Власов тщательно подготовился к последнему рабочему утру на студии в понедельник. Рано утром в субботу он позвонил Петру. Его голос звучал утомленно, когда он в двух словах рассказал товарищу про увольнение.
Петр помолчал, явно желая удариться в расспросы. Но выказал благородство и не стал приставать. Просто попросил зайти перед уходом к нему в кабинет, и сообщил, что подготовит все документы для увольнения одним днем. Егор был безмерно благодарен другу за поддержку, но его настолько вымотали последние события, что он только проговорил несколько дежурных фраз в трубку. Надеясь, что Петр поймет и не обидится.
Потом, он все объяснит и оправдается потом… лишь бы пережить это последнее утро понедельника, когда он снова увидит Нелли на съемочной площадке. Избежать встречи не удастся. Да Егор и не хотел. Какая-то наивная часть его души очень ждала, что снова увидит Нелли. Но Егор понимал, что реально ничего хорошего из встречи не получится.
— Друг, да ты совсем расклеился. Чего ждать до понедельника? Приходи сегодня, через пару часов. Суббота ж сокращенный день, ты помнишь? Студия откроется в восемь, приедут монтажники, будут работать с декорациями для масштабной сцены похищения. После девяти подтянутся каскадеры… — Петр распинался о деталях, а Власов ощущал, как у него начинает болеть голова.
— А Нелли? — Не удержался таки. Спросил. Петр помолчал, прежде чем ответить.
— Будет. Обещала к половине девятого подъехать, чтобы контролировать процесс и работничков. Но ты же знаешь Нелли. Обязательно опоздает. К девяти, думаю, будет. Ты ее не пропустишь. А зачем?..
— Хочу попрощаться. — Резко оборвал Петра Егор.
— С ней?
— Со всеми. — Егор вздохнул. Кого он обманывает? — И с ней тоже.
— Окей. Буду тебя ждать тогда. — Друг отключился. А Егор лег и решил подремать часик. Но бессонная ночь сказалась негативно. И не успел Егор коснуться головой подушки, как провалился в каменный сон. Хорошо, что успел завести будильник на восемь утра, чтобы не проспать поездку в студию.
И, как часто бывает в фазу короткого неглубокого сна, ему приснился кошмар. Не похожий на те, что были ночью. Сегодня Егору снилась смерть. Реальное воспоминание о том, как его утянуло под лед. Но теперь вместо него самого в темной холодной воде барахталась и кричала Нелли. А он тянулся к ней, но между ними оставалось всего несколько сантиметров, а она все быстрее уходила под лед. Без шансов на спасение.
Власов не считал себя волевым человеком. Но во сне все было иначе. Там он рванулся вперед и схватил ее руку, как она когда-то — его. И потянул на себя девушку, выдергивая из-подо льда. Черные толщи воды нехотя разжались, выпуская пленницу. И душу затопило ощущение мгновенного безграничного счастья. У него получилось! Он спас Нелли! Она жива, дышит, и смотрит на него своими сияющими большими глазами, как у олененка Бемби…
Но, как это часто бывает, его сон изменился. Реальность вокруг Егора начала ломаться. Крошиться, неуловимо меняясь. Нелли все так же стояла на берегу, протягивая к нему руки, раскрыв ему объятия. А он оказался посреди замерзшей проруби, и забыв, где находится, сделал шаг. Всего лишь один шаг к ней, который стал роковым.
Тонкий лед под его грубыми ботинками пошел трещинами, и снова, как тогда на экскурсии, в своем реальном прошлом, Егор упал. Сначала на колени, а потом его ноги и тело начало медленно уходить под воду. Холодно, как же холодно… любое движение причиняло физическую боль. И он на самой середине проруби, без шансов выбраться на берег.
Холодно. Очень холодно и больно шевелиться. А ещё хотелось спать. Егор закрыл глаза, чувствуя, как фантомный лед доходит до сердца. Сковывая его, заставляя стучать все медленнее. Дыхание рваное — через раз. Через два, на третий. А в голове вертится одна мысль: «я бы отдал за нее жизнь…»