Впрочем, прямого отношения к боевым действиям дивизии данное обстоятельство не имеет, я ограничусь лишь упоминанием о нем и подробнее скажу о перемене в служебном положении Батарова, происшедшем как раз в сентябре сорок третьего.
Утром 18 сентября на разведку в район Черниговка - Нововасильевка Приазовское вылетела группа из четырех "яков" 611-го ИАП. Вел группу лейтенант А. М. Лодвиков, недавно заменивший в должности командира 2-й эскадрильи предположительно погибшего капитана В. П. Новойдарского. Ведущим второй пары у Лодвикова летел лейтенант В. С. Королев. Полет, рассчитанный на полный радиус действия "яков", протекал благополучно, нежелательных встреч с истребителями противника четверка избежала, но над селом Воскресенка Приазовского района внезапно попала под плотный зенитный огонь. Самолет Лодвикова загорелся, перевернулся на спину, начал падать и, дымя, врезался в землю. Так доложил лейтенант В. С. Королев.
Известие о случившемся потрясло. Аркашу Лодвикова, открытого, честного, служившего в полку с первых дней формирования, сражавшегося против "мессеров" еще на "чайках", сбитого в апреле над Мысхако и спасшегося на парашюте, в полку любили так, как, может быть, не любили никого другого. Не должна же судьба столь жестоко, столь беспощадно с ним обойтись!
Надежд на возвращение Лодвикова на этот раз никто не питал: судя по рассказу лейтенанта В. С. Королева, комэск если не погиб, то тяжело ранен, а до линии фронта слишком далеко.
Пришлось подыскивать замену Лодвикову. Вот тогда-то и был назначен на должность командира 2-й эскадрильи М. Ф, Батаров. Это назначение Батаров заслужил, но чувствовалось - вступает он в новую должность нехотя. Позже Батаров признался:
- Казалось, если приму эскадрилью, Аркадий не вернется...
Нелепая вещь предчувствие. Нелепая даже на войне.
Между тем девчата 611-го ИАП второй раз оплакивали Аркадия Лодвикова, особенно - самая жалостливая из всех ефрейтор Людмила Никольская. Удивительное это было существо - Люся Никольская. Работящая, аккуратнейшая, даже самолет моющая с мылом, эта молдавская девушка всем старалась помочь, всех выручить из беды, чужое горе переживала, как собственное.
Каждый летчик ей был дорог, как брат. По ее примеру в 611-м полку целый месяц соблюдали своеобразный траур по Аркадию: не пели песен.
У ДНЕПРА
На реке Молочной наступающие войска Южного фронта, блистательно завершив операцию по освобождению Донбасса, столкнулись с упорным сопротивлением противника, который опирался на хорошо подготовленный оборонительный рубеж. Гитлеровцы называли этот рубеж "зимней линией обороны рейха". Он пересекал запорожскую степь с севера на юг от днепровских плавней до озера Молочного, смыкающегося с Азовским морем, и проходил по командным высотам правого берега Молочной. Сплошные минные поля, разветвленная сеть окопов и траншей, проволочные заграждения, доты и дзоты, загодя оборудованные артпозиции покрывали занятый врагом берег. На нем засели одиннадцать пехотных, четыре горнострелковые и две танковые дивизии гитлеровцев. Прорвать вражеский рубеж обороны с ходу не удалось. Начавшиеся 26 сентября бои приобрели затяжной, крайне тяжелый характер.
Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов, в ту пору - начальник штаба Южного фронта, в книге "Когда гремели пушки" писал: "Наши войска буквально прогрызали оборону противника. Мы несли большие потери, хотя немцы теряли еще больше и живой силы, и техники...".
По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования войска Южного фронта, взаимодействуя с войсками Юго-Западного, должны были протаранить вражеские позиции на реке Молочная севернее Мелитополя, стремительным маневром окружить и уничтожить главные силы мелитопольской группировки фашистов, на плечах отступающего противника вырваться к Перекопу и в низовье Днепра.
Полки 236-й ИАД, несмотря на крайне неблагоприятные метеорологические условия - десятибалльную низкую облачность, свирепый ветер,- интенсивно вели воздушную разведку войск и техники гитлеровцев, сопровождали группы Ил-2 206-й ШАД, наносивших удары по оборонительным рубежам и путям сообщений врага.
К октябрю летный состав соединения уже в совершенстве овладел самолетом Як-1 и действовал исключительно успешно.
