«Следственный комитет свободных юристов» как оружие проведения «холодной» и подготовки «горячей войны» против ГДР и других стран социалистического лагеря разоблачает не только темная история его возникновения в шпионских недрах Западного Берлина. Не менее красноречиво говорит об этом сама структура «юридической консультации» и биографии ее главных сотрудников, а также их политические и моральные качества.
Структура «Следственного комитета» неоднократно подвергалась изменениям и не в последнюю очередь с целью маскировки шпионской деятельности лжеюристов. Однако в принципе и структура и деятельность этой подрывной организации оставались такими же, какими они были при ее создании.
Ниже приводится последняя структура «Следственного комитета» и даются пояснения к функциям его органов.
Подобно тому как с течением времени менялась структура шпионской организации, менялся и ее личный состав. Были времена, когда число официальных сотрудников непрерывно росло. Особенно большие изменения произошли в «Следственном комитете» за последние годы. Время процветания организации миновало. «Следственный комитет» был вынужден отказаться от многих «испытанных» резидентов, которым пришлось искать себе новых хозяев. О причинах этих изменений мы расскажем ниже.
Во главе «Следственного комитета» стоят руководитель и референт по вопросам безопасности.
Более восьми лет руководителем организации являлся небезызвестный нам Хорст Эрдман (он же доктор Тео Фриденау). Однако, будучи разоблачен Объединением демократических юристов Германии, он был вынужден уйти в отставку и уступить это доходное место своему заместителю и конкуренту Вальтеру Розенталю. Референтом по вопросам безопасности является Гельмут Каземир (он же Дорман).
В состав руководства, кроме того, входит старшая секретарша Ильза Рихтер, которая, помимо выполнения служебных обязанностей, «развлекала» своего шефа Эрдмана в нерабочее время, и вторая секретарша Тиль.
Шпионский характер «юридической консультации» вырисовывается особенно ярко, если поближе познакомиться с биографиями американских агентов, возглавляющих «Следственный комитет».
Первым следует назвать лжедоктора Тео Фриденау. Как мы знаем, настоящее имя этого человека Хорст Эрдман.
Мы уже говорили о появлении Эрдмана в Бельциге и Потсдаме после разгрома гитлеровцев, о его «антифашистской» деятельности и положении агента-двойника вплоть до 1950 года.
В Потсдамском судебном округе среди правонарушителей Эрдман был известен как человек, который в некоторых случаях умеет добиться вынесения чрезвычайно мягких приговоров. Тайна подобной «славы» заключалась в применении метода, которым он пользовался и позднее при вербовке первых и наиболее доверенных резидентов из округа Потсдам, например Розенталя, д-ра Маттеса (он же Маурер), Армгард фон Розенберга, Флейрина (она же Блюм), Вегнера, Шлотт-Кочоте. Метод Эрдмана характеризует моральный облик не только его, но и многих соучастников. Одна из бывших секретарш Эрдмана в потсдамской конторе Эльза Шульц сообщила, что Эрдман, бесстыдно используя трудности первых послевоенных лет, требовал от своих подзащитных женщин уплаты гонорара «натурой». А затем организовывал попойки, во время которых «обрабатывал» отдельных работников тогдашнего административного аппарата и органов юстиции.
Хорст Эрдман отличался чрезвычайной активностью не только в период организации «Следственного комитета». Он снискал себе незавидную славу, разъезжая как пропагандист «свободы и права» по Западной Германии и другим капиталистическим странам. «Доктор» выступал с докладами или организовывал «научные» сессии, конференции, на которых призывал к организации нового «крестового похода против коммунизма». Он автор многочисленных статей, «документальных» сообщений и всякого рода клеветнических опусов, направленных против государственного строя и правовых порядков Германской Демократической Республики и других социалистических стран. В этой связи, кроме того, следует указать, что федеральное министерство по общегерманским вопросам как при Якобе Кайзере, так и при Эрнсте Леммере (каждый компрометирует себя как может) не упускало случая воспользоваться услугами Эрдмана-Фриденау как автора предисловий к направленным против воссоединения Германии материалам, выпускаемым этим министерством.
Что же в действительности представляет собой этот Хорст Эрдман, он же Тео Фриденау?
В анкете и других документах, представленных правительству земли Бранденбург с просьбой разрешить ему заниматься адвокатской практикой в Потсдамском судебном округе, Эрдман сообщил о себе следующие данные:
Доктор Хорст Иоахим Эрдман; родился 3 января 1911 года в Любеке.
Отец — Рихард Эрдман; мать — Розалия, урожденная Моргенрот.
