от сердца своего
я требую того же.
V
О песнь, в морозной смуте
безумствуй и пророчь,
но от познанья сути
сумей себя сберечь
тоска по дому, прочь!
Старенье душу ранит,
губя и смысл, и речь
и злобно в бездну манит.
VI
Напряжено молчанье,
как в бурю паруса;
безмерно измельчанье
до жалости, до слез,
чужие голоса
нас требуют всечасно,
и тянется допрос,
и отвечать ужасно.
VII
Заполонив покои,
царит сиянье тут
далекое, морское.
Наследники тоски
сюда вдвоем войдут:
и нет для них реальней
предметов, чем станки,
столы и наковальни.
VIII
Все глуше, бесполезней
зовет к деянью плоть,
все тягостней болезни,
застывший разум глух,
не в силах обороть
нашествия кошмара
о страх, о слабый дух,
о тягостная кара!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Угрюмо бродит кто-то
меж дюнами порой:
тяжка его забота;
нисходит влажный мрак,
хрустит песок сырой.
На берегу пучины
он замедляет шаг:
для страха нет причины.
Гряда холмов песчаных;
здесь не бывает встреч