Ранним утром 14 октября, например, четверка "яков" 611-го ИАП, ведомая капитаном А. А. Куксиным, сопровождала две группы "илов" в район села Удачное. При подходе к линии фронта истребители встретили двенадцать фашистских бомбардировщиков Ю-87. С ходу атаковав их, "яки" расстроили боевой порядок "юнкерсов", заставили врага повернуть на запад, сбросить бомбы на правом берегу Молочной, а младший лейтенант В..Н. Юшков сбил один "юнкерс". Затем "яки" продолжили сопровождение штурмовиков, выполнили задание успешно и без потерь.
Неделю спустя младший лейтенант Хиврич и его ведомый младший лейтенант В. М. Окселенко, сопровождавшие группу "илов" в район Калиновки, отбив атаку двух Ме-109, атаковали врага с хвоста, и Хиврич сбил гитлеровского ведомого. В тот же день в другом районе четыре "яка", ведомые лейтенантом Г. Д. Оськиным, при сопровождении группы штурмовиков чуть не столкнулись на встречных курсах с восемнадцатью Ме-110. Лейтенант Оськин прекрасно знал, насколько сильно носовое вооружение "мессера", но, тем не менее, повел свою четверку в лобовую атаку, сбил ведущего группы вражеских истребителей, а остальных гитлеровцев рассеял.
Смело, решительно, удачно действовали и другие летчики.
Как известно, первоначально фронт противника был прорван не севернее, а южнее Мелитополя, в районе Акимовка - Чехоград - Веселое, что обеспечило успех и севернее Мелитополя. При этом, конечно, Акимовка и ее окрестности, представлявшие сильный противотанковый узел врага, подверглись интенсивной артиллерийской обработке, бомбардировкам, обстрелу из танков и самоходок. А в селе Акимовка, если помнит читатель, жила, попавшая в оккупацию, мать моего фронтового товарища майора Сергея Сергеевича Щирова. Он сильно переживал происходящее, боялся, что не увидит мать в живых. К счастью, ни один снаряд не разворотил погреб, где скрывалась мать моего друга вместе с другими женщинами и детьми. И нужно было видеть, каким счастьем сияло лицо Щирова, вернувшегося из Акимовки!
Мелитополь был освобожден 23 октября, Москва салютовала воинам Южного фронта залпами из 224 орудий, а 24-го в дивизию поступил приказ Верховного Главнокомандующего, в котором частям 236-й ИАД, наравне с другими соединениями и частями Южного фронта, выражалась благодарность. В тот же день нам стало, известно, что Южный фронт переименовывается в 4-й Украинский фронт.
Гитлеровцы, огрызаясь, отступали. В последних числах октября наши войска освободили Геническ, вышли к Сивашу и Перекопу, а в начале ноября прорвались к Армянску и захватили плацдарм на южном берегу озера Сиваш.
Перед нами был Крым. Но его освобождение потребовало еще многих усилий и времени.
Передвигаясь за наступающими войсками, управление 236-й ИАД в октябре перебазировалось в Молочанск, в ноябре - в Моисеевку, а затем - в Трудолюбимовку и в декабре - в Новоукраинку. Взаимодействуя со штурмовиками 7-го ШАК, мы обеспечивали действия соединений 5-й ударной армии в районе Верхний Рогачик - Константиновка.
Нужно сказать, что наши летчики в совершенстве овладели искусством сопровождения штурмовиков. В боях на реке Молочной и при освобождении Северной Таврии прекрасно сражалась прибывшая в конце октября молодежь.
Переняв опыт асов дивизии, некоторые молодые- летчики быстро выдвинулись, стали ведущими пар истребителей: лейтенант Хиврич, младший лейтенант П. И. Мордонский, младшие лейтенанты П. М. Беляев, В. П. Рыжов, Ю. Н. Панин.
О дерзости и боевом мастерстве молодежи свидетельствует хотя бы такой эпизод.
Утром 5 ноября пара Як-1, прикрывая штурмовики восточнее Верхнего Рогачика, встретилась с четырьмя Ме-109. Ведущим нашей пары летел лейтенант Хиврич, ведомым - младший лейтенант М. Д. Савенков. Численное превосходство противника их не смутило. Молодые летчики решительно атаковали "мессеры", один сбили, а остальных заставили убраться на запад.
В штаб дивизии сообщили, что стрелки аплодировали нашим соколам.
Со второй половины июля по декабрь, то есть в операциях по освобождению Донбасса и Северной Таврии, 611-й полк сбил 49 и подбил 13 самолетов противника, иными словами, вывел из строя 62 фашистских самолета.
Истребители не только разведывали наземные цели, но и указывали эти цели штурмовикам во время выполнения боевого задания. Дело в том, что кабина самолета Ил-2 вообще не обеспечивала кругового обзора, а на бреющем полете и подавно. Вот тут-то и помогали штурмовикам истребители, летевшие выше, имевшие более "зрячую" кабину и большую площадь обзора.