Образование. 1921–1930 годы — средняя реальная школа «Дистервег» в Бреслау. 1930–1933 годы — университеты в Берлине и Бреслау. 1934 год — факультет права и общественно-политических наук университета им. Фридриха Вильгельма в Бреслау (декан проф. д-р Фельгентрегер), где Эрдману была присуждена ученая степень доктора права (подтверждено заверенной копией документа о присуждении ученой степени). -1936 год — сдал государственный экзамен на юридическое звание асессора с оценкой «удовлетворительно» (подтверждено также заверенной копией свидетельства).
1936–1940 годы — юрисконсульт машиностроительного завода «Кемна», Бреслау. 1940–1944 годы — юрисконсульт фирмы «Обершлезише цементиндустри Оппельн» (подтверждено заверенными копиями документов).
1944–1945 годы — находился в тюрьме за антиправительственные высказывания и освобожден Советской Армией.
1945 год — утвержден польскими властями города Валбжих (Вальденбург) адвокатом и нотариусом (подтверждено заверенной копией документа).
Помимо этого, Эрдман неоднократно заявлял под присягой, что никогда не был членом нацистской партии или какого-либо из ее формирований.
Однако все сведения (за исключением имени и фамилии — Хорст Эрдман, которые он, став шефом шпионской организации в Западном Берлине, сменил на более звучные — доктор Тео Фриденау) не соответствуют действительности.
А действительность такова.
Родился Эрдман не в Любеке, а в Бреслау. Отца Эрдмана звали не Рихард, а Рудольф-Фридрих, а мать не Розалия, урожденная Моргенрот, а Ида Зельма, урожденная Кушниг, к тому же она вовсе не была еврейкой, как он утверждал в своей автобиографии. Да и родился Эрдман не 3 января 1911 года, а 31 января 1919 года.
Другие данные, приведенные Эрдманом в автобиографии, тоже ложь и грубая фальсификация.
В 1921 году Эрдман не поступал в среднюю реальную школу «Дистервег» (в то время ему было всего два года); учиться он начал спустя восемь лет в средней реальной школе имени Адольфа Гитлера в Бреслау.
И не в 1930 году он начал изучать право в университете в Бреслау, а в 1940 году. В Берлинском же университете Эрдман не учился вовсе.
Ни в 1934 году, ни позднее на факультете права и общественно-политических наук (декан проф. д-р Фельгентрегер, который, кстати, только в 1940 году приехал в Бреслау) никакому Хорсту Эрдману не присваивалось ученой степени доктора права.
В делах бывшего имперского управления по аттестации работников органов юстиции как за 1936 год, так и за последующие годы нет никаких документов, удостоверяющих, что кандидат на судебную должность Хорст Эрдман сдал государственный экзамен.
По заявлению бывшего юрисконсульта фирмы «Ост унд миттельдейчен цемент АГ Оппельн», фирмы «Обершлезише цементиндустри Оппельн», юрисконсульта по имени Хорст Эрдман в фирмах, занимающихся цементом, никогда не было.
В Валбжихе (Вальденбург) в 1945 году к работе в качестве адвоката и нотариуса Хорст Эрдман не допускался.
Все эти опровержения получены из официальных источников отделов записи актов гражданского состояния городов Любек и Бреслау, от дирекции университетов Бреслау и Берлина, из документов бывшего имперского управления по аттестации работников органов юстиции, находящихся в Центральном германском архиве, из заявлений уполномоченного и заместителя уполномоченного польского правительства по Валбжиху в 1945 году, а также по данным справочников и научных ежегодников. Таких документов оказалось очень много, некоторые из них были опубликованы.
Представленные Эрдманом заверенные нотариусом копии свидетельств и других документов не что иное, как грубые фальшивки, часть из которых сфабрикована престарелым лженотариусом Арнольдом Шерком из Берлина. Этот Шерк после 1945 года не был допущен к работе в качестве нотариуса, так как с 1932 года состоял в нацистской партии.
Кто же такой на самом деле Хорст Эрдман, этот юрисконсульт, адвокат и нотариус, якобы подвергавшийся преследованиям во времена фашизма по расовым и политическим мотивам, ставший впоследствии с помощью американцев апостолом «свободы и права»? Ответ на этот вопрос дает книга абонентов телефонной сети Бреслау за 1944–1945 годы, а также нацистская газета «Шлезише тагесцейтунг» за 1943 год в местном выпуске «Бреслауэр беобахтер». Там Хорст Эрдман без всяких академических титулов прямо назван членом НСДАП, штаммфюрером[7] организации гитлеровской молодежи «Гитлерюгенд», начальником отдела социального обеспечения областного правления этой организации, руководителем областной организации молодежи «Германского рабочего фронта»[8] и уполномоченным областного фашистского комитета «кригсберуфсветткампф» — организации по мобилизации трудящейся молодежи.
