Зара потрясло даже не появление ди Маркеля, скорее то, какой силой от него веяло, какими эмоциями. Зардан искал это в себе, в Риорике, в Марте, а главным средоточием ненависти и зла оказался всего лишь жалкий старикашка, которому вот-вот должно было исполниться все сто лет.
Но каким же могущественным он был! Магия — точнее, то, что можно было превратить в магию, — так и разливалось вокруг, и Зару казалось, что ему достаточно только дотянуться до этой невообразимой силы, и он сможет использовать её для того, чтобы наполнить магией этот мертвый, связующий миры кулон.
— Ты не сын Танмору, мальчик мой, — кривясь, протянул ди Маркель. — Меня ты не обманешь! Я видел этого мерзопакостного гада, и у вас с ним ни одной общей черты. Я уже говорил Олладе, что ты — не её порода и не того, кого назвал своим папашей. Тогда у меня остается только один кандидат в отцы.
— Это имеет какое-то значение? Оллада всё равно моя мать, — холодно произнес Зардан, не сводя взгляда с зеленой колбы.
Ди Маркель хохотнул.
— Правильно смотришь, — кивнул он. — Знаешь, что это такое?
Зар отрицательно покачал головой. Он мог только наблюдать за тем, как ядовитая на вид жидкость перекатывалась в колбе, вспыхивала периодически и тут же гасла.
В ней не было ни капли магии, иначе Зар обязательно бы почувствовал её. Нет, герцог ди Маркель за все те годы, что провел здесь, в таком себе заключении, не сумел добраться до колдовского дара, приблизиться к нему в своих экспериментах, но зато сделал какую-то ядовитую гадлость.
— Это яд, — сообщил мужчина, как будто это было неочевидно. — Как только он выльется отсюда, начнется сильное испарение…
— И мы все умрем? — уточнил Риорик. — И Его Высочество тоже?
— Да, — раздраженно ответил ди Маркель. — Вы все умрете.
— Но так же нельзя! Отпустите хотя бы деву! — возмутился наследный рыцарь, но присмирел, поймав на себе мрачный взгляд ди Маркеля.
Герцог явно был не в настроении разговаривать о том, поступает он правильно или нет.
— Эта дева тянет руки к моему кулону, — прорычал ди Маркель. — А значит, посягает на то, что принадлежит мне. А делать этого она не имеет ни малейшего права, — он осклабился, сверкнул глазами, и Марте подумалось, что если бы в руках этого старика была сейчас магия, то он, не раздумывая, превратил бы их в пепел.
Однако, у него был только яд. И ди Маркель, наслаждаясь тем, что обладал единственным действенным оружием, которое вообще было уместно в такой ситуации, кажется, впитывал в себя их бессилие и, как тот энергетический вампир, расправлял плечи, молодел, чувствовал себя всё лучше и лучше.
Чтобы отогнать прочь наваждение, Марте пришлось тряхнуть головой. Ди Маркель вновь превратился в обыкновенного старикашку, ничем не примечательного, злобного, полного ненависти, просто с колбой, наполненной ядовитой жидкостью. Конечно, от того он не стал менее опасным, но Марта теперь испытывала осознанный и рациональный страх, а не ужас перед личностью невесть какого человека.
Зардан, кажется, тоже заставил себя объективно проанализировать ситуацию и холодно уточнил:
— Чего ты хочешь?
— Это мой кулон! — заявил ди Маркель. — И мой портал! Моё возвращение! Или вы хотите сказать, что решили воспользоваться моим выходом и просто так сбежать отсюда? Ну уж нет. Я ещё достаточно силен, перерою литературу, смогу оживить… Смогу найти магию и вернуться!
— Если не рассыплешься от старости, — отметил Зар.
— Не рассыплюсь! — решительно заявил ди Маркель. — Я уже достаточно много прожил, чтобы понимать, как выглядит приближающаяся смерть. И она совершенно не похожа на то состояние, в котором я сейчас нахожусь.
