несчастной кошки долгий вой
и стук шагов по мостовой;
Пьянчужка, пропустивши чарку,
бредет по направленью к парку,
где каплет желтая листва,
где, слышимый едва-едва,
под банджо голос испитой
вздыхает о земле святой,
перевирая текст псалма:
бред воспаленного ума;
Обрывок старого романса
и пляска мертвецов Сен-Санса,
фанфар полночный унисон,
погасших звезд немолчный стон,
о мертвых детях плач без слов,
и трепет влажных вымпелов,
и женский смех, и лай собак,
и колокольца мерный звяк;
Старанье крохотной личинки
она грызет сиденья, спинки,
ко всем событиям глуха,
и резкий окрик петуха,
затем другой, в ответ ему;
зверь, что влачит людей во тьму,
зевает, мрачен и велик,
нет, это тонущего крик!
И совесть, как сверчок, стрекочет,
и червь забвенья душу точит,
жужжит во тьме пчела мечты,
сомнений ползают кроты...
И мышь во мраке что-то ест.
А там, где замаячит крест
там чахлой смелости росток
и возбужденной крови ток.
Ледок, на ручейке хрустящий,
и колокол, во тьме звонящий,
процессий шаркающий шаг,
и слово - неизвестно как
звучит сквозь море тишины;
полет серебряной струны,
будильник, что идти устал
и сердца треснувший кристалл.
Да, сердце бедное не дремлет,
и ждет, и постоянно внемлет.
Молчит забота. Меркнет свет.
Вопросы есть. Ответов нет.
ГЕРРИТ АХТЕРБЕРГ
(1905-1962)
РАСПУТИН