— Конечно, нет!
Лиса посмотрела так, будто сомневалась в моих словах. Но потом хвостом махнула и убежала. А я от нечего делать стала детали обдумывать. Вот, например, как сделать так, чтобы ректор не понял, кто с ним? Или гадость какую ни учудил? Может в полной темноте к нему подкрасться? Так и я не распознаю без света чего и куда тогда… процессничать. И связать его все-таки было бы неплохо на всякий случай, вдруг бабка ошибается и ему совсем не понравиться…
Но для этого веревки надо вымочить в антидраконьем зелье — как раз ингредиенты все есть.
Вот и славно, вот и дело мне на завтра…
И успокоенная этой мыслью, я улеглась спать.
18
Ну и кто у нас самая ответственная ведьмочка? Я! Иначе с чего мне выползать из сарая в предрассветных сумерках, толком не открыв глаза? Всю ночь крутилась и думала над своим планом. Бабуля так и не вернулась, письмецо мне не отправила, так что я решила — лисья голова хорошо, а две лучше.
Буду на всякий случай на всех направлениях наступление готовить.
Сад был привычно мрачноват из-за глубоких теней, рассветные птички с ярким оперением но отвратительным голосом, верещали на своем, адепты не шарахались по кустам, а мирно спали в своих мягких кроватках — эх! — а роса собиралась на моей юбке в мокрые пятна.
В общем, ничего не предвещало самого, пожалуй, длинного и необычного дня в моей жизни…
Я дошла до привычного уже уголка сада и уселась таращиться на златолистый папоротник.
Ну вот все-таки, зачем он ему дался, папоротник этот? Не понятно…
Таращиться удавалось с трудом. Может это он так на меня влиял? Не зря же цветет раз в сто лет и так недолго — наверняка или цветок уродливый, или он стесняется. Или какая пакость приключается с тем, кто его увидит?
Ох… а что если меня Ректор-Светлая-Головушка сюда направил сидеть именно потому, что никем не хотел рисковать — ни помощниками своими, ни адептами? А может…
— А-аа! — заорала я так громко, что даже мерзкий клекот птичек перекрыла.
Но заорала вовсе не потому, что меня чем-нибудь пришибло… идеей и озарением, в смысле. А потому, что зеленый чахлый папоротник, так и норовивший к земле склониться, вдруг распрямился, растянул все свои отросточки и мохнатки и…
Стоило лучу солнца коснуться его вершины засверкал золотом и выбросил вверх три усика! А потом между ними начали тянуться тонкие нитки-паутинки, будто бравшие энергию от солнца, переплетаться между собой, формируя длинные, изогнутые лепестки и тычинки, сверкающие на концах чуть ли не алмазами!
Это было так прекрасно, что я едва не заорала снова.
И едва не пропустила тот момент, когда надо цветочек-то сорвать… Но потом опомнилась, добралась до папоротника гигантским прыжком, на ходу доставая коробочку заговоренную из глубокого кармана фартука — вот прям как маг боевой! — и ловким движением переломила головку.
На мгновение цветок в моих руках вспыхнул нестерпимо ярко, а потом будто застыл и затвердел, чуть притухнув до золотого цвета.
Смирился, наверное….
— Ты не бойся… — осторожно погладила лепестки, — ректор хороший и будет, наверное, с тобой нормально обращаться.
Я положила цветок в шкатулку и уставилась на свои пальцы. Они густо были покрыты чем-то вроде золотой пыльцы. Хм…
Достала из своего бездонного кармана еще и самую крохотну скляночку, размером с мой мизинец, и осторожно веточкой соскребла пыльцу внутрь.
Кто у нас самая хозяйственная ведьмочка?
А потом задумалась. Ведь надо бы тут же к ректору бежать и сообщать ему новости, передавать цветочек, но что если он меня после и погонит?
А не бежать вроде как тоже нельзя — я свои обещания выполняю…
Как же он не вовремя расцвел! Или вовремя? Может это ассов знак, что пора к решительным действиям приступать? А то вон, уже и колдуны под стены подбираются.
Я кивнула сама себе и направилась… в свой сарай. Ну так — переодеться, помыться, то да се. Бабку, понятно, не застала — от того, что она тело сменила, характер никуда не делся. Все бегала, выискивала, теперь еще и вынюхивала — и вечно была занята своими важными делами.
Ну и ладно. Мне и так было понятно, что делать — пойду сейчас к ректору, торжественно коробочку вручу и попрошу разрешения до утра побыть, чтобы назавтра уйти с торговцами…. ну, например, на север.
Ночью проведу инициацию… а потом и даже если мелькнет у него мысль, что это была я, то с его отношением к девицам, скорее всего посмеется и забудет. А если не забудет — ну там влюбится или еще что — и побежит за караваном, я тем временем давно уже буду на противоположном тракте.
Кто самая хитрая ведьмочка?
Переплела косу, еще раз оправила опрятный фартучек и пошла в главное здание сообщать чудесные новости… да только не смогла. Потому что ректор, оказывается, отбыл по своим важным делам чуть ли не до ужина, о чем сообщил мне напыщенный секретарь.
В общем-то, так даже лучше — вообще ничего объяснять не придется, ночью попользую и исчезну. Вот только…
Я с сомнением посмотрела на цветок… Точнее на коробочку.
И приняла решение, что мне такие цветочные радости ни к чему. Вот если бы я знала, что с ним можно сделать.
К тому же в кабинет попасть нужно. Пусть даже без ректора…
— Мне надо в кабинет, — уверенно посмотрела я на секретаря.
Тот аж поперхнулся:
— Да с чего бы я пускал…
— Мне надо передать, — многозначительно посмотрела я на ценность.
— Мне и отдавайте, — плотоядно протянул он свои рученьки.
— Вам — не отдам. В кабинет занесу, в сейфе запру, замок поставлю…
— Это откуда же вы знаете про сейф? — подозрительно посмотрел он.
— Так он у всех приличных драконов есть, — удивилась я таким подозрениям.
Мы какое-то время еще постояли, пока я не осознала, что время-то идет, а я все еще здесь — а ведь мне нужно много чего сделать к ночи.
— Давайте вы со мной зайдете и убедитесь, что ничего дурного я не делаю, — сказала, наконец.
Мы и зашли. Молча посмотрела, как он ящик какой-то специальный открыл и коробочку туда поставил.
Только осторожненько светлый волос с кресла подцепила — его-то мне не хватало — и быстренько в кармашек спрятала.