Супруга нациста Эрдмана, с которой он прожил много лет и которую в официальных документах выдает за рядового члена «Германского рабочего фронта», также являлась членом НСДАП, референтом областной организации молодежи и занимала руководящий пост в областной организации «Германского рабочего фронта». Кроме того, она состояла в нацистской организации «Союз немецких девушек». Кстати, сделав «блестящую» карьеру как агент, Эрдман в 1953 году развелся с ней.
Итак, мы знаем, что Хорст Эрдман — основатель и руководитель «Следственного комитета свободных юристов», шпионской организации, находящейся под официальным покровительством Бонна. Человек, который взял на себя смелость ратовать за справедливость, за свободу граждан Германской Демократической Республики и других стран, на самом деле был активным сторонником террористического гитлеровского режима. Плюс мошенник, виновный в подделке документов, в обмане, в самовольном присвоении себе ученой степени и должностных званий, в нарушении присяги, в присвоении власти должностного лица и в других уголовных преступлениях, которые караются как по законам Западного Берлина, так и по законам Западной Германии и требуют строгих мер наказания.
Эти данные и целый ряд других фактов о фашистской и уголовной «карьере» шефа и резидентов «Следственного комитета», подтвержденные многочисленными оригинальными документами, и были доведены до сведения общественности на пресс-конференции, состоявшейся в Берлине 26 июня 1958 года. Пресс-конференция, вызвавшая большой интерес, передавалась по телевидению. Помимо того, объединение демократических юристов Германии возбудило уголовное дело против Эрдмана.
Неопровержимость фактов вынудила не только западноберлинские и западногерманские газеты, но и прессу других западных стран критически или по крайней мере скептически высказаться по адресу «Следственного комитета» и его главаря. Для «Следственного комитета» наступили мрачные дни. Речь шла о его существовании.
По совету американских хозяев закоренелый нацист и мошенник Эрдман был вынужден объявить об уходе в отставку. Он уступил место своему заместителю Вальтеру Розенталю и на некоторое время исчез из поля зрения возмущенной общественности. Не вызывает удивления, что в его заявлении об отставке, опубликованном в специальном выпуске бюллетеня «Следственного комитета» — «Ситуационсберихте» от 7 июля 1958 года, нет ни капли правды. Все оно построено по принципу «Держи вора!» Прощальный банкет, который Эрдман устроил 15 июля 1958 года для сотрудников «Следственного комитета» в своей квартире по адресу Берлин-Николасзее, Шпанише-Аллее, 101-а, прошел под лозунгом о необходимости «пережить это тяжкое время и как-нибудь продержаться». Однако гости разошлись в плохом настроении. Причем многие некогда верные паладины Эрдмана предусмотрительно не явились на этот спектакль.
Но не только капиталистическая пресса была вынуждена реагировать на неопровержимые доказательства, представленные Объединением демократических юристов Германии. Генеральный прокурор при западноберлинском земельном суде не смог замять дело, и ему пришлось начать следствие по заявлению Объединения демократических юристов Германии.
Западноберлинская газета «Тагесшпигель» 8 июля 1958 года писала:
«Генеральный прокурор при западноберлинском земельном суде Герке официально подтвердил, что против Фриденау начато следствие. Расследование должно установить, справедливо ли хотя бы одно из обвинений, выдвинутых против Фриденау в Восточном Берлине». Однако следствие было задумано лишь как отвлекающий маневр, чтобы успокоить общественность, возмущенную кознями «свободных юристов», и переключить ее внимание с преступлений «Следственного комитета» на личность Эрдмана. Главаря убрали, чтобы шпионская организация, невзирая на протесты населения, могла продолжать преступную деятельность.
Подоплеку «следствия», затеянного по делу Эрдмана, и спектакля с его отставкой выболтала газета «Тагесшпигель» в номере от 8 июля 1958 года. В статье под провокационным заголовком «Свободные юристы продолжают свою деятельность» говорилось, что Эрдман «надеется, что работа комитета… будет продолжаться вне связи с его личностью».