Марта вздрогнула. Звучало безумно, конечно, но куда больше пугало то, что ди Маркель занес колбу, собираясь разбить её об пол.
— Так там яд? — мило поинтересовался Риорик.
— Ну конечно же, дурак, там яд! — фыркнул ди Маркель. — А что ты думал, просто покрашенная зеленым жидкость?
— Ну я просто предположил, — пожал плечами парень, — что это глупо, разбивать колбу с ядом! Вы ж сами отравитесь!
— Твою голову, — усмехнулся Зар, — стали посещать удивительно здравые мысли. Отсутствие меча под боком отлично тебе помогает, Рик.
— Спасибо, — смутился парень. — Я стараюсь, мой господин, — и вновь не в меру подобострастно уставился на Зардана.
— Не надо считать себя умнее остальных, — закатил глаза герцог. — Разумеется, я принял меры. Выпил противоядие. Я планирую жить ещё очень, очень долго, мне довольно многое надо успеть в этой жизни сделать. Когда я вернусь в тот мир, который вы считаете своим, я собираюсь заняться внесением в него ряда изменений… А пока что, мои дорогие, давайте вы будете вести себя хорошо и не станете создавать себе и мне лишние проблемы? — он махнул рукой подобно дирижеру, руководившему настоящим оркестром. — Ну-ка, молодые люди. Разойдитесь в стороны. Подальше, подальше от моего кулона. Иначе я…
Ди Маркель уже наклонил колбу, собираясь вылить её содержимое на пол, но не успел этого сделать — потому что к его горлу прижалось лезвие кухонного ножа.
— А теперь, мерзкий старикашка, диктовать условия буду я.
Оллада стояла за спиной у герцога, опустив одну руку ему на плечо. Во второй она сжимала нож, достаточно острый, чтобы перерезать мужчине артерию. Ди Маркель дернулся, но, ощутив металл у горла, замер. Он был совсем уже старым, потому ничего не мог сделать с молодой и достаточно сильной женщиной.
— Разобьешь колбу — я всё равно перережу тебе горло, — проронила она. — Успею. Не будешь дергаться, возможно, выживешь.
— Мерзкая девка! — прорычал ди Маркель, вмиг позабыв о том, что прежде прослыл тихим, неразговорчивым старичком. — Ненавижу тебя! Я тебя зачем кормил всё это время, зачем тебя чему-то учил, ты…
— Я так-то подумала, мальчик мой, — обратилась Оллада к Зару, — что ты не шибко похож на Танмора. И мало ли, что она там творит, эта королевская кровь… Но сын-то ты всё равно мой, правда? Кто б не был твоим отцом.
Зар медленно склонил голову в согласном кивке.
— Но я решила, — Оллада ухмыльнулась, — коль я вернусь, что меня там ждет? Ничего хорошего. Только скука, мамочка, которая не желает, чтобы её семья включала в себя одну мерзкую уголовницу. А здесь ничего так, комфортно. Я б жила и дальше.
И Зар, и Марта, и даже Рик, осознавший вдруг важность момента, затаили дыхание, неотрывно глядя на Олладу. Её улыбка, в какой-то момент показавшаяся злой, вдруг смягчилась, и женщина смотрела на своего сына с удивительным материнским спокойствием.
— Так что, мальчик мой, — Оллада прижала нож к горлу ди Маркеля ещё сильнее, и тот захрипел, пытаясь её оттолкнуть. — Я останусь. А вы уходите. Всё равно ведь в этот мир будут входы. Пусть и из других мест. Просто сюда попадут те, кто должен попасть.
Зар взглянул на мать, хотел сказать ей, что у неё еще есть шанс, что бабушка поймет, и Мартен, и Белла тоже, но вовремя себя одернул. Он понял, что ненависти в Олладе не было — она просто с такой ленью и равнодушием относилась к процедуре собственного перевоспитания, что предпочитала остаться здесь вместо того, чтобы искать счастья в родном мире.
Наверное, в какой-то мере она здесь впервые начала наслаждаться жизнью.
