Котэсса уверенно встала рядом с Зарданом, прямо над мертвым — умирающим, смертельно раненым? — Риориком, переглянулась со своим аспирантом и скрестила руки на груди.
— Немедленно прекратите этот цирк, — велела она. — Зар! Разве ты не знаешь, с кем мы имеем дело?
Марта настороженно взглянула на мать. Конечно, та в последнее время всё больше и больше превращалась в настоящую железную леди, но не настолько уж она и железная, чтобы спокойно смотреть на смерть постороннего человека и не промолвить ни слова. Нет, мама так поступить не могла, Марта в ней в этом плане практически не сомневалась. Что-то явно было не так.
Одно наследное мерзопакостное "не так" тем временем зашевелилось, открыло один глаз, выдавило что-то сродни предсмертному вздоху и вновь крепко зажмурилось. Марте это совершенно не понравилось. Мертвые не жмурятся. Возможно, они не всегда таращатся в потолок безжизненными глазами, но нос уж тем более не морщат!
Страх, накативший было на девушку — всё-таки, стать причиной чьей-то смерти й не хотелось, а уж тем более свидетельницей настоящего убийства! — схлынул. Риорик, во-первых, дышал, во-вторых, кровь не хлестала ручьём, в конце концов, после такого ранения шпагой не зажмешь рану ладонью, а в-третьих…
— Ты, — нахмурилась Марта, — наследный рыцарь, ты в курсе, что тебя не туда шпагой ударили?
Риорик, обладающий поразительным, как для мертвеца, слухом, поспешно сдвинул ладонь. Правда, не в ту сторону, в которую следовало, но Марта обнаружила, что под его рукой никакой раны не было.
— Вставай, притворщик, — велела Котэсса. — Если ты надеешься на то, что подобная сцена сможет спасти тебя от повторного курса, то очень зря. Давай, подъем.
— Я умираю, моя прекрасная леди, — с придыханием произнес Рик. — Силы покидают меня. Я был готов погибнуть ради вашей дочери… Пасть, защищая её честь…
— Я вызову твою мать, — холодно произнесла Котэсса. — В университет. И пусть она объяснит тебе, что значит "погибнуть ради моей дочери".
Риорик тут же открыл глаза.
— Не надо мать! — вполне живенько произнес он. — Я уже встаю. Возможно, мне лишь показалось, что рана смертельна…
— У тебя нет никакой раны, — вмешался Зардан. — Это была иллюзорная шпага. Вставай, наследный рыцарь. Тебе ещё за собой убирать.
Марта почувствовала, как пунцовеют её щеки. Не смущение — смущаясь, она никогда не краснела, наверное, благодаря этому могла успешно отрицать всякие обвинения, — скорее, пережитое волнение давало о себе знать. И обида. Надо же! Зардан её элементарно разыграл! А Риорик со своей преувеличенной реакцией на элементарный укол заклинанием, разыграл тут сцену, которая её, Марты, наставнику только на руку.
— И что же, — девушка повернулась к матери, — у меня куратор, который иллюзорной шпагой пытается заколоть человека? Ещё и посреди университета! Ты можешь себе представить, чем эта история может закончиться, мама? Скандалом!
Котэсса взглянула на Зардана, потом перевела взгляд на дочь и тяжело вздохнула.
— Боюсь, — промолвила она таким тоном, что у Марты и сомнений не осталось: мама поведение Зара одобряет, — что в уставе университета нет ни слова о том, что использование иллюзорных шпаг запрещено. К тому же, учитывая реакцию Риорика, я вынуждена признать это не дракой, а обычным представлением, разыгранным специально для собравшихся здесь зевак. Рик ведь уважающий себя рыцарь, наследник великой династии, — в голосе Котэссы звенел скептицизм. — Правда ведь, Риорик? Ты же не стал бы притворяться мертвым только потому, что тебе нанесли никак не ощущающийся удар? Я просто уверена, что ты подыграл Зардану, дабы немножко повеселить толпу.
