Ко князю иль к послу, к хозяйскому радушью
Идет, как важный гость весь вечер сыпать чушью,
Древнееврейскую смешав с латинской речь,
Поскольку выпивкой не может пренебречь.
При князе лекцию читая зачастую,
Всегда возносит он средину золотую,
Приписывает ей и свойства, и права,
Воскликнет кто-нибудь: Какая голова!
Какие выводы!.. Но слушатель немногий,
Что тысячам внимал подобных апологий,
Проговорит на то: Его жене хвала,
Что речи образец ему с утра дала,
Блеснул его талант сверкающею гранью,
За завтраком покрыт отборной бабьей бранью.
Так медленно идет он к матери-Земле,
Но имени его - не вмиг пропасть во мгле,
И нарекут его, напутствуя, коллеги,
О вечности всплакнув, о дней поспешном беге,
Алмазом Клаббека и светочем веков,
Считая: он не стал, но мог бы стать таков.
АЛХИМИК
Он - решето, куда толику жита бросив,
Не соберешь вовек ни зерен, ни колосьев;
Он дятел, мыслящий, стуча в дубовый столб,
Что уж на этот раз получится продолб;
Подовой кормленый одер при круподерне,
Вертящий жернова чем дольше, тем покорней;
По следу ложному бредущий следопыт;
Пробел в Писании, что всеми позабыт;
Искатель отблесков презренного металла;
Фельдмаршал золота, чья армия отстала;
Мот, состояния пускающий в трубу,
Голодный день и ночь, но верящий в судьбу;
Таинственный колдун; убогий горемыка;
Монетного двора, как он твердит, владыка.
С Творцом Вселенной он желает быть в паю:
Невмочь унять ему амбицию свою,
Но, обрети он власть, к чему стремится крайне,
Могущество свое держал бы в страшной тайне;
Немало сделал он находок по пути,
Но ищет только то, чего нельзя найти;
Одной мечтою он терзаем, самой давней:
Чем дичь сомнительней - охотник тем стремглавней,
Лишь цель завидеть бы - а дальше, черт возьми,
Чтоб залучить ее, уж лег бы он костьми!
Заснет ли на ночь он, на самый краткий миг ли,
Когда горит огонь и нечто зреет в тигле,
Вот - уголь полыхнул, расплав остеклянел,
Извлечь бы золото - да и всего-то дел,