Двумя днями раньше, 6 июля 1958 года, та же газета объявила:
«Дело Фриденау не отразится на работе «Следственного комитета». Но, пожалуй, яснее всех высказалась 8 июля 1958 года газета «Нью-Йорк тайме»:
«Тео Фриденау объявил о своей отставке с поста руководителя «Следственного комитета свободных юристов» для того, чтобы обвинения, выдвинутые против него, не отразились отрицательно на этой организации». Поэтому, если принять во внимание истинные причины, не вызывает удивления, что следствие с самого начала велось так, чтобы как можно скорее реабилитировать американского агента Эрдмана, чтобы он смог продолжать свою преступную деятельность в другом месте. Еще 7 июля 1958 года генеральный прокурор Герке подтвердил это. Несмотря на неоспоримые доказательства преступлений Эрдмана, представленные Объединением демократических юристов Германии, Герке заявил корреспонденту газеты «Тагесшпигель»: «Криминал до сих пор не установлен».
Западногерманский журнал «Дер Шпигель», обычно хорошо информированный о делах и намерениях закулисных руководителей шпионских организаций, писал 16 июля 1958 года:
«Доктор Тео Фриденау может быть уверен в снисходительности суда при рассмотрении дела Хорста Эрдмана». Спустя восемь месяцев западноберлинские служители Фемиды могли констатировать, что они добились своего: уголовное дело против Эрдмана было прекращено. Газета «Телеграф» 14 марта 1959 года писала по этому поводу:
«Прокуратура прекратила дело против бывшего руководителя «Следственного комитета свободных юристов» Хорста Эрдмана (он же доктор Тео Фриденау)… Дело было прекращено за давностью части обвинений, в остальном же — по субъективным причинам или за отсутствием доказательств». А в это время Хорст Эрдман живет вдали от Западного Берлина, в Герренальбе (Шварцвальд), Гайсталь-штрассе, 43. Он занимает пост директора издательства «Следственного комитета» ИКУЛЬТА и надеется, что сможет продолжать отсюда свою подрывную деятельность. И все это под защитой милитаристско-клерикального боннского государственного аппарата, причем боннские чиновники заверяют своего идейного собрата, что в их глазах он «по субъективным причинам» вовсе не преступник.
Новым главарем «Следственного комитета» стал Вальтер Розенталь, долгое время выступавший под кличкой Вальтер.
Розенталь родился 10 июля 1917 года в Новавесе Бабельсберг в семье чиновника. После окончания гимназии учился на юридическом факультете Берлинского университета. В 1933 году он вступил в фашистскую молодежную организацию «гитлерюгенд». Старожилы Новавеса считают, что в то время Розенталь был самым «любимым руководителем гитлерюгенд» в городе. Став кандидатом на судебную должность, он в 1939 году принял присягу на верность «фюреру Германской империи Адольфу Гитлеру».
Верный приверженец фашизма, Розенталь принимал активное участие в разбойничьей войне против Франции, Польши и Советского Союза. Он дослужился до чина обер-лейтенанта, получил «Железный крест» I и II степени и медаль «За восточную кампанию», а за «особые заслуги» в захватнической войне против Советского Союза ему была пожалована высокая нацистская награда — орден «Германский крест».
Но ни об особой благосклонности нацистов к Розенталю, ни о его давней принадлежности к фашистской молодежной организации «гитлерюгенд» даже не упоминалось в его подробной биографии, опубликованной в специальном выпуске бюллетеня «Ситуационсберихте», в котором сообщалось об отставке Эрдмана. Розенталь, видимо, надеялся заставить недоверчивую общественность поверить в то, что у него «чистая совесть».
После разгрома гитлеровской Германии и ликвидации нацистского режима Розенталь умолчал об услугах, которые он оказывал фашизму, и стал выдавать себя за демократа и антифашиста. После 1945 года он вступил в Христианско-демократический союз. Ему удалось обмануть антифашистов, с которыми он соприкасался, и устроиться на службу в органы юстиции земли Бранденбург. С 1945 по 1950 год он был прокурором, затем сотрудником министерства юстиции земли Бранденбург, еще позже работал в верховном земельном суде в Потсдаме.
Розенталь остался тем, кем был при Гитлере, — послушным исполнителем воли реакции. Он злоупотребил доверием, оказанным ему. «Любимый» руководитель бабальсбергской фашистской организации и кавалер нацистских орденов, Розенталь, следуя своим преступным намерениям, быстро установил контакт с бывшим активистом «гитлерюгенд» и «Рабочего фронта» в Бреслау Хорстом Эрдманом. Связался он и с другими реакционными элементами, которые в то время еще орудовали в органах юстиции Потсдама. Вместе с ними Розенталь вел подрывную работу против зарождающегося нового правопорядка, пока наконец у него, как и у коллеги Хорста Эрдмана, не начала гореть под ногами земля. Спасая свою шкуру, он в конце лета 1950 года бежал в Западный Берлин, в объятия уже существующего «Следственного комитета свободных юристов».
