Суть дым они и слизь, все, до последних вплоть
Кто ни творил бы их, а хоть бы и Господь.
Он истово смирен, ему сие не трудно,
Друг друга дух и плоть в нем борют обоюдно,
Питая кротостью и взор его, и глас;
Он в должный час суров, и весел в должный час;
Ему сойдет за храм бедняцкое жилище;
Там проповедь его - возвышенней и чище,
Чем где б то ни было: там горе - на виду,
Там должно врачевать страданья и нужду.
Державоправие не сеет в нем восторга,
Сие - удел князей; молвь рыночного торга
Проходит стороной, - от только должен ждать,
Не поползет ли вдруг хула на благодать;
И, если видит, что правители державы
Забыли Господа и на судах неправы,
Он должен возопить: Изменники-князья!
Не вам, но Господу благопослушен я!
Он словопрений чужд, не поражен злоречьем,
Его на диспуты завлечь от века нечем:
Где спор идет пустой - там он привык молчать;
Он Истину и Мир взыскует повенчать;
Коль ссорятся сии супруги в праздной злобе
Он держит руки их, свести пытаясь обе
В единство хлипкое: о, пусть произойдет
Любое бедствие, но только не развод!
Владыка ревностный Израилева стада,
Дай нам вкусить плодов божественного сада,
В дни жатвы пастырь твой да услужит добру,
Да укрепит и нас, и лепоту в миру!
РЯДОВОЙ СОЛДАТ
Он - верная слега державного затвора;
Творитель вдовьих слез; ремесленник разора;
Профессор ужаса; миссионер ножа;
Законом признанный маэстро грабежа;
Природный собственник пожитков супостата,
Взъем и добор добра свершающий завзято;
Последыш тех, кто шел за Моисеем вслед,
Тельца златого жрец с библейски древних лет;
Во стане - голубок, вне стана - злобный боров;
Арапник мужиков; коса людских просторов.
Пять розог у него растут взамен перстов,
Он дня алчбы алкать по месяцам готов;
В докуку жизнь ему, он всюду ищет риска,
От радости дрожит, поняв, что гибель близко,
Коль он христианин - то лишь по временам,
Он твердо выучил: "Долги остави нам",
Однако до конца не смог запомнить фразу
И полный "Отче наш" не прочитал ни разу.