В эту ночь я спала невероятно крепко, такого давно не было. Очнувшись от глубокого сна, понимаю, что одна в комнате, Тагира нет. На часах десять утра. Как бы мне хотелось хоть раз проснуться в его объятиях. От этой мысли становится грустно.
Слышу приближающиеся шаги, понимаю, что уже не успею накинуть халат. Всей душой надеюсь, что это Тагир. Нестерпимо встречаться только по ночам. Хочется при свете дня посмотреть ему в глаза, задать множество вопросов о будущем…
На пороге появляется высокая темноволосая девушка, приблизительно моего возраста. На ней стильный красный костюм — не видела здесь никого, кто бы одевался так. Обычно на обитательницах этого дома — простая национальная одежда, длинные платья, или юбка с рубашкой. Эта же девушка словно только сошла с подиума. Но самое странное в ее облике — взгляд. Он меня буквально просверливает. Незнакомка стоит молча, будто в оцепенении. Поэтому первой нарушаю повисшее молчание.
— Здравствуйте, — говорю смущенно, не зная как еще отреагировать на неожиданную гостью.
— Кто ты такая? — следует вопрос, заданный резким, полным неприязни голосом.
— Простите? А вы кто? — спрашиваю растерянно. Меня охватывает нехорошее предчувствие.
— Еще раз спрашиваю. Кто. Ты. Такая.
Теперь уже в тоне незнакомки угроза, которую невозможно не заметить. Не представляю, что сделать, как выпутаться из некрасивой ситуации. Кто это такая? Что она хочет от меня? Имя ей свое назвать?
Вот только я слишком хорошо помню реакцию Далхана, когда свое имя назвала. Вспоминаю, есть ли у Валиева сестра. Вроде я не слышала…
И тут незнакомка бросается на меня, хватает за волосы, пытается стащить с постели. Отбиваюсь, кричу, девушка в ответ шипит как кошка, орет что-то на своем языке. Мне с ней не справиться, она гибкая, сильная. Мелькает мысль, что она может убить меня. Хватает за руки и тащит к лестнице, голую. Отбиваюсь как могу, но явно проигрываю в этой схватке.
И тут какая-то сила отрывает от меня девушку, судорожно хватаю ртом воздух, легкие горят. Сквозь пелену выступивших слез вижу Далхана, он что-то кричит в лицо незнакомке, на своем языке, я ни слова не понимаю. Только то, что он зол. Далхан бросает короткий взгляд на меня:
— Прикройся.
Сказано с отвращением. На меня напали, но все равно я — виновата?
Меня охватывает ярость. Я бросаюсь на ненормальную, дергаю ее за волосы, как она меня до этого.
— Почему? Почему на меня вот так вот можно нападать? Кем вы меня считаете? Животным? — ору, уже не соображая ничего от злости и обиды. Где же Тагир? Почему меня спас его отвратительный мрачный брат? Еще и сделал это унизив меня в очередной раз. Иначе он просто не может!
— Я сказал прикройся, — еще более угрожающим тоном рычит Далхан, отрывая меня от девушки. Подтаскивает к постели, толкает на нее и сам набрасывает на меня одеяло.
— Кто это такая, Далхан? Кто эта шлюха? — в голосе незнакомки звучат истеричные нотки. — Как он мог так со мной? Как?
— Хватит, Тамила. Я не собираюсь разбираться с этим. Все со своим женихом решай, ясно? Я за него не отвечаю!
— Решу. Не сомневайся. Но сначала убью эту суку!
— Нет. Ты ее не тронешь. Брат привез ее в этот дом. Она под нашей защитой, Тамила. Извини. Мне жаль, что так вышло.
— Тебе жаль? Серьезно? Это все что ты можешь сказать? Наша с Тагиром свадьба через месяц, я нахожу в его постели шлюху, а все что ты можешь сказать, это: мне жаль?
Во время этого диалога, дрожащими руками нащупываю свою одежду. Меня трясет, ощущение, что я попала в параллельную вселенную, или меня засунули в странное кино, сюжета которого я не понимаю. Как это может быть в реальности? Во что я вляпалась? Как так могло выйти?
Одевшись, вскакиваю, отталкиваю стоящего в проходе Далхана, и бегу прочь. Странно, но меня не преследуют. Босиком выбегаю на улицу, несусь как одержимая, не разбирая дороги, пока хватает сил, пока выдерживает сердце. Вот только не выходит избавиться ни от ужасной боли в сердце, ни от неприятных мыслей. Не в силах больше сделать ни шага, резко останавливаюсь, падаю на землю. Уронив голову на руки, выплескиваю свою боль с рыданием. Слез мало, больше глухих стонов. Долго остаюсь в таком положении. Вижу, что добежала до самой реки, встаю и иду к воде, пошатываясь.
Умываюсь, вода ледяная, помогает немного остудиться. Сердце колотится бешено, а грудную клетку разрывает от боли, хочется выть.
