здоровье обретает.
VI
В те времена, вначале,
какими были мы?
Как светочи пылали
завороженных глаз,
как падало из тьмы
немыслимое слово,
что нисходило в нас
и отлетало снова?
VII
О, как метался в блеске
объятый бурей брег,
и ветр ярился резкий!
Безумная вода,
как проточеловек,
бряцала донной гущей,
о, мог ли я тогда
провидеть час грядущий?
VIII
Меж дюн к заветной двери
я рвался каждый раз,
во пламени потери,
в бесплодье мятежа
я слышал тот же глас...
Нет дела бесполезней,
чем прозябать, дрожа,
в первоначальной бездне.
IX
Являлся блеск слепящий
во зримые края.
Сюда, в приют язвящий,
где замкнута душа,
в тоску по дому я
вхожу - во мрак, в опалу,
возвышенно спеша
к решенному финалу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
От чистоты великой,
от нежности морской
она тропою дикой
давно ушла туда,
к пучине городской.
О ней - святой, убогой
как в давние года,
в деревне помнят много.
Ты, сердце, ты - подворье
для памяти ее;
столь малое подспорье