из дымовой трубы
хрипит про гибель Трои?
Ей только ветр да я
внимаем - только двое.
И ненависть, и злоба
свели ее с ума.
Которая трущоба
теперь ее жилье?
Погибшие дома
осквернены пожаром.
Мир, что отверг ее,
стал непомерно старым.
В смятении глубоком
скольжу в который раз
сквозь вьюгу сна, к истокам
речей о мятеже,
здесь юноши сейчас
кричат самозабвенно,
оружье взяв уже:
"Елена... Елена..."
Фальшивым стало злато,
продажной - страсть. Когда
взъярился брат на брата?
Жесток и груб ответ.
Стенают города,
земле смертельно жутко,
пространный зимний свет
ужасен для рассудка.
Могущество однажды
познала красота,
и ликованье жажды,
бушуя, как огонь,
язвит острей хлыста,
и ужас неподделен:
не тронь ее, не тронь.
Ее соблазн смертелен.
Я знаю: царством талым
стал постепенно лед,
и на Хондсбоссе шквалом
скользит во весь опор.
О пепел Трои! Вот
опять, как ни далек он,
встречаю темный взор
и ярко-рыжий локон.
Как опознать впервые
пространства и века?
Где башни боевые?
Лишь годы им дано
познать наверняка.