В «Следственном комитете» Розенталь очень быстро стал всемогущим заместителем лжедоктора Тео Фриденау. И пока тот совершал турне по западным странам в роли бродячего проповедника «свободы и справедливости», Розенталь небезуспешно пытался захватить нити управления «Следственным комитетом», «разгрузить» Эрдмана и завоевать авторитет среди «свободных юристов». Пожалуй, логическим следствием «бескорыстных» устремлений Розенталя (но едва ли признаком чистоты намерений «свободных юристов») было то, что среди резидентов «Следственного комитета» с первого же дня возникли два «течения» — потсдамское и бельцигское (последнее ориентировалось на Эрдмана). Оба выступали друг против друга. Видимо, это обстоятельство и побудило Эрдмана на прощальном банкете 15 июля 1958 года предостеречь сотрудников от борьбы за власть внутри «Следственного комитета».
Для обычных рядовых посетителей, приходивших в «Следственный комитет» в надежде получить юридическую консультацию, юриста Розенталя не существовало. Его не интересовали тяжбы, связанные с наследством, алиментами или тому подобными делами, отнюдь не интересующие «Следственный комитет». Он занимался шпионажем или вербовкой новых агентов. Другими словами, главным для Розенталя было получение звонкой монеты из американского, боннского и западноберлинского секретных фондов для «Следственного комитета» и, разумеется, не в последнюю очередь — для самого себя.
Помимо того, Розенталь имеет еще одну тоже довольно доходную специальность. И здесь он пытается соревноваться со своим предшественником Эрдманом, но пока безуспешно. Розенталь — автор различных «трудов» и «докладов», изданных под «научными» заголовками, в которых он в манере подпольных адвокатов, не брезгуя ложью и фальсификацией, ратует против прогрессивного развития уголовного права и уголовного законодательства Германской Демократической Республики. О богатом опыте Вальтера Розенталя в этой области свидетельствует его статья «Рассуждения о войне». Она была опубликована им в 1944 году в газете «Фронтцейтунг», издававшейся потсдамским издательством Боннес и Хахфельд. Розенталь в это время находился в бабельсбергском госпитале. Итак, автор, поставивший под статьей только свои инициалы В. Р., утверждал, что оптимизм является одним из важнейших средств обороны против врага и что ход войны до сих пор (середина 1944 года!) «дает основания только для оптимизма, а тем самым для веры в окончательную победу». И, напротив, пессимисты во время войны представляют опасность, поскольку заражают своим неверием окружающих и «в конечном итоге действуют, как агенты врага». Это было написано в связи с предстоящей казнью совладельца упомянутого издательства Августа Боннеса, который к этому времени был приговорен к смертной казни за «измену и подрыв обороноспособности» и как раз находился в бранденбургской тюрьме.
Таким образом, можно констатировать, что Вальтер Розенталь, один из первых «свободных юристов» из тогдашней советской оккупационной зоны, кто откликнулся на призыв авантюриста Эрдмана, ныне руководитель «Следственного комитета» — убежденный фашист и кавалер нацистских орденов. Представления Розенталя о свободе и справедливости, опираясь на которые он пытается оклеветать развитие социалистического государства и права в Германской Демократической Республике, берут свое начало из зловонной кухни «тысячелетнего рейха». Правда, в шпионской организации Эрдмана они приобрели «западную» окраску.
В состав руководства «Следственного комитета» входит также референт по вопросам безопасности Гельмут Каземир (он же Дорман), одновременно являющийся начальником реферата во II управлении.
Каземир родился в 1915 году в Берлине. В 1940 году вступил в фашистский вермахт. До службы в армии был студентом, затем — кандидатом на судейскую должность. Нет никаких сведений о том, что он сдал соответствующий экзамен на звание чиновника суда. Еще в 1930 году, пятнадцати лет от роду, Дорман стал членом фашистской штрейкбрехерской организации «Технише нотхильфе», затем членом «гитлерюгенд».
После разгрома гитлеровской Германии Каземир представился прогрессивно настроенным человеком и сумел проникнуть в немецкую народную полицию, где был назначен на юридическую должность. После того как его уволили оттуда, он в начале 1953 года бежал в Западный Берлин и вскоре стал там резидентом «Следственного комитета свободных юристов» под кличкой Дорман. Чтобы показать свои «свободные» убеждения, Каземир оставил в своей квартире в Трептове (район демократического сектора Берлина) большое количество нацистской литературы, портрет комментатора Геббельса Ганса Фриче с личным автографом и другие доказательства его симпатий к фашизму.