Вот же! И как только у неё так получилось? Да, Марте было известно о том, что её мама порой проявляла чудеса дипломатии, но чтобы так легко оправдать то, что аспирант напал на обыкновенного студента? Ну, ладно, обыкновенный студент этого аспиранта старательно провоцировал и довел бы до белого каления кого угодно, включая ректора, окажись леди Ольи в такой ситуации, но…
Ну должна же быть какая-нибудь управа на этого Зардана! Раз уж такое ему позволяется, точно мамин любимчик!
Риорик же привстал на локтях, оглянулся, явно пытаясь удостовериться в количестве свидетелей его позора, убедился в том, что людей предостаточно, чтобы ославить его на всю академию, откашлялся и поспешил встать.
— Я полагаю, это очевидно, — проговорил он, стараясь выглядеть убедительным, — что мы с Зарданом устроили маленький розыгрыш! Не мог же я, гордый рыцарь, наследник славного рода, и вправду повестись на такое простое заклинание! Да я сам могу его повторить! Создать хоть сто иллюзорных шпаг!
Несомненно, ни сто, ни даже одна шпага рядом не появились. Марта знала, что скудных способностей Риорика вряд ли хватило бы для того, чтобы заколдовать хоть что-нибудь. Он вообще до сих пор учился в их Национальном Университете Магии только благодаря тому, что НУМу нужны деньги и студенты. Первое обеспечивает не слишком-то бедная семья Рика, а второе — он сам, по два года просиживая на курсе.
— А я-то вообще ничего не боюсь, — продолжил Рик. — Не то что Зардан! Вот у него, например, есть боязнь ограниченного пространства… Кра… Кла… Красто…
— Клаустрофобия, — поправил его Зар. — Видишь, Марта? Это был всего лишь розыгрыш. Маленькое представление. Разве стоило так пугаться?
— И вообще, — тут же влез Рик, — как ты сама могла не отличить иллюзорную шпагу от обыкновенной?
Это что, сей наследник рыцарского рода пытается сделать из неё главную идиотку?! Ну уж нет!
— Разумеется, — тут же завел свою стандартную песню Риорик, — девушки слишком впечатлительны… Они вообще достаточно плохо реагируют на внешние раздражители… Я понимаю, — он так ласково заулыбался, что у Марты едва челюсть не свело, — что ты за меня очень сильно переживала… Но не стоит! Это было маленькое представление…
— Разумеется, — улыбнулась Марта. — Но я переживала не за тебя.
Будто издеваясь и прекрасно зная, как на такое может отреагировать сам Рик, она обошла его и, сопровождаемая холодным взглядом матери, прижалась к плечу Зардана.
— Мне так не хочется, — проворковала девушка, — остаться без моего куратора. В кои-то веки меня поручили кому-то, кто действительно разбирается в магии… Ведь ты, Рик, в ней не силён. А я всегда говорила, что не могу общаться с плохими магами. Наследственность не позволяет.
Риорика аж перекосило при виде того, как она ласково улыбнулась Зардану. Маму — тоже, судя по всему, она была не в восторге от проявляемой дочерью инициативы.
Но Марта не собиралась отступать. В конце концов, если её так старательно ставят в неловкое положение, почему она не может отплатить той же монетой? Мама наверняка сделала всё, что могла, чтобы избавиться от этого куратора у Марты не было ни единого шанса. Но что, если она не собирается ни от кого избавляться?
Она провела ладонью по груди Зардана и пристроила голову у него на плече, просто-таки дожидаясь, пока он, руководствуясь требованием к кураторам не иметь с подопечными никаких отношений, отодвинет её подальше и потребует вести себя прилично. Но к её огромному удивлению, парень только опустил руки на её талию, привлек девушку к себе и улыбнулся Рику так ласково, что несчастный наследный рыцарь вновь прижался к подоконнику и скинул последний, чудом выживший вазон.
— Видишь ли, Риорик, не следовало спасать прекрасную даму от моей коварной компании, — отметил Зардан. — Она, как ты сам можешь наблюдать, совершенно не против. И с удовольствием приняла моё кураторство. Но если ты хочешь сразиться на настоящей дуэли и попытаться завоевать сердце прекрасной Марты, — Зар обнял её ещё крепче, так, что девушка аж вздрогнула и невольно упёрлась ладонями ему в грудь в попытке вывернуться, а потом заставила себя расслабиться и не отпихивать неожиданно легко пошедшего на контакт куратора.