Как ни старалась, все равно в душу снова любовь к Валиеву впустила. Идиотка, кретинка. Запрещала себе мечтать, но не помогло.
У Валиева есть невеста. Его невеста только что застала меня в постели своего жениха. Что дальше? Как Тагир допустил это? За что он так меня? За что унизил нас обеих? Это чудовищно! Не будь Насти, я бы, наверное, убежала дальше. Перебралась через эту речушку и отправилась бродяжничать в лес. Но из-за ребенка знаю, что вернусь. И даже если придется снова отдамся Валиеву. У меня нет другого выхода.
Долго иду вдоль реки, иногда отдыхаю, сижу на берегу. Халат промок, ноги закоченели. Время близится к закату, лучи заходящего солнца скользят по листве деревьев. Чувствую себя совершенно измученной, нет больше эмоций. Вижу каких-то людей, направляющихся ко мне, что-то кричащих, но мне все равно. Вижу Тагира. Делаю слабую попытку бежать от него, но я уже не могу двигаться.
— Ты совсем идиотка? — орет на меня Валиев. — Вот значит какая ты мать, бросила ребенка, и куда отправилась? Я чуть с ума не сошел!
— Я хорошая мать… Она с Варварой…
— Куда ты направлялась? Скажи, Вилена?
Не могу понять, почему он так зол, почему орет на меня.
— Ты решил, что я сбежала? В халате? Я даже не знаю, где мы находимся. Я гуляла, ясно тебе? — у меня вырывается нервный смешок, затем еще один, и вот я уже хохочу как безумная, а потом смех переходит в истерику. Из последних сил пытаясь оттолкнуть Тагира, испытываю шок, ощутив, как ногти впились в его обнаженную грудь. Поднимаю глаза, и обнаруживаю, что его рубашка расстегнута почти до самого пояса. Это я сделала? Вспоминаю, как боролась с его руками, не давая схватить себя, как кричала что-то. Я оторвала пуговицы, вцепившись в него, а затем стараясь выбраться из его крепких объятий?
— Успокойся. Идем домой, — голос Тагира звучит спокойно, но я догадываюсь, что это ему нелегко дается.
Он подхватывает меня на руки, чувствую сильное головокружение. Льну к нему, как к источнику тепла, только сейчас понимая, насколько закоченела.
Он несет меня очень долго, я далеко успела убежать.
— Я могу сама идти, — говорю тихо.
— Молчи. Я слишком злюсь на тебя. Полдня за тобой бегали, я чуть с ума не сошел.
— Почему? У тебя есть невеста. Она то никуда не сбежала. Зачем тебе я? — чувствую, как подступают слезы.
— Хватит, Вилена. Я не должен оправдываться перед тобой.
Верно, он мне ничего не должен.
— Зачем ты спал со мной в доме, куда могла в любой момент прийти твоя невеста? Не думала, что ты настолько жесток… К нам обеим.
— Я забыл о ней, — издает короткий смешок. — Только ты в моей голове поселилась, с момента как увидел тебя… в больнице.
Очень долго отмокаю в горячей ванной, когда возвращаюсь в свою комнату, на меня смотрит испуганная Варвара.
— Ох и наделала ты шуму, девочка. Заберу к себе опять Настю. Реши уже свои проблемы с этим мужчиной. Все страдают, ребенок о тебе весь день спрашивал. Даже температура поднялась.
— Прости пожалуйста, — меня охватывает мучительное чувство стыда. — Я не должна была. Как Настя? Может попросить, чтобы доктора вызвали?
— Вызвали, осмотрели. Сказал все хорошо с ней… Она уснула как раз. Милая, я не к тому сказала, чтобы укорить тебя. Знаю, как ты любишь дочурку. Просто жаль мне вас, такие красивые оба, молодые, видно, что любите друг друга… Чего страдаете, зачем?
— Любим? — вырывается у меня с горечью. — Тут не про любовь, история. У него оказывается невеста есть.
Варвара смотрит на меня ошарашенно.
— Не может быть… Как же…
— Прости пожалуйста, но я не хочу дальше это обсуждать. Спасибо, что возьмешь Настю. Только на эту ночь, обещаю…
— Да что ты, милая, я же всегда рада с малышкой посидеть.
— Спасибо, — подхожу и обнимаю крепко. — Что ты я без тебя делала.
Оставшись одна вместо того чтобы упасть без сил в постель, хожу по комнате. Как же хочется поверить словам Тагира! Что забыл обо всем, меня увидев… Безумно хочется. Но разве можно? Нет, я не должна снова поддаваться, позволять мечтам взять верх над разумом.
Когда мы возвращались к дому, я все же добилась того, чтобы Тагир меня поставил на ноги. Не хотела, чтобы пялились на нас. Но все равно нас встретила толпа обитателей деревни и дома. Видимо ни один не остался в стороне… Мне было неловко, неуютно под этими взглядами. Я чувствовала себя загнанной в ловушку, было стойкое ощущение, что Валиев обращался со мной как с тряпичной куклой.
