До отправления парома «Эстония» оставалось четверть часа. Он вошел в пассажирский зал терминала и поднялся наверх. В обрамлении темной воды, пасмурного неба и портовой вязи металла, стекла и бетона, распростерлось перед ним гигантское судно. Оно вздыхало и чавкало, изрыгая из цистерн воздух, выплевывало из бортовых отверстий струйки воды, взрывалось ревом двигателей тяжелых фур у носовых ворот, жалобно скрипело трапом, по которому из зоны контроля терминала на палубу устремился многочисленный людской поток.
Игорь завороженно смотрел на исполинский ковчег, облитый ярким свечением прожекторов и ламп, с колдовским переплетением кают, лифтов, лестниц, магазинов, казино, ресторанов, караоке-баров, конференц-залов, бассейнов и саун — все это обещало пассажирам уют, покой и веселье.
— Добрый вечер, — услышал он голос и обернулся. Перед ним топтался Калев Ватрас.
— Почему не на судне? — удивился Игорь.
— Рейс задерживается, — пояснил тот.
— А в чем дело?
— Какие-то проблемы! — нервно отрезал моряк.
— Отчего такой хмурый?
Тот некоторое время таращился на него тусклыми глазами, грузно переминаясь с ноги на ногу и, наконец, выдавил из себя с заметным усилием.
— Хрен его знает. Весь экипаж сегодня какой-то раздраженный. Может, из-за тех таинственных мешков? — Он пытливо посмотрел на собеседника, хотел еще что-то сказать, но лишь махнул рукой и двинулся к пограничной зоне. В медленно удаляющихся шагах его чувствовалась грузная тяжесть. Игорь смотрел парню вслед, и в душе его пока еще едва ощутимо вызревало зябкое предчувствие неотвратимости беды. Вдруг вспомнился кошмарный сон — утопленники, всплывающие из морской пучины, душераздирающий крик чаек, окровавленные глазницы… Прерывистыми кадрами вспыхивали в его памяти фантомы и видения, сливаясь, в одно целое, в котором полностью замыкался магический шлейф вокруг парома. Чертов сон, прошептал он, все чаще и чаще преследует меня. Неспроста это, неспроста!
Мрачные мысли внезапно улетучились, когда в желтом свете палубы мелькнул в стремительной спешке знакомый женский силуэт. Всматриваясь в текучие очертания стройной фигуры, он мог бы поклясться, что это была Валентина.
Игорь беспокойно посматривал на часы — выход парома задерживался. Он опять подумал о Валентине. Будто к нему пробился отдаленный звук ее скрипки. Он никак не мог отделаться от вязкого недоумения: откуда он — этот звук в кишащем людьми судне?!. Тонкий, протяжный звук заполнял его нутро, вызывая в памяти зыбкое чередование картин и видений минувшего. Словно огромную мозаику — из фактов и догадок, снов и химер — складывал он мысленный образ, тут, перед судном, которое вот-вот уйдет и растворится в мрачном горизонте.
И как бы в подтверждении этой мысли, снаружи раздался резкий гудок — многоярусная громадина, пульсирующая теплым биением животворящей плоти, встрепенулась и двинулась навстречу белесой пене моря.
Игорь посмотрел на часы — стрелки показывали 19.27. Перевел взгляд на горизонт — что-то грозное и трагическое ощущалось в этих озлобленных волнах, грифельных тучах и порывах холодного северного ветра.
Паром «Эстония» устремился в ночь навстречу неизбежности.
У центрального входа вокзала он столкнулся с таможенником Хуго Кохвом. Увидев бывшего шефа, тот, с растянутой улыбкой, пробасил:
— Какие люди! — и торопливо добавил. — Я все помню. Долг верну на следующей неделе.
— Надеюсь, — бросил Игорь. — Ты с дежурства?
— Меня сегодня срочно подменили, поэтому могу позволить себе расслабиться. Подобные подмены происходят тогда, когда начальство претворяет в жизнь свои задумки. А за каждую задумку кто-то платит. Вот сегодня опять же странные вещи произошли…
Игорь напрягся, видимо, тем самым выдал свое любопытство. Этот таможенник, хотя и любил залить за воротник, но был проницательным человеком. Кристапович знал, что тот, учуяв любопытство собеседника, без вознаграждения никакой информации не выдаст.
— Сколько слухов вертится сегодня вокруг «Эстонии», — многозначительно продолжал Кохв, — ты даже себе представить не можешь. Там творится нечто загадочное…
— А что там загадочного? — небрежно спросил Игорь.