В первой декаде ноября группа "илов" 503-го ШАП получила приказ нанести удар по танкам противника. Прикрывали группу штурмовиков два "яка" из 611-го ИАП. Ведущим был капитан А. А. Куксин.
Выйдя в указанный район, группа штурмовиков не смогла обнаружить вражеские танки, расползшиеся по глубокому оврагу и замаскировавшиеся. Видя затруднение товарищей, капитан Куксин вызвал по радио ведущего штурмовиков:
- "Коршун"! "Коршун"! Я - "Ястреб"! Показываю цель! Следуй за мной!
Куксин вышел вперед, спикировал, обозначил местонахождение вражеских машин пушечно-пулеметными трассами. Немедленно обрушились на врага и штурмовики.
Помощь наших летчиков-истребителей наземным войскам и штурмовой авиации стала исключительно эффективной. Об этом говорят многие документы осени сорок третьего и начала зимы сорок четвертого годов. Привожу два из них:
Командиру 236-й ИАД.
Военный совет 5-й ударной армии объявляет благодарность всему летному и техническому составу, принимавшему участие в обеспечении занятия войсками опорных пунктов противника Павинка, Степановка и Марьяновка.
Начальник штаба 8-й ВА
генерал-майор Белов
Командиру 236-й ИАД.
По оценке члена Военного совета Захарова работали отлично. Военный совет передает спасибо всему летному и техническому составу.
Начальник штаба 7-го ШАК
полковник Харебов
Здесь уместно, видимо, сказать, что теперь наша авиация безраздельно господствовала в воздухе, и не только за счет самоотверженности летного состава, но и за счет улучшенного качества получаемых самолетов, и за счет возрастающего количества новых боевых машин. Общевойсковые начальники уже не мыслили проведение операций без участия авиации, полностью полагались на истребители и бомбардировщики, боготворили штурмовики. Командование же воздушных армий, располагая большим количеством соединений, вооруженных первоклассной техникой, имеющих опытных летчиков, получило возможность планировать и одновременно наносить удары как на главных направлениях наступления фронтов, так и на вспомогательных. Сила массированных ударов нашей авиации трудноописуема. При прорыве обороны противника на реке Миус южнее Куйбышево советские бомбардировщики и штурмовики в полном смысле слова перепахали вражескую оборону и опорный пункт гитлеровцев Успенское. С рассвета дотемна, словно штормовые волны, накатывали на оборону врага большие группы "илов" и "пешек", а с наступлением темноты вступали в дело Ли-2 и По-2.
Чудовищной силы удар, спланированный генерал-лейтенантом Хрюкиным, деморализовал врага, подавил его волю к сопротивлению, тем более, что средств для сопротивления у фашистов было мало. Позже столь же страшные для гитлеровцев удары были нанесены но никопольскому плацдарму, по господствующим высотам на Перекопе, при штурме. Севастополя. Помню, в районе Перекопа отчетливо было заметно, как после "работы" штурмовиков и бомбардировщиков уменьшилась высота некоторых холмов, оборудованных врагом под опорные пункты. А удар по кораблям врага в севастопольском порту первого эшелона бомбардировщиков Пе-2, возглавляемого штурманом 8-й ВА генерал-майором И. П. Селивановым, превзошел по силе и эффективности все прежние.
Наступила зима. Лили дожди, падал мокрый снег, раскисшую землю окутывали туманы. В декабре выдалось только восемнадцать ограниченно годных для полетов дней, в январе их стало еще меньше.
Тем не менее мы использовали малейшую возможность для проведения боевых вылетов, летали на разведку, на сопровождение штурмовиков, на "свободную охоту". Как уже говорилось, гитлеровцы сильного противодействия нашим истребителям оказать не могли, но пытались сами вести разведку.
Производя во время снегопада тренировочный полет в районе Акимовки при видимости в 3-4 километра, командир 2-й эскадрильи 611-го ИАП капитан М. Ф. Батаров заметил "Хеншель-129", крадущийся на высоте 100 метров. Батаров тотчас атаковал вражеский самолет, поджег его правый мотор, заставил фашистского летчика совершить вынужденную посадку. Экипаж "хеншеля" сдался в плен бойцам тылового подразделения наших войск.
Декабрь сорок третьего остался в памяти еще и событием, совершившимся во фронтовой судьбе одного замечательного человека, служившего в дивизии. Я имею в виду кандидата в члены КПСС младшего лейтенанта Марию Ивановну Кулькину, летчика из звена связи управления дивизии. Ту самую Машу Кулькину, что прилетала за мной в 267-й полк.