Но и ему, и Марте, и Рику надо было вернуться. А герцог ди Маркель…
Большей концентрации ненависти Зардан не встречал ни в одном живом человеке. Ди Маркель копил её, собирал в себе долгие годы, а теперь был готов пролить всем на головы, буквально дышал ею!
И Зар смог это почувствовать.
Чужие эмоции, бившиеся ключом в старом, измученном теле, тянулись к нему. Зар впитывал их, как губка, но не позволял задерживаться в его сознании, а выталкивал наружу. Он вскинул руки, и между его ладонями зародился огромный колдовской шар, состоявший исключительно из ненависти герцога ди Маркеля.
В какую-то секунду Зардан осознал, что исчезли не его магические способности, а сам источник силы. И теперь, получив его, он вновь чувствовал себя полноценным магом. Вот только стоило отвлечься лишь на секунду и, Зар не сомневался, чары рассеялись бы, наполняя артефакты, находившиеся вокруг них. Он растерянно взглянул на Марту, и девушка, без лишних слов понявшая, что от неё требуется, потянулась к силе.
Её магия была всё так же быстра. Марта была лучшим проводником из всех, с которыми в своей жизни доводилось сталкиваться Зардану. Поймав колдовскую нить, она стремительно вталкивала магию, что текла по каналу связи, в артефакт, наполняла его — спешно, уверенно, не позволяя ни единой капельке чар исчезнуть.
…Ненависть ди Маркеля сменилась жадностью и завистью. Он смотрел на колдовской шар в руках Зардана, мечтал о нем, желал заполучить, но тем самым только подпитывал чары Зара. Ведомый своими грешными чувствами, мужчина решительно оттолкнул Олладу, выбил нож из её рук, метнулся вперед, готовясь пролить содержимое колбы…
И рассыпался на мириады частиц.
В нём не осталось ничего, кроме ненависти. Черной, всепоглощающей, такой податливой, так легко поддающейся магии…
Опьяняющей.
Способной убить своего обладателя.
В этой аномалии ди Маркель перешагнул черту и стал колдовской составляющей мира.
Зар поднял взгляд на мать. Она стояла, держа в одной руке кухонный нож, а во второй — колбу с заклинанием, и улыбалась.
— Иди, — одними губами произнесла она. — И будьте счастливы. Передайте там преступникам, что в моем маленьком мирке может быть достаточно уютно. Есть время перевоспитаться!
Она, может, и ещё что-то сказала, но Зар уже не слышал. Марта втолкнула в артефакт последнюю порцию магии, и мир вокруг рассыпался на миллиарды частиц. Зар услышал вскрик Риорика, забывшего меч, в последнюю секунду по инерции поймал Марту, заключая её в свои объятия и прижимая к груди, а потом… Всё закрутилось, завертелось, превращаясь в настоящий хаос, сотворенный из крохотных частиц, и померкло…
Когда Зардан вновь открыл глаза, не было ни кулона, ни Оллады, ни пыли, оставшейся от герцога ди Маркеля. Рядом валялась разрубленная ваза, несколько артефактов, разбитых вихрем, лежало на полу… И всё дышало магией.
Марта стояла рядом с ним. Живая, невредимая, целая…
Не задумываясь о последствиях, о том, не будет ли девушка против, Зар рывком притянул её к себе и впился в губы страстным поцелуем. Марта обвила его шею руками, прильнула к нему, отвечая на поцелуй, и на какую-то секунду всё, кроме её одной, потеряло значение.
— Эй! — раздался рядом совершенно недовольный голос. — Ваше Высочество, мне интерпретировать это как нападение на невинную деву, или вы всё-таки поженились уже? А то я ещё не знаю, как различать случаи!
Марта отскочила от Зардана, как будто обожглась, и гневно уставилась на Риорика. Тот стоял, внимательно глядя на них…
Каким-то очень ясным и спокойным взглядом.
Без фамильного безумия.