— Не знаю… Не знаю, — неопределенно проговорил таможенник. — Может, двинем куда-нибудь и встряхнемся? Тут по соседству есть уютный ресторанчик… Я кое-что любопытное расскажу. Ты знаешь, кто сегодня вертелся у этой посудины? Никогда не догадаешься! Я рюмочку коньячка тяпну и ошарашу тебя новостью!
— Ладно, — как бы нехотя молвил Игорь.
Для него было очень важно услышать, что имел в виду таможенник под фразой «ошарашу тебя новостью». Возможно, по пьяне он расшифрует слухи, которые витают вокруг парома «Эстония».
— Может, дунем прямо в отель «Виру»? — воодушевился Кохв. — Там ночная программа самая классная в Таллине.
— И тебе там хочется светиться? — Игорь внимательно посмотрел на коллегу.
— Ты прав. Не стоит завистникам глаза мозолить. Веди в другой вертеп.
Во внутреннем кармане пиджака Игоря завибрировал телефон. Он отошел в сторону и включил аппарат.
— Я просмотрел все номера кают по палубам с цифрой «шестьдесят два» в конце, — сообщил работник терминала, — там разместились следующие пассажиры…
— Подожди, — попросил Игорь, — я запишу фамилии.
Закончив разговор, он тут же с кем-то созвонился и попросил информацию о перечисленных пассажирах. Потом вернулся к таможеннику:
— А теперь пойдем в вертеп. До недавнего времени это заведение представляло собой обыкновенную столовую в системе советского «общепита», где подавались супы, макароны по-флотски и кофе из-под тента. Здесь были самые дешевые обеды, и публика в основном состояла из студентов и рабочих. С возникновением новой формации в Эстонии эту точку вообще закрыли. Но вот сексуальная революция докатилась и до бывшей рабочей столовки. Сейчас это злачное место превратилось в ночное казино, где богема с удовольствием созерцала разгул эротических страстей. Оснащение здесь было беднее, чем в знаменитом «Виру», и вместо дорогостоящего оркестра дребезжал магнитофон, с помощью усилителей наполняя зал почти невыносимой поп-истерией. Децибелов тут было предостаточно, а освещения явно не хватало.
Они довольно долго блуждали в красном полумраке, пока нашли свободный столик.
— В приличном заведении, — ворчал таможенник, — к месту ведет метрдотель. Здесь — самообслуживание. Теперь час прождем, пока нас заметит официант.
Тот появился быстро и любезно разложил перед гостями талмуды в кожаном переплете:
— Я за рулем, — заметил Игорь, — поэтому от спиртного отказываюсь.
— Слава Богу, что у меня нет машины, — улыбнулся Кохв. — Я, пожалуй, закажу коньяк.
Он достал сигарету и сунул в рот.
— Ты же бросил курить! — удивился Игорь.
— А я и не курю. Я просто держу во рту и, если надо, жую, но не курю.
Официант, увидев в губах клиента незажженную сигарету, любезно преподнес зажигалку, но гость внезапно шарахнулся в сторону, словно пламя обожгло лицо, и хрипло бросил:
— Не надо! Я не курю!
— Извините, — стушевался официант, — но, вероятно, прежде курили?
— Курил. Но лечащий меня эскулап выдвинул вердикт: будешь столько курить — уйдешь к праотцам! В груди моей, видите ли, не все в порядке. Пришлось воспринять его диагноз всерьез.
Назойливый телефонный зуммер заставил Игоря подняться и отойти в сторону.
— Из всех пассажиров, разместившихся в каютах с конечными цифрами «62», — послышалось в аппарате, — стоит обратить внимание на фамилию Воронин, Сергей Воронин, — сообщил голос. — Он поселился в каюте 6362…
— Не тот ли Воронин, — задумчиво проговорил Игорь, — который в списках спецслужб числится торговцем оружием?
— Скорее всего, это он, — подтвердил голос. — Соберу информацию о нем и пришлю тебе.
— Спасибо, — поблагодарил Игорь. Значит, размышлял он, генералы работают через Воронина. Последний лично контролирует груз.
Когда Игорь вернулся к столу, таможенник многозначительно взглянул на него и проговорил:
— Знаешь, почему задержалась «Эстония»? Я находился на противоположном пирсе гавани. Оттуда хорошо было видно, как в последнюю минуту к парому примчалась фура. Это было в семь часов десять минут. Получается, что из-за нее задержался паром. Он обычно никогда не опаздывал с выходом в море. И самое главное — запоздавшую фуру сопровождал военный эскорт!