Может, это будет совсем просто?
— Я надеюсь, Риорик, на дуэли ты будешь сражаться после того, как сдашь очередную свою двойку, — холодно произнесла Котэсса.
Судя по выражению лица, она нисколечко не впечатлилась ни поведением собственного студента, ни тем, как её дочь мило общалась с куратором. Вместо того, чтобы требовать придерживаться хотя бы минимальной дисциплины, Котэсса подала Рику знак, требуя, чтобы он следовал за нею, и уверенно зашагала в направлении кабинета.
Наследный рыцарь, гордо вскинув голову, последовал за заведующей кафедрой. Вид у него был, впрочем, несколько скорбный, и, проходя мимо Марты, он шепнул:
— Ты пожалеешь, что так со мной поступила! Я ещё завоюю твоё сердце, но будет слишком поздно!
— Обязательно, — хмыкнула Марта. — Я буду заливаться слезами и умолять тебя всё-таки снизойти до моей несчастной персоны, но ты, как настоящий мужчина, с лёгкостью отвергнешь мои полные надежд вопли.
Судя по тому, с какой гордо поднятой головой Рик прошел мимо, он воспринял её слова всерьёз. Марта же с трудом сдержала смех, понимая, что, если она вдруг вздумает расхохотаться ему вслед, то сию же секунду шутка будет испорчена.
Стоило только двери кабинета захлопнуться за Котэссой и Риориком, Зардан, как ни в чём ни бывало, разжал руки, выпуская Марту из своих объятий, отстранился и продемонстрировал ей, должно быть, самую холодную и самую спокойную улыбку из всего своего арсенала.
— Я очень рад, — проронил он, как ни в чём ни бывало, — что наше желание поставить Риорика на место оказалось общим, но всё же, куратор и его подопечный не могут позволять фамильярностей друг по отношению к другу. И нам следует обсудить определённые рамки нашего общения.
Неожиданный холодный тон удивил Марту, но она, понимая, что опрометчивые действия могут ей навредить и лишить всяких шансов на победу, выдавила из себя мягкую улыбку и взглянула на Зардана так, что любому нормальном мужчине полагалось бы растаять. Ненормальному — например, Риорику, — вообще следовало бы свалиться без сознания.
Но то ли Зар был излишне нормален, то ли Марта ему совсем не нравилась, то ли — и девушка была готова поставить именно на этот вариант, — он твердо решил, что не позволит избавиться от себя, как от всех его предшественников. Хочет, чтобы она запуталась, переоценила или, напротив, недооценила соперника? Но Марта со всем своим немалым опытом завлечения мужчин, хоть и без какого-либо опыта продолжения завязавшихся якобы отношений, была готова поклясться: она ему нравится. Одного того обескураживающего поцелуя было достаточно, чтобы понять: где-то в этом на вид холодном и выдержанном аспиранте прячется пламенная, страстная натура. Да мама бы не смогла работать с другим! Она же терпеть не может спокойных, уравновешенных, не способных на яркую эмоцию людей!
— И о каких же рамках речь? — поинтересовалась Марта, смерив Зара ещё одним оценивающим взглядом. Тот ответил тем же и, к своей чести, не переиграл, пытаясь отступить от неё подальше, но не позволил себе и легкомысленности в виде сокращения дистанции.
В глазах его буквально светился смех.
— Рамках, предусмотренных договором, разумеется, — промолвил Зардан. — Насколько я понимаю, закрепленных магически.
— Даже так? — Марта изогнула брови.
— Да, — кивнул Зар. — И, я думаю, ты опаздываешь на следующее занятие.
В подтверждение его слов заиграла назойливая мелодия звонка. Марта вздрогнула, повернула голову и, выслушав несколько первых нот, вновь покосилась на Зардана. Тот стоял, как ни в чём ни бывало, и продолжал самым наглым образом улыбаться.
— А договор предусматривает, что я должна посещать занятия? — поинтересовалась Марта.
— Да, — кивнул Зардан, — если куратор настаивает на прохождении того или иного курса.
— И что же, — усмехнулась она, — теперь меня ждёт старательное посещение всех пар?
