Киприда, мнится мне, в тебе воплощена
На створке устричной когда спешит она
К себе на Кипр, - скользит, прещедро брызги мещет,
Любовью пламеня все то, что в море плещет.
Тот, кто взойдет на борт, с восторгом там узрит
Бизань, и фок, и грот, и битенг, и бугшприт,
И клюзы в палубе - просветы для отдачи
Каната с якорем, коль их назвать иначе;
Баталерский отсек; поварню, где всегда
На весь дубовый дом готовится еда;
Вот - готлинги, а вот - чудовищное дуло
Страшилища войны, литого картаула;
Вот - ядра тяжкие, вот - склад пороховой,
Что мог бы Цербера вогнать в предсмертный вой;
Вот - кубрик, шканцы - вот; а далее - каюта,
В которой рулевой живет не без уюта;
Вот, наконец, и трюм. Воскликнешь ты: Моряк!
Безумец, как нырнешь ты в сей стигийский мрак?
Там вечной ночи край, в котором все незримо,
Там легче заплутать, чем в катакомбах Рима,
Там - полюс северный! Ты просто глуп и слеп,
Коль хочешь лезть туда, в подводный сей вертеп!
Все жито герцогства сюда сгрузи - неполным
Сей трюм окажется. Скупец вручает волнам
Свое имущество, - пусть весел, пусть угрюм,
Он дома - плотию, но духом - втиснут в трюм.
Вот - выстроились в ряд ответственные лица,
Те, с кем к венцу сия отбудет молодица:
Вот - полномочный клерк, он фрахта главный страж;
Вот - шкипер, штурман - вот; в расчете на примаж
Усердные вдвойне, баталер, боцман, плотник,
Цирюльник, канонир, пригитерсный работник,
Парусовщик, профос (при надобе - палач),
Блюститель бренных тел, а проще молвить - врач,
И, наконец, назвать необходимо кока,
Что стряпает на всех, не нарушая срока.
Матросов сотня здесь, и даже не одна,
Штандарт - другой солдат, коль в них нужда видна;
Поварня ломится от всякого припаса;
Тут лабардан, крупа и вяленое мясо;
Гороха, сухарей довольно взято впрок;
Все боцман уплетет, что ни сготовит кок.
И не чета ему столичные обжоры,
Что до еды блюдут три дня голодной форы.
Обычай заведен на судне испокон
Порядку следовать и уважать закон;
Тому, кто совершит поступок непотребный
Покражу, драку, брань, - грозит устав судебный,
И виноватому воздастся по делам: