Влад по-прежнему обнимал меня. Не выпускал из своих крепких объятий.
— Уходи!
— И не подумаю. Ты тут уже полчаса торчишь. Пойдем.
— Куда? В палату? Ждать у моря погоды? Пока он очнется? А если нет? А если не очнется?! Влад, как ты не понимаешь?! Вместо него должна была быть я! — Я разрыдалась. Злыми, сердитыми слезами. Я злилась сама на себя…
— Так, послушай. — Влад увлек меня к подоконнику в туалете. Легко приподнял и посадил на него, чтобы его глаза были прямо напротив моих. — Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Я жил в собственном аду много лет, пока не встретил тебя, Мне снились призраки жены и ребенка. Я не уберег их. Ты считаешь себя убийцей? Добро пожаловать в мой клуб. Выдохни, быстро это не пройдет. Даже если случится то, о чем ты говоришь, тебе придется научиться с этим жить. Но подумай о другом. Если ты будешь уничтожать себя и малыша изнутри, как делаешь это сейчас, то та жертва, что принес Егор, окажется напрасной. Кому будет легче, если кроме друга ты потеряешь и ребенка? Егор бы этого не хотел…
— Нет… — Я, рыдая, спрятала лицо, на плече у Влада. Моя боль выходила слезами, солеными ручейками на щеках. И после его жестких, но честных слов, становилось легче. Он прав, Егор бы не хотел…
— Иди ко мне. — Я шмыгнула носом, успокаиваясь. — Тебе надо поесть.
— Я не хочу.
— Не выдумывай! — Влад был на пределе, его нервы были натянуты, как струна, но он держался. И пока даже не орал на меня. Удивительно. Я чуть заметно улыбнулась, показывая, что неправа.
— Ну, хорошо. Только совсем чуть-чуть. А потом, сходим к нему? Я хочу посидеть рядом…
— К нему нельзя, врачи не разре… а черт с тобой. Сходим. Договорюсь. — Влад сейчас был готов снять звезду с неба, лишь бы я хоть немного пришла в себя. И я очень ценила это…
Еда в больничной столовой была безвкусна, но питательна. Я проглотила только бульон и отказалась от всего остального. А потом Влад проводил меня в палату к Егору и оставил наедине с ним.
Дверь закрылась, и я украдкой огляделась. Палата давила белым цветом. Белые простыни, подушка, светлая тумбочка. Какие-то приборы, к которым был подключен мой несчастный друг. Пока еще жив… Капельница с прозрачной жидкостью и множество трубочек, тянущихся к нему.
Я покачала головой, едва сдерживая слезы. Его лицо было таким родным, словно он просто уснул. И нужно потрясти его за плечо, и Егор откроет глаза. И улыбнется ласково и немного цинично, как умеет он один. И скажет:
— Пойдем в кино? — Но это все были лишь мечты. Потому что, когда я осторожно взяла его за руку, он не шевельнулся. Его голова была перебинтована. Я так поняла из пространного объяснения врача, что именно травма головы спровоцировала кому. А еще его ногу после того, как на нее приземлилась бетонная плита, собирали буквально по частям. В общем, ничего утешительного, кроме того, что мой друг дышал. Пока еще дышал…
Я не хотела думать, что будет, если кома затянется. Я знала, что, когда проходит слишком много времени, таких пациентов отключают, и… Нет, нет, этого не будет! Егор обязательно очнется. А я буду рядом.
— Помнишь, как мы с тобой собирались поехать в кругосветное путешествие? Вернее, собиралась я, а ты кричал, что все это глупости. А сам обсуждал со мной, в какой город мы полетим сначала. Какой маршрут проложим. Очнись, у нас с тобой еще столько планов… — Негромко начала я говорить с ним, по-прежнему держа его руку в своей. Мысленно отдавая ему свою жизнь и силы. Как это было тогда, когда я спасала его из замерзшего озера.
Ведь Егор тогда подтвердил, что это было чудо. Неужели я не смогу совершить второе? Ведь мы с ним — как сиамские близнецы, друзья на-ве-ка. Когда падает один, второй подставляет плечо. И наоборот. Настало время мне снова дать ему руку…