— Видишь, в том углу маленькую камеру? — Неожиданно сказал он мне, и я послушно перевела взгляд на вебку, которая незаметно висела в углу салона, прямо напротив нас.
— Она включена и работает. Записывает все, что происходит здесь в машине. — Услужливо пояснил Власов. — Мне интересно, что скажет Влад, если увидит на видео, как мы с тобой, например, целуемся?
От его простых слов у меня словно взорвалось что-то внутри. Я снова дернулась, и снова — безрезультатно. Как бабочка, насаженная на иголку…
— А если не просто целуемся? — Голос Егора был деланно отстраненным, но с губ не сходила все та же лихорадочная улыбка. Я похолодела, вспомнив реакцию Влада на то, как я обманула его однажды. Сказала, что иду в кафе с подругой, а сама встретилась с Егором. Влад чуть не ушел от меня тогда, сгорая от ревности. А что же будет сейчас, если Власов осуществит свою угрозу?
— Нет… — Мой голос больше походил на стон. Но Егор сделал вид, будто не услышал.
— Ты же так доверяешь мне, детка. Думаешь, я не покажу ему такую запись? Настало время разрушить твои иллюзии насчет меня. — Я закрыла глаза, мечтая провалиться сквозь землю.
— Смотри на меня! — Мой мучитель не захотел половинчатой победы, резко дернув мои запястья, чтобы оказаться еще ближе ко мне. — Ты должна смотреть мне в глаза…
Мои ресницы медленно затрепетали и взметнулись вверх. Выхода не было. Безжалостная камера записывала все.
Егор, наконец, опустил руку, которой прижимал меня к сидению, почти накрыв меня своим сильным телом. Его пальцы бережно прошлись по моей щеке в непрошенной ласке. Томной, нежной… он убрал локон, упавший мне на глаза, расчетливо коснувшись моей шеи, там, где бешено билась голубая жилка пульса. Потом его пальцы скользнули по шее, чуть ниже, туда, где начинался воротник свитера. Но по настоящему я испугалась, когда Егор склонился надо мной, и горячие губы прочертили дорожку поцелуев по шее, вслед за пальцами. Я резко дернула головой, пытаясь увернуться, но моя «попытка побега» заранее была обречена на провал. Егор перехватил мой подбородок, жестоко зафиксировав его своими пальцами, и замер в нескольких миллиметрах от моих губ. Намеренно затягивая пытку…
— Смотри. Мне. В. Глаза. — Когда Егор говорил таким тоном, ему невозможно было не подчиниться.
— Ну, что, каково это? — Шепнул он мне. — Быть покорной чужой воле? Вспомни свои слова по телефону, когда ты обвиняла меня и Влада в том, что мы подавляем тебя. Заставляем делать то, что хотим сами. Видишь теперь разницу?
— Да. — О, как наглядно Власов преподал мне урок послушания! Вот только дело было совсем не в том телефонном разговоре, и мы оба понимали это…
— Ты дрожишь. Почему? — Я плотно сжала губы, поклявшись, что этот мерзавец не выжмет из меня ни слова. Егор не увидит мою слабость… даже перед ним. Хотя он уже чувствует ее. Как зверь — без слов, на запах. Егор словно прочитал мои мысли, ведь перебил мое молчание дерзким:
— А может, ты тоже испытываешь ко мне какие-то чувства? Но не признаешься в них даже себе?
— Нет… — Упрямо прошептала я. Егор безжалостно продолжил:
— Я знаю, чего ты боишься на самом деле, Нелли. Не того, что я поцелую тебя. А того, что ты сама ответишь на мой поцелуй.
Мой голос внезапно пропал. Я на секунду перестала дышать. В голове завертелась одна предательская мысль: «что, если он окажется прав?!»
А тем временем, Егор склонился надо мной, и его губы оказались слишком близко. На расстоянии вздоха…