Проснувшись, он встает, похмельем обуян,
Он снова жаждою спиртного беспокоим;
От грязи утомясь, он льнет душой к помоям;
Игрою в зернь ему заняться невтерпеж,
Хоть и не взыскан он Фортуной ни на грош:
Скорей, ожившие, зальются камни в плаче,
Чем он откажется от призрака удачи;
Вот, мнится, фарт пошел - но только миг пройдет,
Фортуны маятник начнет обратный ход;
Получит он урок - и станет ныть, что сроду
Не думал угодить в подобную невзгоду.
Так длится для него бесплодный бег годин,
Так доживает он до старческих седин,
Он множит зло на зло, месть прибавляет к мести,
Слагаются листы ушедшей жизни - в дести
Зловонные, а в них немой рассказ о том,
Как юность пронеслась в кружении пустом;
Он ощущает страх, приготовляясь к ночи,
Расплата близится, отсрочка все короче,
Еще он жив, но в нем плодит гниенье рок,
О розге Божией - забвение не впрок,
Как ни страдает плоть - но он возможно доле
Хотел бы не вкушать иной, посмертной боли.
Когда же наконец придет последний час,
Как много будет рвот, проклятий и гримас,
Весь этот миг пройдет в непониманье хмуром,
Что с шахматной доски нет выхода фигурам.
Он есть лишь то, что есть, и путник в простоте
Едва пятнадцать слов читает на плите:
Под этим камнем спит и ждет Господня гласа
Придворный, человек ни-рыба-и-ни-мясо.
ПОСОЛ
Он - благостный шпион; в чужом дворе придворный;
Гость по профессии; ручатель, но притворный;
Длиннейшая рука своей родной страны,
Которую в чужой особо чтить должны;
Подзорная труба; подобье слуховуши;
В щель, в пройму, в скважину наставленные уши;
Утечный водосток; сверх меры зоркий зрак;
Дремоты в час ночной принципиальный враг;
То, что приказано, рекущая картина,
Которая жива по воле господина;
Святой по почестям, положенным ему
В стране чужой; гнилой болван в родном дому;
Фигура - чужакам, своим - едва ли пешка;
Полночный страж, чей долг - как раз дневная слежка;
Умелый кривдоплет, не мучимый стыдом;
Изгнанник, что легко родной оставил дом,
Назначенный король: устройщик хлебосольства