Вот странно. Голос был опять в моей голове, а рыжая пасть так и не раскрыла. Только клубочек дыма выпустила.
— Ну Сойка, не будь дурочкой! — вдруг гаркнуло в моей голове с бабулиной интонацией. — Что я тебе говорила про свой дар? И не молчи! Мысли то я передавать умею, а читать пока не научилась…
Б-бабушка? А вдруг не она? Нашли меня колдуны страшные и теперь под личиной лисицы пытаются подобраться, притворяясь бабулей?
Тьфу, плесень иноземная! Это даже для них как-то слишком странно!
— Со-ойка! — протянуло в мое голове. — Дар у меня какой?
— П-передача… жизненных импульсов и потоков? — прошептала я.
— Ох, сколько я тебе об этом говорила, а все осознать не можешь! Я не только мысли передать могу, а память и даже свою душу. Сила, правда, в теле остается, да и перелететь далеко, как понимаешь, не получилось… Так что пришлось прыгать, кто рядом был, а потом еще и с животными инстинктами бороться, с незнакомым телом… А сколько времени ушло, чтобы выследить тебя и добраться сюда!
— Скажи то, что можем знать только мы! — я вроде и поверила… и не поверила. И потому упрямилась.
Но она не сказала.
Лишь запела в голове чуть дребезжащим родным голосом:
— День нелегким был —
И вот приходит ночь,
Чтобы ему помочь
Набраться новых сил.
Ветерок дневной,
Свернувшийся в клубок,
Отдохнуть прилег —
Мир полон тишиной….
Слушай, а удобно-то… если мысленно… Можно и курить, и петь…
— Бабу-уля! — завопила я, бросилась к топчану и схватила на руки лисицу, обнимая и рыдая сразу всеми невыплаканными слезами, — я ведь думала они… Я видела что ты… Я верила что одна-одинешенька… Ба-аааа…
— Ну тише-тише… — лисичка пушистым комочком на коленях свернулась, хвостиком слезы мне вытерла, но трубку не выпустила. — Нашла ведь… хоть и столько дней потратила, но не бесполезно… А вот ты, чего дурью маешься?
— Это почему маюсь? — я шмыгнула носом.
— Потому что до сих пор не инициировалась, живешь в сарае, шарахаешься от каждой тени! И это будущая опора рода?!
— Ну не шмогла я, не шмогла, — из-за рыданий говорила гнусаво. — Но я штаралась!
— И что настарала? — съязвила бабушка.
— Выбор, — вздохнула. Похвастать и правда было нечем. — Мне ведь самый сильный нужен был! Я и нашла…
— Тебе любой был нужен, лишь бы маг, — недовольно буркнула лиса-бабуля.
Но я помотала головой:
— Ты же сама говорила, что сила от того, кто инициирует зависит, а слабый маг вообще и погибнуть может!
— Да какая разница… — прям видела мысленно, как она махнула рукой.
— Не хочу, — воспротивилась. — Все эти ведьмовские кровавые традиции надо заканчивать! Так что я инициируюсь, но так, что он ничего и не заметит.
— Угу. Только удовольствие получит, — вздохнул голос в моей голове. — Так кто — он?
— Ректор Академии.
— Хм, этот силен, ничего не скажешь. Так и чего ты ждешь?
— Ох, бабуля, понимаешь…
Ну, я все ей и рассказала, С самого того момента, когда мы с незнакомым хольдом в подпол отправились.
Лисичка кивала, пыхтела, уточняла, а в конце лишь спросила:
— А ведь папоротник совсем скоро может зацвести… Да и с инициацией дольше задерживаться нельзя. У тебя план-то есть?
— Есть. И хорошо, что ты появилась. Наверняка сумеешь подсказать… Значит, слушай…
15
— Сойвель, твой план… — бабушка-лиса глубоко затянулась, выпуская дым, а я гордо расправила плечи. Так и знала, что ей понравится. — …никуда не годиться.
— Но почему?! — воскликнула я, а лиса по полу хвостом недовольно стукнула.
— Головешкой подумай и поймешь, — мысленно ответила она.
— А что же тогда делать? — обиженно надулась.
— Спать ложись. Утро вечера мудренее. Ишь ты, чего удумала, ректора драконьей силушки лишить, связать… Совсем дурында что ли?
— Ну так я ж не навсегда, на одну ночь всего, чтоб не сопротивлялся…
— Ой, Сойвель, прекращай ерунду болтать. Спать иди — вижу, что с ног валишься. А завтра поговорим.
Я улыбнулась и обняла свою бабушку-лисичку. Хорошо, все-таки, что она рядом.
Встала как обычно засветло и на цыпочках, чтобы не разбудить бабулю, пошла караулить папоротник. Села напротив поудобней, чтобы наблюдать да новый план выдумывать. Но что-то в то утро папоротник не цвел, мысль умная в голову не лезла.