Вспомнилось почему-то, что Сияющий говорил: Ромерик, отец Риорика, страдал тем же. Помешательство передалось и сыну, но сейчас от него не осталось и следа. Марта была готова поклясться, что тот Риорик, которого она видела сейчас, больше не будет атаковать несчастных девушек со своими дурацкими предложениями.
— Я меч забыл, — промолвил Риорик. — Там. В аномалии.
— Так он же всё равно ржавым был, — улыбнулся Зар. — Ничего страшного.
— Ну… Да, — подтвердил парень. — Но всё равно. Он фамильный был. Папа — и тот с другими мечами защищать женщин ходил. А этот держал дома, под стеклом. А я его вытащил оттуда…
И вытащил своё безумие. Фамильную черту, которая обычно передается от отца к сыну.
Но теперь Риорик оставил всё в аномалии. Перед Мартой и Заром стоял совершенно нормальный, адекватный молодой мужчина, в глазах которого не светилось дикое безумие и желание броситься на защиту невинной девы.
— Ну и небеса с ним, — махнул рукой Риорик. — Скажу папе, что меч от старости рассыпался, да и только. Он всё равно на грани уже был. Но мы в том же замке?
— В том же, — подтвердил Зардан. — Но уже в нашем мире.
Только, возможно, не в их времени.
Марта внезапно с ужасом осознала, что могло пройти не несколько дней или недель, а несколько лет. Или несколько веков. Убыстрялось ли время в аномалии? Или это зависело от конкретного случая? Вряд ли кто-то мог ответить четко. Но надо было набраться смелости, чтобы выйти из этой комнаты и всё-таки попытаться разыскать тех, с кем они вместе пришли.
— А что теперь, — подал голос Рик, — она всё так же опасна для окружающих, эта аномалия? Всё так же может поглотить весь наш мир, да?
— Не заморачивайся, — махнул рукой Зардан. — Никого она не поглотит. Я думаю, самое страшное — возможность выбраться оттуда, — мы уже отрезали. А если кто-нибудь, полный ненависти, туда попадет, то у него будет два варианта: найти свое просветление и стать лучшим человеком, чем он есть на данный момент. Без кулона они не смогут выйти…
Что ж, выйти оттуда будет невозможно и без обладателя такого же дара, как у Зара, но это уже не его проблемы. А то, что выбрался Танмор Ренард — случайность…
— Пойдем, — Зар взял за руку Марту и подал знак Рику, предлагая следовать за ним. — Ты всё ещё хорошо разбираешься в том, как выйти из замка? Выведи нас к точке сбора…
Риорик кивнул и, радостно улыбаясь, бодренько зашагал к выходу. Он даже опередил Зардана и теперь первым мчался к видневшейся в конце коридора лестнице. Марта с облегчением зажгла колдовской огонь, радуясь возможности наконец-то пользоваться собственным даром, и огоньки летали вокруг них троих, освещая дорогу.
— Если всё будет хорошо, — хмыкнул Зар, — обещаю тебе место королевского артефактолога.
— Моли, принц, чтобы всё было хорошо! — закатила глаза девушка.
На самом деле, от страха хотелось просто упасть на ступеньки и не двигаться. Марта откровенно боялась — боялась того, что увидит, когда наконец-то спустится в зал, где их должны были ждать.
Ждать сколько времени назад? Неделю? Месяц? Год?
Рик, очевидно, почувствовав, что близится к цели, ускорил шаг, а у Марты элементарно подкашивались ноги. Она остановилась, ухватившись в отчаянье за ладонь Зардана, и парень привлек её к себе.
— Что б ни случилось, — прошептал он, — помни, что ты всегда можешь на меня рассчитывать. И ты не будешь одна.
— Можно по-разному быть не одной, — печально отозвалась Марта. — Но спасибо. Я… Это очень ценно, то, что ты остаешься рядом.
Она ускорила шаг, решившись всё-таки посмотреть правде в глаза, и последние несколько метров преодолела практически бегом, чтобы вылететь в холл, из которого они начинали исследование замка герцога ди Маркеля, и замереть от неожиданности.