Игорь удивленно посмотрел на коллегу. Он знал, что какая-то важная персона торопилась на паром в сопровождении охраны, из-за которого перекрыли все проезды к терминалу компании «Эстлайн».
— Коллеги думали, — продолжал Кохв, — что в порт едет президент какой-нибудь страны. Оказалось, что это всего лишь грузовик в сопровождении армейского эскорта. Представляешь, чем был загружен этот транспорт, если военные его сопровождали?
— Догадываюсь, — протянул Игорь.
— Вот и я говорю, — оживился таможенник, — наверняка, он дорогостоящим товаром напичкан. Я полюбопытствовал у коллеги — заглянул ли он в сопроводительные документы грузовика? Тот по секрету сообщил мне, что в карго-листе о грузе ничего не сообщалось. В общем, эту машину пропустили по особому распоряжению правительственных персон. И еще, сообщу тебе о том, что у главных ворот терминала видели служебный автомобиль самого министра обороны, как его, забыл фамилию…
— Александра Эйнсельна?
— Точно. Этот министр, как шепнул один мой знакомый, не спускал глаз с этой фуры.
Таможенник вдруг замолк и оживленно кивнул на эстрад у, где появилась пышнотелая женщина. Зазвучала восточная мелодия, и она стала исполнять танец живота.
— Это, конечно, не «Казино де Пари», — оценивал Кохв, — но смотреть можно.
— Ты бывал в парижском казино? — удивился Игорь.
— Да. Я как-то услужил одному бизнесмену, а он, в знак благодарности, прокатил меня по Франции. А его местный партнер решил выпендриться передо мной и пригласил в «Казино де Пари». Там такие красотки порхали!..
— И тут девочка ничего, — Игорь кивнул на освещенный квадрат.
— Это не девочка, а потрепанная дама. И привезли ее не из Египта или Персии, а Узбекистана. Чересчур жирная…
Было около девяти вечера, когда вновь загудел телефон. Игорь посмотрел на номер, поднялся и направился к выходу. Сергей Петров сообщал о том, что паром, скорее всего, заминирован. Игорь застыл как вкопанный. Он ожидал чего угодно, только не этой информации. Кое-как успокоив запаниковавшего агента, он в мрачном настроении вернулся к столу.
— Смотри, как грациозно она стаскивает с себя свои эфирные покровы и выставляет напоказ все, чем одарила ее природа. Блеск! — восхищался сосед. — Как лихо эта дамочка вертит бедрами, а груди трясутся, словно желе.
Игорю не терпелось задать ему кое-какие вопросы, но тот азартно вдыхал эротическую насыщенность номера, и спрашивать в этот момент что-то было бессмысленным.
Игорю было не до развлечений. Он мысленно пережевывал информацию агента, взвешивая каждое слово и пытаясь найти ответ: кто решил взорвать судно? Скорее всего, это сделали генералы на случай провала операции.
— Что ты там шепчешь? — Кохв на миг оторвал взгляд от эстрады. — Отбрось все проблемы! Наслаждайся женским телом! Смотри, что творит эта фея?
— Вижу, Хуго, вижу, — тяжело вздохнул Игорь и добавил: — Ты говорил, что вокруг «Эстонии» таинства происходят?
— Да. Из министерства обороны поступают странные команды. Словно это ведомство ведет свою игру и пытается это скрыть от общественности. И все связано с паромом. Словом, сегодня еще один грузовик прошел без таможенного осмотра. За ним следовал легковой автомобиль, в котором сидели крепкие парни в спортивной форме, какая бытует в американской армии. И общались они на английском…
— Твоя служба заглянула в эту фуру?
— Нет. Опять-таки был приказ из военного ведомства — пропустить без досмотра.
Сколько же грузовиков с контрабандным грузом, озадаченно размышлял Игорь, сегодня въехало в этот паром? Его размышления прервал собеседник, азартно воскликнув:
— Что еще стащит с себя эта женщина?! Игорь повел плечами, не замечая сексуального бума на искрящемся пятачке. Показав публике все, что можно было, и не оставив на себе ничего, кроме пары туфель, толстуха исчезла за занавесом, повиляв на прощанье увесистым задом. Под торжественный грохот ударных инструментов на эстраде появляется ее антипод — длиннущая и ослепительно белая представительница северной расы, одетая в шелка и меха…
— Этой, — таможенник кивнул на эстраду, — потребуется уйму времени, пока она окончательно все скинет с себя… Кстати, ходят слухи, что еще днем паром посетили посторонние люди. Что они там делали? Одному Богу известно.
— Вахтенный проморгал посторонних лиц?
