Дубовый замок мой, на Пафосе загружен
(Чтоб фрахт его свезти - большой обоз бы нужен),
Сегодня якоря подняв из кипрских вод,
До устья нильского назавтра досягнет,
В Партенопейский край придет, заверить смею,
Где пели некогда сирены Одиссею,
И беспрепятственно могли бы корабли,
Восход узрев сто раз, пройти вокруг Земли
Так мчится мой Погас, вовеки не устанет,
Где птицы прочие лишь крыльями табанят!
Но слышу жалобу: покуда плыл ковчег,
Иссяк и затонул златой, счастливый век,
Железный век настал. Явилась Алчность миру,
Ввела "мое", "твое", и вознесла секиру,
И кинула полям, плодя кровавый гнев,
Драконовых зубов чудовищный посев.
Урок невозместим попранным Правосудьем,
Защиты у него искать невместно людям,
Всяк ладит свой забор, доверья нет ни в ком,
Над живорыбным всяк своим дрожит садком.
Да, выкинуть за борт, пожалуй бы, не худо
Исчадье оного всемерзостного блуда:
Да сгинет навсегда сей выродок презлой!
Нет места жалости! Долой его, долой!
Скитайтесь по любым, известным вам, просторам,
Но будьте верными делам и уговорам,
Блюдя Христов закон, искореняйте лжу,
Ничем потворствовать не смейте грабежу,
Прославьтесь честностью! Не зря Эол-владыка,
Чтоб каждому пришлась известная толика,
Народу ниву дал любому под косьбу,
Чтоб людям не вступать в ненужную борьбу,
И чтобы всем и вся был ясный принцип ведом:
Сколь неудобно жить, рассорившись с соседом,
И что любой надел - всех прочих только часть,
Что тела член, решив от всех иных отпасть,
Чинит себе же вред. Но, если цели благи,
К которым корабли спешат по синей влаге,
Благословение, о Господи, низлей
На них, как на браду священника елей;
По слову моему прославься, Мореходство!
Пусть будет образ твой символом превосходства
Поставлен в море, там, где в Тессел бьют валы,
И штевни где всегда от пены волн белы.
Там да воздвигнется осьмое чудо света!
Пусть будет статуя по-княжески одета,
В короне пусть брильянт пылает, как свеща,
На золото не след скупиться для плаща,
Корсаж из бархата, в кораллах и рубинах,