Так почему же идея заботиться о Люси и нашем ребенке до конца жизни не кажется мне такой уж ужасной? Почему я испытываю искушение поступить правильно и быть рядом с ней, несмотря ни на что, независимо от того, беременна она или нет. Даже задумываться о таком — полное безумие, но я готов сделать предложение.
Наверное, мне нужно, чтобы кто-то отговорил меня. Вот почему я изливаю душу Шепу и Тристану. Я нуждаюсь в логических рассуждениях, хотя эти придурки не всегда самые рассудительные люди, которых я знаю. Мне нужно, чтобы два моих лучших друга помогли понять, что мне делать.
Они — все, что у меня есть. Они — единственные, кто меня понимают.
— То есть, ты даже не знаешь, беременна ли она? — Тристан с облегчением откидывается на спинку стула. — Я думал, это уже точно. Ты меня до смерти напугал.
— Шанс есть, дружище. Я серьезно. Возможно, она… беременна. — Мысль о рождении ребенка в этом мире пугает меня до чертиков. А что еще хуже? Мои родители будут в бешенстве. Они до мельчайших подробностей распланировали мою жизнь после окончания колледжа. Это сорвет их планы самым неожиданным образом.
Они будут чертовски злы, и я ничего не могу с этим поделать. И честно говоря? Крошечная часть меня наслаждается идеей такого отъявленного бунта. Получите, мама и папа.
Вот вам!
— Почему ты думаешь, что она беременна? — Любопытствует Шеп. Безумие, что он стал голосом разума, учитывая, что когда-то из нас троих он был самым неуправляемым, но с тех пор, как сошелся с Джейд, он действительно повзрослел. Я благодарен за его понимание. К тому же он чертовски логичен, что мне сейчас и нужно.
— Мне трудно это объяснить. — В последнее время было так много маленьких подсказок, говорящих мне, что она беременна.
Ее грудь кажется более полной, если это вообще возможно, и когда прошлой ночью я сосал ее соски, они казались очень чувствительными. А еще прошлой ночью я делал ей куни, и ее киска… она была другой на вкус. Не в плохом смысле. Просто… другой. Уже то, что замечаю такое — абсолютное сумасшествие.
Такое рассказать я не могу. Это личное. И скорее всего они подумают, что я сошел с ума.
— Она что, выблевывает свои кишки? — спрашивает Тристан.
— Нет, но она жаловалась на головные боли, — отзываюсь я.
— Хм. — Шеп тянется к розовой коробке за вторым пончиком и выбирает яблочный, свой любимый. — Что ты будешь делать, если она беременна?
— Поступлю правильно, — машинально отвечаю я.
— И это… — Шеп позволяет своему голосу дрейфовать, ожидая моего ответа.
— Помогать ей. Возьму на себя полную ответственность за ребенка. Возможно, попрошу Люси выйти за меня замуж. — То, что я произношу эти слова так спокойно, в то время как внутри все бушует, говорит о многом.
— А твои родители? — интересуется Тристан.
Закрываю глаза и на долгое, мучительное мгновение надавливаю ладонями на них. Именно этого дерьма я и боюсь. Уверен, они выйдут из себя и будут доказывать, что я разрушил свою жизнь. Я прям слышу, как они это говорят, и с этим не поспоришь.
— Наверное, отрекутся от меня, — бормочу я.
— А как отнесется к этому Люси? — спрашивает Шеп.
— Наверное, ей будет все равно. У нее тоже есть деньги, — говорю я, убирая руки от лица. — Я только что получил деньги из трастового фонда, оставленные мне в наследство. — От моего деда, который всегда заботился обо мне и любил меня гораздо больше, чем люди, называющиеся моими родителями. Я очень скучаю по этому старику, он умер, когда мне было десять.
— Слушай, на мой взгляд, ты слишком остро реагируешь, — заявляет Тристан, толкая плечом Шепа, когда тот склоняется над столом, пристально глядя на меня. — Ты даже не знаешь, беременна ли она, а уже готовишься к худшему из возможных сценариев. Мне кажется, тебе стоит перестать париться и просто посмотреть, что произойдет.
В его устах это звучит так просто. Но, это не так. Мне бы этого хотелось, но все совсем не так.
— Ты что, не понимаешь? Мне нужно быть готовым к самому плохому сценарию.
— А как насчет аборта? — предлагает Тристан.
Мысль о том, чтобы сделать такое с ребенком, которого мы с Люси зачали…
— Нет. Я не смогу.
— А что, если она сама захочет?
— Это ее тело, так что она имеет право сделать этот выбор, но я чертовски надеюсь, что она не пойдет на это, — горячо возражаю я.
— Так зачем же ты вытащил сюда наши задницы? Просто чтобы поведать нам, что ты до смерти боишься, что твоя девушка залетела от тебя? — спрашивает Тристан.
— Да, просто… мне нужно было услышать от вас, парни, что все будет хорошо. — Черт, я весь на нервах, и мне больше не с кем поговорить. Люси рассказать все это я не могу, потому что это может ее разозлить или, что еще хуже, задеть ее чувства.
А она последний человек, которого я хочу обидеть.
— Если бы такое случилось со мной, я бы сошел с ума, — тихо говорит Тристан. — Так что мы с тобой.
То, что Тристан фактически позволил взглянуть на его чувства, очень важно. Этот парень никогда ничего не воспринимает всерьез. Зато всегда ворчун и заноза в заднице. Добрый и чуткий Тристан проявляется редко, поэтому я ценю его слова.
— Спасибо, приятель, — благодарю я.
Мне даже не нужен совет, не обязательно. Только, чтобы друзья сказали, что я переживу это. Что да, вероятно, я слишком остро реагирую, и, хотя меня бесило, что Тристан озвучил это, скорее всего он прав. Доказательств пока нет. Завтра у Люси могут начаться месячные, и это будет забавная история, над которой спустя несколько лет мы будем смеяться.
Помнишь те две недели, когда я думал, что от меня могла залететь девушка? Чертовски уморительно!
Хотя, не особенно. Сомневаюсь, что и через несколько лет буду считать это забавным.
— Что бы ни случилось, мы поможем тебе, — говорит Шеп, и его слова, выражение лица, все в нем совершенно искренние. — Не парься. Сейчас ты ничего не можешь сделать. Она либо беременна, либо нет.
— Я бы предпочел второй вариант, — признаюсь я.
— Понятное дело, — бросает Тристан. — Я бы тоже предпочел его.
— И я, — соглашается Шеп.
Мы молчим так почти час, все трое погруженные в свои мысли, поглощая пончики, пока коробка не пустеет, и лишь изредка бормоча несколько слов то тут, то там. Мой разум слишком переполнен всевозможными сценариями, чтобы сосредоточиться на чем-то еще.
Не могу определиться, радоваться мне или грустить из-за возможного исхода. Мне начинает казаться, что до конца жизни я буду в полной жопе.
И ничего не могу с этим поделать.
Глава 24.2
Люси
— Люси? Это ты?