После бессонной ночи мы с Владом продрыхли почти целый день. И проснулись около четырёх часов дня.
Влад долго удерживал меня в постели, пытаясь щекотать, закутывая в одеяло, как в кокон. Я хохотала и вырывалась.
Наша ночная ссора почти забылась, но все еще маячила занозой в моем подсознании. Завтракать пришлось тем самым рисом, что я вдохновенно сварила вчерашней ночью. Ничего больше мой желудок не смог бы принять, да и еды другой не наблюдалось.
Владу было фиолетово на вчерашний рис, я видела только то, как он не сводил с меня глаз, постоянно так и норовя прикоснуться украдкой.
Словно я — сон и вот-вот растаю вечерним туманом. В доме царил легкий полумрак и я подошла к панорамному окну.
Мы с Владом будто оказались на краю мира, только вдвоем. Никакого шума большого города, никаких соседей…
— Пойдем погуляем в лесу? — Вдруг предложил Влад. Я недоверчиво рассмеялась.
— Ты что, холодно же.
— А разве у вас нет в доме теплой одежды? — Я полезла в шкаф и обнаружила мои старые джинсы, объемный свитер, папины вещи, которые с трудом, но налезли на Влада.
А еще я отыскала настоящее сокровище — дутые куртки мамы и отца.
На меня куртка была большая, на Влада — едва застегнулась, но от затеи мы не отказались. Я вертелась вокруг Влада, ловя себя на мысли что никак не могу им надышаться.
До сих пор ощущала на коже его горячие касания. И думала… о том, что он сказал ночью. Что он хочет поговорить.
Тогда, в угаре страсти, этот разговор был не ко времени. И, если честно, именно я, а не он, все испортила. Психанула, вспылила на мелочь, как девчонка.
Не как взрослый самостоятельный человек, которым пыталась позиционировать себя в последнее время.
Старые обиды еще пульсировали в моих венах, и не он, а я была не готова начать все с нуля, если при первой же трудности начала бросаться словами, вспоминая Владу его прошлые грехи.
А кто старое помянет, как говорится… в общем, я поняла, что угрызения совести не дадут мне просто закрыть глаза на вчерашнюю ночь. И да, мы таки должны поговорить. Но на моих условиях.
— Жаль, что снег пока еще не выпал. Ты представляешь, какие тут шикарные сугробы, на которые не ступала нога человека? — Влад болтал о ерунде, заматывая мое горло до самого носа пушистым ярко синим ангоровым шарфом, который я помнила еще с детства. Почему он перекочевал сюда, а не на мусорку?
Ох, мама, любит такие вещички коллекционировать. От его трогательной заботы у меня сжималось сердце.
Влад не отходил от меня ни на шаг, даже закрывая за нами ключом дверь, он держал меня за руку. Так глупо, смешно и пронзительно-нежно…
— Если бы нас завалило снегом, то мы бы до весны отсюда не выбрались. Сюда даже снегоуборочная машина не заглядывает. — Проворчала я, схватившись обеими руками за его ладонь. Влад в ответ вытащил шапку из кармана и натянул на мою макушку.
Ох уж эта забота, иногда он перебарщивает! С шестого класса не ходила в шапке, еще и мужской, вязаной…
— А это идея! В следующий раз тебя похищаю я. Наберу провианта, и перед снегопадом умчим сюда. И пропадем без вести.
— Очень соблазнительная мысль. — Я не удержалась и встала на цыпочки, чтобы чмокнуть его в нос.
Но Влад перехватил меня за талию, и закружил, легко, как пушинку, целуя в губы. Свежий, чуточку морозный ветер ударил мне в лицо и я почувствовала себя абсолютно счастливой.
Наверное, я такая странная, что умею ловить вот такие моменты, фиксировать в памяти. Эти воспоминания — вспышки будут всплывать через года. И греть не менее сильно, чем тогда, в тот момент, когда я их испытала впервые.
Мы шли по тропинке между соснами, усыпанной еловыми ветками.
Рядом шумела река, больше похожая на тоненький ручеек. Дело рук хитроумных инженеров, которые хотели воссоздать «идеальный образ леса» и попытались искусственно расширить эту реку.
Но природа не поддалась, и тоненький ручеек сейчас напомнил мне, что не все подвластно «хомо сапиенс» — человеку разумному.
Влад крепко держал меня за руку, а я загребала еловые шишки грубыми сапогами, которые носила пару сезонов назад, но которые были удобными и теплыми.
Влад шел в запыленных убитых модельных туфлях, и как я подозреваю, он выбросит их сразу по возвращению в город.
Вокруг царила идеальная хрустальная тишина. Только звук наших шагов нарушали ее. Мы даже не говорили, нас объединяло это тихое уютное молчание.
Ни к чему слова, когда он рядом со мной. Наконец, я запыхалась.
Остановилась, пытаясь опереться спиной на ствол сосны. Влад поискал глазами бревно, на которое можно присесть, и потянул меня к себе на колени.
— Эй, ты замерзла? Руки ледяные. Может, пойдем назад в дом? — Я резко, прерывисто вздохнула, чувствуя, как бешено стучит сердце.
— Нет. Это от волнения. Влад, мне нужно кое-что тебе сказать.
— Например, что ребенок — не мой?