— Возможно, — подтвердил парень. — Хотя я не уверен пока что. Впрочем, у нас ведь договор не на исправление студента-двоечника, а на развитие научного потенциала. Предполагаю, мы будем больше времени уделять исследованиям, нежели скучным лекциям.
И кого же он так напоминает? Марта поймала себя на том, что невольно всматривается в черты лица своего куратора и пытается определить сходство с кем-то, но не может определиться, с кем именно.
Мама о нём что-то говорила? Должно быть, да, но Марта в последнее время все материнские слова пропускала мимо ушей, справедливо полагая, что большая часть времени будет уделена именно нотациям и требованию вести себя нормально.
Да, как же. Если б она могла вести себя нормально, то наверняка бы уже сделала это! Но родители разве понимают?
— Исследования — это хорошо, — усмехнулась Марта. — Хм… Мне, должно быть, следует обращаться на "вы"? Или как-нибудь вроде "господин куратор"?
Предыдущие две "госпожи кураторши" настаивали на том, чтобы к ним обращались по имени с приставкой "леди". Марту от этого выворачивало. Леди здесь была она, потому что положение родителей приравнивалось к дворянскому званию и распространялось на детей. Леди была мама или, скажем, тетя Лили. Несомненно, леди была Её Величество королева Мирабелла, позволявшая, впрочем, обращаться к себе по короткому варианту имени.
А эти дурочки — просто зарвавшиеся аспирантки, до конца не понимавшие, с кем имеют дело.
— Просто Зар. И "ты" меня полностью устроит, — покачал головой Зардан. — Я предпочитаю не примешивать в наши отношения изрядную долю снобизма.
— Вот как?
— Да, — кивнул он. — В конце концов, моим предшественницам это не помогло, как бы они старательно ни удерживали дистанцию. Правда?
— Правда, — ухмыльнулась Марта. — Мне очень приятно, что мы друг друга понимаем.
— Это не значит, — проронил Зардан, — что я так просто сдамся. Уверен, наши научные исследования леди Котэссу полностью удовлетворят.
— Я б не была столь самонадеянна. И я хочу увидеть договор.
Очевидно, ему было что скрывать, но Зар выдержал этот удар совершенно спокойно.
— Хорошо, — кивнул он. — Я думаю, завтра утром мы сможем обсудить его в деталях. Полагаю, в восемь будет удобно.
В восемь не может быть удобно! В восемь — это слишком, невероятно рано. Но что-то подсказывало Марте, что Зардан делает это специально.
— У меня лекции, — улыбнулась она.
Преподаватель, правда, весь прошлый семестр её не видел, и познакомились они только на сессии, но Марта получила пять не за фамилию, а за знания. Так что, какие могут быть претензии?
— Я думаю, мы можем обойтись без магистерского спецкурса по истории, — ухмыльнулся Зардан.
Нет, этот взгляд.
Как у короля Мартена, честное слово. Внешне вроде бы не похожи, черты лица абсолютно разные, но какая-то искра в глазах, поворот головы…
— Но если тебе это так интересно, то могу обеспечить лучшего лектора во всей стране, — продолжил он. — Индивидуально. До завтра?
— До завтра, — машинально отозвалась Марта. — А лучший лектор…
— Мой дядя хорошо ориентируется в предмете, — протянул Зардан. — Но я спешу. И договор входит в силу только завтра. Так что… — он улыбнулся напоследок и ушёл, оставив её наедине со своими размышлениями.
Вот же наглость! Нет, это…
Не может быть. Нет! Предыдущие кураторши были просто снобами, заучками, да кем угодно, но только не серьёзным врагом! А этот… Характер, поведение — это всё ладно. Марту смущало другое. Лучший лектор во всей стране — дядя? Но Марта знала только одного человека, который мог бы похвастаться эталонными знаниями в области прошлого из страны.
И да, племянник у него был. Он рассказывал, что они не кровные родственники, но ведь настоящие мужчины не отказываются от ответственности, даже если она на самом деле не совсем их?
О, этого дядю Марта хорошо знала. Да вся страна его хорошо знала.
Но если она не ошибается, то… Мама приставила к ней королевского племянника?!