С июля 1953 года Каземир работает референтом по вопросам безопасности. Он изо всех сил старается доказать руководству «Следственного комитета» важность и незаменимость своей особы. Каземир организовал систематическую слежку за гражданами, проживающими на Лимаштрассе, чтобы оградить от нежелательных взоров деятельность «свободных юристов» и не допустить ее огласки.
Каземир специализировался на сборе шпионских сведений о народной полиции и органах безопасности ГДР, а также на ведении пропаганды среди сотрудников этих учреждений. "Перед руководимым им рефератом, кроме того, была поставлена задача: спасать от ареста и наказания уголовных преступников, которых разыскивают власти ГДР. Когда возможно, «свободные юристы» предупреждают преступников о том, что народная полиция интересуется ими.
В каждом государстве книги розыска преступников относятся к секретным материалам полиции. И когда «Следственный комитет» открыто заявляет, что одна из из его задач — предупреждение уголовных преступников об угрозе ареста, он совершает уголовное деяние, наказуемое по статье 257 уголовного кодекса. За это, если бы боннские правители действительно беспокоились о соблюдении законов в Западном Берлине, и Западной Германии, следовало бы подвергнуть наказанию резидентов «Следственного комитета» и в первую очередь прожженного шпиона «референта» Каземира.
Наряду с «обслуживанием» убийц и прочих уголовных элементов Каземир поддерживает тесные связи с другими шпионскими организациями, прежде всего с американской разведкой и с западноберлинской политической полицией.
Из сказанного выше неопровержимо явствует, что руководство «Следственного комитета» состоит из закоренелых реакционеров, которые своей повседневной обязанностью считают издевательство над правом и нарушение законов. И это вполне уживается с тем, что они выдают себя за поборников свободы и справедливости.
Как показала история создания «Следственного комитета свободных юристов», эта шпионская организация находится под особым покровительством разведки США. И не удивительно, что «свободных юристов» часто посещают офицеры американской разведки. Они следят за тем, чтобы «Следственный комитет» всегда располагал достаточными денежными суммами (разумеется, пока он в состоянии давать информацию). Вместе с долларами резиденты получают от американцев всевозможные преступные задания. Однако «Следственный комитет» поддерживает теснейший контакт и с другими разведывательными службами империалистических государств.
Западноберлинские органы власти и учреждения, а также боннские министерства, например министерство Леммера[9] и ведомство по охране конституции[10], в своей враждебной деятельности, направленной против ГДР и мирного воссоединения Германии, опираются на шпионскую информацию, которую получают от «Следственного комитета».
Для ведения враждебной пропаганды и распространения клеветы по адресу Германской Демократической Республики «Следственный комитет» пользуется не только собственными печатными изданиями, но и тесно сотрудничает с радиостанциями РИАС, «Свободная Европа» и- с западноберлинской бульварной прессой.
Тем же целям служат и связи «свободных юристов» с другими шпионскими центрами и организациями, такими, как «Восточное бюро»[11], «Информационное бюро Вест». «Общегерманский реферат школьников и студентов»[12], с различными «восточными институтами»[13]и кураторием «Неделимая Германия»[14].
Не менее тесный контакт поддерживается с отдельными учреждениями, занимающимися оформлением так называемых беженцев, и с администрацией, западноберлинских лагерей «беженцев». Ведь «свободные юристы» постоянно ищут новых людей, годных для работы в качестве их агентов, и стремятся заполучить новые шпионские сведения, которые можно превратить в звонкую монету.
Наконец для создания «профессионального» окружения были установлены связи с западноберлинскими судами. Ту же самую цель преследует сотрудничество «Следственного комитета» с международными объединениями юристов. Это сотрудничество широко рекламируется в отличие от молчания, которым «свободные юристы» окружают свою подлинную деятельность.
Аппарат «Следственного комитета свободных юристов» состоит из трех управлений, руководимых Розенталем, Мампелем и Пернутцем, а также различных отделов и рефератов, подчиненных не управлениям, а непосредственно руководству.
Существуют следующие управления: 1-е — занимающееся изучением в шпионских целях аппарата юстиции ГДР (начальник Розенталь), 2-е — изучающее административный аппарат (начальник Мампель) и 3-е — экономические учреждения (начальник д-р Пернутц). Эти управления в свою очередь подразделяются на целый ряд отделов и рефератов, во главе которых стоят резиденты с громкими должностными титулами (начальник отдела, старший референт и т. п.).
