Рейкьявика холодный фьорд,
И Рио - рай, вполне земной.
И Порт-Саид - столица шлюх.
И Йокогамы грозный рок,
И Сингапура тяжкий дух,
И вжатый в лед Владивосток.
Буэнос-Айрес - парапет
С концами неизвестно где,
И нефти неизбежный след
Близ Байя-Бланки на воде.
Джибути - коль не боязлив,
Сойди да заживо растай;
Ханчжоу, спрятанный в залив,
Врата, ведущие в Китай.
Перт, Брисбен - в сумраке, в дыму
Они живут во мне, как стая,
Пока другие за корму
Глядят, остатки дней считая.
ПРЕДЕЛ ТЕРПЕНИЯ
Как долго длится день на корабле:
Дробится в море солнце, как в стекле,
Слой низких туч, прорвавшись, допустил
Лучи на грязный палубный настил.
Тягуч и долог день на корабле,
Закроешь дверь - но и в каютной мгле,
Пробьется луч меж саржевых гардин
Прольет на фотографию кармин.
Задремлешь ли в каюте, налитой
До потолка - полдневной духотой?
Ударят склянки - только в их числе
Струится время здесь, на корабле.
На вахте ночью отстоять не трудно:
Глядишь, мигнет вдали другое судно,
Днем - ты у вечной мысли в кабале:
Как много тросов здесь, на корабле!
Закрыть глаза, да не смотреть бы косо,
Не подбирать бы ни крюка, ни троса,
Да нет: поди, не думай о петле
В тягучий, долгий день на корабле.
КОРАБЛЬ ДУРАКОВ
Средь моря наше призрачное судно
в тумане заблудилось. С этих пор
Мы поняли, что разум - сущий вздор,
что вспоминать о прошлом безрассудно.
Да что там смерть - игра пошла почище:
мы бесконечный завели картеж,
еще у нас имелся табачище
убийственный, затянешься - уснешь.
И женщина, которая хотела,