выйти в коридор. Я не слышу низкий мужской голос парня моей новой соседки Джины, поэтому полагаю, она одна.
Когда вижу ее, свернувшуюся калачиком на диване, который она привезла с собой при переезде, и заплаканную, следую врожденным инстинктам и иду к ней, и нежно обнимаю.
— Ты в порядке?
Она трясет головой, задевая густыми каштановыми волосами мое лицо. Джина — высокая, статная и красивая девушка. И, кажется, у нее есть деньги — по крайней мере, больше, чем у меня — и, судя по тому, что я видела за очень короткое время, что мы живем вместе, она носит потрясные одежду и обувь, у нее есть цепочка с золотым кулоном в виде слова «любовь». На протяжении всего обучения в колледже знакомишься с новыми и совершенно разными людьми.
Наконец Джина заговаривает:
— Мой парень уехал, вместе с моими родителями вернулся обратно в ЛА. Он надеется завтра рано утром улететь в свой колледж. В-возможно, я-я его больше н-никогда не увижу, — неуверенно произносит она перед тем, как начать причитать всерьез.
Немного неловко обнимаю ее крепче, не зная, что сказать.
— Все будет хорошо.
Она поднимает заплаканное лицо и смотрит на меня.
— Он найдет себе другую
— Нет, не найдет. С чего бы, — горячо возражаю я. — Ты — красавица.
— И что? — С безнадежным видом Джина пожимает плечами. — Он будет учиться в колледже, где много других красивых девушек. Тысячи красивых девушек, которых никогда до этого не видел, а он великолепен. Они все будут хотеть его. Мы были вместе со старшей школы. Вдали от меня он в считанные секунды может найти кого-то нового.
— Ни черта подобного. Как он сможет так поступить с тобой? — Отстраняюсь и пристально разглядываю ее. — Он будет полным идиотом, если променяет тебя на какую-то тупоголовую девицу.
Она пожимает плечами.
— Может, Чед — идиот. Не знаю. Он может измениться. Я могу измениться.
Чед? Типичное чванливое имя богатого парня. И такой же чванливый вид богатого парня в белой рубашке-поло и шортах цвета хаки. — Так вы двое вместе со старшей школы?
— Мы встретились на геометрии на первом курсе, — вздыхает она, вырываясь из моих объятий и откидываясь на диван. Я чувствовала себя глупо, обнимая ее, учитывая, что мало ее знаю, но, кажется, она признательна за мою поддержку. — У нас были взлеты и падения, но я точно знаю, что он — мой единственный. Мы закончили старшую школу и последние два года учились в нашем местном общественном колледже.
Значит, она примерно моего возраста.
— Тогда я удивлена, что вы учитесь в разных колледжах, раз так долго были преданны друг другу. — Типа, я действительно удивлена. Если она настолько без ума от богатого парня Чеда, то почему они не остались вместе?
— Его родители заставили. — Ее губы сжимаются в тонкую прямую линию. — На самом деле они не одобряют меня. Они хотят для него кого-то, кто ближе к их финансовому… статусу.
У меня скручивает желудок. Я бы ни секунды не сомневалась, что если бы мы с Гейбом стали встречаться серьезно — ха-ха, смешно — его родители бы чувствовали по отношению ко мне то же самое, что и родители Чеда к Джине. — Я не осуждаю. Черт, да и не могу. Я здесь благодаря стипендии и студенческим займам, — тихо признаюсь.
Ее глаза от удивления округляются.
— Я тоже, — шепчет она.
Я поражена. Может быть, Чед осыпает ее подарками. Наверное, именно поэтому у нее столько дорогих вещей. Теперь все становится понятным.
— Так что, мне все равно, какой у тебя финансовый статус. — Делаю кавычки в воздухе, когда произношу «финансовый статус», потому что, ну кто так говорит, кроме богатых людей? — Я буду любить тебя такой, какая ты есть. А не за то, сколько денег у тебя или твоей семьи.
— Мои родители из среднего класса, у меня два брата и сестра, — рассказывает она. — Я самая старшая, и мне всегда приходилось во всем помогать. Это первый глоток свободы, поэтому и не хочу ничего упустить.
Джина сжимает губы, виноватый взгляд заставляет меня задуматься, может она считает, что призналась в страшном грехе.
Хочу, чтобы она знала, что не одинока.
— Я единственный ребенок, воспитанный матерью-одиночкой. Это первый раз, когда я по-настоящему свободна от ее всеобъемлющего и чрезмерно контролирующего вмешательства.
Джина улыбается, тянется и хватает меня за руку.
— Думаю, ты только что стала моей новой лучшей подругой.
Гейб
— Какого черта ты такой раздражительный? — Тристан бьет меня по руке, проходя мимо. Сильно.
Ублюдок.
Я не в настроении с тех пор, как месяц назад уехал из Санта-Барбары. Родители шокированы моими поведением. Я покладистый парень. Сын, исполняющий все, что они хотят, не протестуя, но при этом жалуясь всем, кто будет слушать — и моим родителям в том числе, но они никогда не слушают. Довольно забавно, но большей бунтаркой оказалась моя младшая сестренка Сидни. Как только мы приехали в Техас, она вывалила на них кучу дерьма и с тех пор не унималась.
Возможно, я и не восстаю против родителей вслух, но зато волочусь за каждой юбкой, напиваюсь до беспамятства и управляю нелегальным игорным домом на протяжении последних трех лет, что учусь в колледже. Так сказать, веду разгульный образ жизни. Абстрагируясь от всего. О чем бы с явным презрением ни говорила мама, когда мы обсуждаем мою студенческую жизнь. Такое ощущение, что она знает, каково это — выпускать пар и быть плохой. Она ушла из родительского дома и вышла замуж за папу в «зрелом возрасте» девятнадцати лет.
И с тех пор она была несчастна.
— Нет настроения возвращаться завтра в кампус, — в конце концов, выдавливаю сквозь зубы, понимая, что это жалкая отговорка. Я бы предпочел быть на занятиях и заниматься чем-угодно, чем целый день рассиживаться и предаваться мечтам о Люси. Это меня абсолютно никуда не приведет.
— Разве твоя рабочая нагрузка не меньше в этом семестре? — спрашивает Тристан, пересекая кухню и вытаскивая себе пиво из холодильника.
Поскольку мне больше нечем заняться, я тусуюсь в доме, где живут Тристан и Шеп. Занятия начинаются завтра. Работа в игорном доме возобновится в среду. А пока готовлюсь, так как именно я — тот, кто на самом деле владеет и живет в доме, где мы держим игорный дом.
— Я взял пару дополнительных курсов, которые откладывал, поэтому в этом семестре мне нужно их сдать. Безумно не хочется заниматься этим, но, похоже, у меня нет выбора, — отвечаю ему и подбородком указываю в сторону зажатого в его руке пива. — Достань и мне одно, ладно?
Тристан снова открывает холодильник, берет пиво, поворачивается и бросает его в меня. К счастью, у меня быстрая реакция, и я успеваю поймать бутылку пива, прежде чем она упала бы на пол и кругом был бы жуткий беспорядок.