К самостоятельным отделам и рефератам, не подчиненным управлениям, относится регистратура и картотека секретных сотрудников (читай: картотека агентуры).
Кроме того, некоторые резиденты являются так называемыми уполномоченными по отдельным округам Германской Демократической Республики и по Берлину. На них возложена особая задача — анализировать по своим округам полученные шпионские сведения, в первую очередь с целью использования их в провокационных листовках, предназначенных для распространения в ГДР.
Такие громкие названия, как «управление», «отдел», «реферат», должны создать у неискушенных людей впечатление, будто «Следственный комитет» на самом деле является учреждением, дающим консультации по любым правовым вопросам. Во всяком случае его пытаются выдать за такое учреждение перед реакционно настроенными, колеблющимися или просто чересчур доверчивыми гражданами Германской Демократической Республики.
Но даже беглое знакомство со структурой «Следственного комитета» показывает всю лживость утверждения, что эта организация только консультирует по любым правовым вопросам. Среди ее примерно сорока отделов, рефератов и прочих подразделений имеется всего-навсего один небольшой реферат, дающий юридическую консультацию посетителям. Там «трудятся» два резидента, причем один вовсе не имеет никакого представления о юриспруденции, а другой, хотя и обладает кое-какими познаниями в этой области, никогда не занимался серьезной юридической практикой. Одним словом, для решения широко рекламируемой «главной задачи» «Следственного комитета» выделен лишь небольшой реферат. Отсюда понятно, что многочисленные управления, отделы и рефераты не имеют абсолютно никакого отношения к цели, которой должна была бы служить организация «Свободных юристов».
Рассмотрим «порядок работы» резидентов «Следственного комитета» и «распределение обязанностей» между ними. Ответственные сотрудники, имеющие некоторые юридические познания, занимаются только с посетителями, которые обещают представить «богатую» информацию, пригодную для включения в хорошо оплачиваемые шпионские донесения и провокационные печатные материалы. Не пренебрегают они и людьми, которых можно использовать для пополнения постоянно уменьшающейся агентурной сети в ГДР. В остальном «юридической консультацией», вернее вождением за нос и напрасным обнадеживанием посетителей, занимаются второстепенные лица, как правило обладающие весьма скудными юридическими познаниями или вообще не имеющие специальной квалификации. Ответственные сотрудники «Следственного комитета» стараются не допускать к себе простодушных и доверчивых людей, ищущих юридической консультации, поскольку такие люди мешают им заниматься прямым «делом» — шпионской и подрывной деятельностью против ГДР.
Структура «Следственного комитета» и распределение обязанностей между «свободными юристами» напоминают скорее какое-нибудь шпионское министерство НАТО или разведывательную организацию. Это и понятно. Ведь задача «Следственного комитета», как теперь известно, вовсе не в «защите справедливости», не в оказании помощи людям, нуждающимся в юридической консультации, и не в достижении каких-либо иных гуманных целей. Задача этой организации заключается в систематическом сборе и соответствующем анализе сведений о политической, экономической и общественной жизни социалистических государств, а также в вербовке лиц, подходящих, по мнению «свободных юристов», для контрреволюционной деятельности против стран социализма.
Ниже приводится структура организации управлений, самостоятельных отделов и рефератов «Следственного комитета свободных юристов».
Характеристика, данная «Следственному комитету свободных юристов» как шпионской и подрывной организации, стоящей на службе агрессивного военного блока НАТО, лишний раз подтверждается при более близком знакомстве со «свободными юристами».
Пора «процветания» «Следственного комитета» миновала, и сейчас «свободные юристы» испытывают постоянную нехватку агентов. И резиденты вынуждены «курировать» по нескольку отделов и рефератов, подчиненных управлениям.
Не последнюю скрипку в оркестре поборников «холодной войны» играют резиденты «Следственного комитета». Своими провокационными выступлениями они систематически отравляют политическую атмосферу в западных странах, пытаются психологически подготовить людей для похода против социалистических государств, стараются подорвать доверие граждан ГДР к своему рабоче-крестьянскому государству, их веру в победу социализма и вовлечь неустойчивых, колеблющихся в свои контрреволюционные махинации. Наиболее влиятельными фигурами в «Следственном комитете» являются следующие резиденты.