— Вилена…
Оборачиваюсь резко, в дверном проеме стоит Тагир.
— Я устала и хочу побыть одна! — стараюсь сказать это твердо, но голос предательски дрожит.
— Нам нужно поговорить.
— Нет… Не сейчас, пожалуйста.
— Извини. Но это будет сейчас. Идем со мной.
— В твою комнату? Где утром меня таскали за волосы и обзывали шлюхой? — спрашиваю с горечью. — Нет, не пойду, не могу! Если тебе так важно что-то сказать… Говори это здесь.
— Хорошо, — вздыхает Валиев. Вглядываюсь в его лицо и отмечаю, что он выглядит усталым. Но я не буду сочувствовать ему. Я должна прекратить наши с ним больные отношения. Должна вытравить любовь к нему из своего сердца.
Тагир проходит в комнату, нервно ерошит рукой волосы. Присаживается на край кровати. Наши взгляды встречаются.
— У меня действительно была невеста, еще до нашей встречи. Я не хотел обманывать тебя.
— Наверное, ты считал, что это не обман, — парирую с горечью. — Ты не встретил меня. Ты меня купил на аукционе…
— Ты прекрасно знаешь, что это не так. Между нами нечто большее. Я поговорю с Тамилой. Она была в отъезде, вернулась неожиданно. Иначе бы давно все объяснил ей.
— Что объяснил? Ты ее бросаешь? — нервно сглатываю.
— Я никогда ее не любил. Мы росли все вместе. Она скорее подруга детства, всем очень хотелось, чтобы наши семьи породнились. Ее мужем мог стать любой из нас троих. Долгое время все думали, что это будет Далхан. Но он встретил свою жену, влюбился без памяти… В общем, не знаю зачем я рассказываю эти подробности. Никаких чувств у нас обоих не было. Тамила на самом деле очень самодостаточная, красивая женщина. Пока мы росли она ни в чем не уступала ни одному из нас. Ни в ловкости, ни в смелости, ни в характере.
— Считаешь, что это должно меня успокоить? — выплевываю с горечью. — Извини, мне не легче. Я чувствую себя… грязной.
— Все пройдет. Я буду с тобой.
— Я тебе не верю! Ты не можешь быть со мной… Я же столько горя тебе причинила! Дело даже не в твоей невесте. Я всегда знала, что у нас не может быть отношений. И вот сейчас, когда все просто ужасно… Никогда еще я себя так гадко не чувствовала… И ты решил мне сказать в этот момент, что…
Запинаюсь, нет сил больше говорить на эту тему, грудь разрывает от боли, воспоминания слишком мучительны…
— Ты была ребенком. Во всем виноват твой отец, жестокий больной ублюдок. Подумал, что я с тобой… Черт, Вилена, если бы у меня была дочь, на его месте я бы так же поступил!
Снова ерошит волосы, потом встает резко. Пячусь от него, но Тагир все равно сгребает меня в объятия.
— Ты мне нужна, девочка. Сегодня нужна. Всегда нужна. Ты моя. Это непреложная истина. Я никуда не отпущу тебя. Буду тебе мужем, а твоему ребенку — отцом.
Его губы находят мои, поцелуй ошеломляет своим напором, невольно поддаюсь ему, раскрываю дрожащие губы, внизу живота уже вибрирует желание.
Никогда не думала, что являюсь одной из тех женщин, чьи чувства порой становятся сильнее разума. Напротив, был даже период, когда считала себя фригидной. С момента трагедии в лесу я и подумать не могла о мужских касаниях, о поцелуях. Но теперь Тагир доказывал мне совершенно обратное. Неконтролируемое возбуждение, потребность в близости с мужчиной вызвали во мне боль и жажду, охватили меня словно лесной пожар, сжигающий все на своем пути.
Тагир прижимает меня к себе так сильно, что невозможно не почувствовать его эрекцию. Он срывает с меня халат, тянет вниз ночнушку. Набухшие соски вырываются на свободу.
Тагир опускает голову, принимается ласкать языком мои груди, втягивает в рот соски. Нас охватывает какое-то безумие. Меньше всего я могла подумать, что после всего произошедшего смогу ощутить желание… И вот сейчас буквально с ума схожу. Изгибаю спину, чтобы груди оказались как можно ближе к лицу Тагира. Забываю обо всем на свете, мои стоны такие громкие, что Валиев закрывает ладонью мой рот.
— Тсс, малышка, ты ребенка разбудишь, — и снова втягивает сосок как можно глубже в рот. Желание уже не знаете пределов. Меня трясет от наслаждения, настолько сильного, что его едва можно вынести.
— Мы все-таки пойдем в мою комнату, — с коротким смешком говорит Тагир, подхватывая меня на руки. — Иначе весь дом перебудим.