— Это исключено. Думаю, что поступила команда капитана — пропустить!.. Мне сообщил кое-кто из экипажа, — бубнил таможенник, не отрывая взгляд от белотелой самки, которая уже была на подступах к кружевному белью, — что видели чужаков в машинном отделении. Что они там делали?.. Вопросы, дорогой, вопросы, на которые пока ответов нет.
Он вдруг отвел взгляд от сцены, хотя именно в этот момент северная красавица, усевшись на стул в бесстыдной позе, начала стаскивать чулки и делала это с такой медлительностью, как будто рассказывает бесконечно длинный и скучный анекдот и, одним глотком опустошив бокал, хрипло произнес:
— Все это подозрительно, дорогой Игорь! Кто-то хочет перевезти секретный груз на гражданском пароме, и правительство дает ему «добро»! А если это ракеты или наркотики переезжают из Таллинна в Стокгольм под благословением нашего парламента!?
— Согласен, — глухо произносит Игорь и погружается в свои мысли.
А тем временем женщина на эстраде царственным жестом отбрасывает в сторону бюстгальтер и приближается к апогею своего номера — ей осталось освободиться от трусов. И, поскольку таможенник даже в этот кульминационный момент не поднимает взгляд на эстраду, Игорь понимает, насколько озадачен бывший коллега.
— Думаешь, приличная партия наркотиков?
— Нет, — качает тот головой таможенник. — Наркотики — дело для нашего терминала привычное. Ты сам работал в конторе и не меньше меня знаешь, что паромы — отличный вид перевозок контрабандного товара. Думается мне, что на пароме сегодня переправляют на Запад важный военный груз, и правительство об этом не только знает, но и крышует!
— Есть в твоих словах доля истины, — медленно произнес Игорь.
— То-то и оно! — криво улыбнулся Кохв и решительно потянулся к бутылке.
Уже исчезла со сцены высокая блондинка, чтобы предоставить место мулатке с умопомрачительными формами в легком ситцевом платье. Она со спринтерской скоростью стащила с себя почти все, что на ней было, но, как оказалось, это лишь скромное вступление, а главная часть ее действия — какой-то бесконечный танец под бешеный визг магнитофона.
Бывший коллега окончательно размяк, и, прищурив глаза, покачивался на стуле. Вот-вот он мог оказаться на полу. Игорь подозвал официанта.
— Пригляните за моим другом, — попросил он. — Я подгоню машину.
— Будет сделано, — закивал официант. — Я не спущу с него глаз.
Когда Игорь с помощью официанта дотащил своего коллегу до автомобиля, раздался звонок мобильного телефона.
Факт и комментарий.
Где-то там, за стеной башенных кранов и корабельных радаров лондонского порта, перекатывались гудки приближающихся судов. Мой собеседник, водолаз английской фирмы Rockwater, прислушивался к звуковым перекличкам, а на мои вопросы отвечал нехотя, как бы стараясь не вспоминать трагические страницы, связанные с гибелью парома «Эстония».
— Вам не кажется странным, — заметил я, — что именно ваша фирма выиграла тендер, хотя у конкурентов — и цена была ниже, и техника круче?
— Думаю, здесь сыграли роль две причины, — задумчиво говорит он. — Во-первых, у нас работали только английские и американские специалисты, которые гарантировали секретность результатов исследования. Во-вторых, мы знали о том, что наша фирма имеет прямое отношение к американскому концерну Halliburton, который частично принадлежит самому вице-президенту США Дику Чейни. Тут переплетаются деловые и военные интересы, что и предопределило выбор.
— Я внимательно изучил подводные записи ваших видеокамер. Вы, уже будучи на затопленном пароме, неожиданно получили команду вскрыть каюты на четвертой палубе, и во что бы то ни стало найти таинственный чемодан?
— Была такая команда. Действительно, поиск этого чемодана в план водолазной операции не входил. Нам пришлось вскрыть двери нескольких кают, прежде чем мы обнаружили находку.
— Вы не помните каюту, в которой находился этот багаж?
— Помню. В каюте номер 6130.
— Просматривая записи, я услышал раздраженный голос кого-то из ваших коллег, который возмущенно проговорил, дескать, стоило ли из-за какого-то чемодана тратить столько энергии и времени?
— Я и мои коллеги были удивлены подобным экспромтам наших руководителей.
— Кстати, — продолжал я, — из отчетов операции, проделанных вами, исчезло упоминание о таинственном чемодане и его содержимом.
— Этого я не знал.
— А фамилию пассажира этой каюты вы знали?
— Нет.