Эдвин Ботор (он же Норден) родился в 1921 году в Верхней Силезии. Был членом «гитлерюгенд», служил в фашистском вермахте штабс-ефрейтором. Специального образования не получил. Правда, в 1946 году он пожелал стать служащим органов юстиции и занять должность делопроизводителя земельного суда в городе Гера и поступил на учебу. Через три года, летом, Ботор провалился на экзамене по делопроизводству. Его снова послали на девятимесячные подготовительные курсы. В марте 1950 года он едва-едва вытянул на повторном экзамене.
Однако Ботора вполне устраивала весьма скромная оценка его знаний и способностей. И в 1950 году он отправился в Западный Берлин, где стал сначала судебным инспектором, а затем референтом «Комитета помощи политическим заключенным» при «Следственном комитете свободных юристов».
Прикрываясь словами о «любви к ближнему», всегда якобы готовый оказать помощь нуждающимся, Ботор жалкими подачками заманил на Лимаштрассе родственников некоторых агентов «Следственного комитета», арестованных в ГДР. Их пытались толкнуть на тот же преступный путь. Во всех случаях потерявшие совесть резиденты старались выудить у своих жертв шпионские сведения.
Бернхард Кох (он же Ольсен) до своего перехода в Западный Берлин в начале 1953 года был служащим железной дороги в демократическом секторе Большого Берлина.
Кох родился в 1920 году в Берлине. После недолгого пребывания на торговом флоте в качестве Юнги он в 1938 году вступил в фашистские военно-морские силы и дослужился до должности старшего рулевого в звании обер-боцманмата.
Однако сотрудникам «Следственного комитета» Кох представился как капитан 2 ранга, командир торпедного катера, а впоследствии — флотилии. Он восхвалял службу в фашистском вермахте. Милитаристский образ мышления Коха, от которого он так и не отказался, и вытекающий отсюда политический авантюризм побудили его оставить работу на железной дороге и заняться преступной шпионской деятельностью против ГДР. В отсутствие Каземира Кох выполняет его функции. Кох — резидент, отвечающий за шпионскую деятельность «Следственного комитета» на народных предприятиях и на транспорте ГДР. Его противозаконная деятельность (как, впрочем, и деятельность остальных агентов «Следственного комитета») не имеет абсолютно ничего общего с работой- юриста, сам он не имеет ни малейшего представления о юриспруденции.
Зигфрид Мампель, выступавший прежде под кличкой Альфред Лейтвейн, родился в 1913 году в Галле, в семье чиновника. До 1935 года изучал право в различных университетах Германии. 1 октября 1935 года, став кандидатом на судейскую должность, он дал присягу в верности Гитлеру. В 1935 и 1939 годах сдал государственные экзамены по праву с довольно скромной оценкой.
Зигфрид Мампель был членом реакционной организации «Стальной шлем»[15]. В октябре 1933 года он вступил в штурмовой отряд, а несколько лет спустя стал членом национал-социалистского авиационного корпуса. Кроме того, чтобы документально засвидетельствовать свою преданность гитлеровскому режиму, он 1 мая 1937 года вступил в нацистскую партию. Во время войны он дослужился до лейтенанта. Ну, и для полноты характеристики упомянем, что «свободный юрист» Мампель входил в фашистский «Союз защитников права»[16].
После 1945 года ему удалось пролезть в ряды Христианско-демократического союза. Некоторое время Мампель был даже освобожденным функционером этой партии. Потом, став юрисконсультом страхового общества земли Саксония — Ангальт, он вместе с другими реакционными элементами занимался вредительством. То есть Мампель остался самим собой.
Сейчас штурмовик и член нацистской партии Мампель — влиятельный человек в «потсдамском землячестве» «Следственного комитета». Он возглавляет II управление и лично руководит отделом государственного и конституционного права, входящим в это управление. Помимо того, он занимает руководящую позицию и в III управлении, где является начальником отдела социальной политики и трудового права, а также возглавляет реферат, занимающийся изучением системы страхования в ГДР.
Свою шпионскую деятельность Мампель прикрывает адвокатской практикой. Как и большинство «юристов» «Следственного комитета», он не принимает рядовых посетителей, а занимается только делами, из которых можно извлечь звонкую монету. Собирает шпионские сведения, поступающие из многочисленных отделов и рефератов, добавляет к ним перевранные цитаты из книг, брошюр и газет, издающихся в ГДР, и выпускает это клеветническое варево в виде докладов, статей и тому подобной продукции, отравляющей общественное мнение. За это Мампель получает немалые деньги.
Матерый шпион особенно специализировался на враждебных выступлениях против социальных достижений трудящихся ГДР, главным образом в области социального страхования, и на разработке планов по ликвидации этих достижений после дня «икс»[17]. