Земли, что напоен бесплотным блеском,
Где светочей господствует волшба,
Здесь все одето в камень, злато, хвою,
Здесь мрамор тенью шевелит живою,
И море стережет мои гроба.
Ты, псица полыхающего солнца,
Гони отсюда идолопоклонца,
Когда, блюдя пастушеский урок,
Пасу моих могил спокойных стадо
Здесь робким голубям бывать не надо,
И любопытство ангелов не впрок.
Здесь будущему празднствовать так просто
Изглодана цикадами короста.
Здесь мир жарою пожран и угрюм,
Как вышедший из пламенного горна:
Небытием пьяна, здесь жизнь просторна,
И горечь сладостна, и ясен ум.
Спят мертвецы, - к их тайне благосклонно
Земли от зноя высохшее лоно;
Недвижен Полдень и самозабвен
Там, наверху, в пленительном безделье...
Чело, и совершенное очелье,
Я - смысл твоих глубинных перемен.
Лишь я служу тебе противоречьем,
Раскаяньем и страхом человечьим
Алмаза твоего изъян живой,
Но, мрамором придавленный в дремоте,
В корнях дерев народ, лишенный плоти,
Уже неспешно сделал выбор свой.
Расплавленный отсутствием всецелым,
Стал красной глиной облик, бывший белым,
Отъятой жизни дар - цветком возрос!
Где все, что было некогда привычным,
Единственным, неповторимо личным?
В глазах - личинки ныне вместо слез.
Стон девушки, заласканной в щекотке,
Уста, и миг стыдливости короткий,
Трепещет грудь в пленительном жару,
Кровь на губах, измученных защитой,
Последний дар, еще ладонью скрытый
Все станет прах, и вновь пойдет в игру.
Ужель, душа, ты тянешься к покою,
Ко сну, который ни волной морскою,
Ни золотом обманно не цветет?
В пар обратясь, возобновишь ли пенье?
Нет! Все течет! Святое нетерпенье
Иссякло, - бытие полно пустот.
Скелет-бессмертье, черный с позолотой,
Ты манишь в смерть с отеческой заботой,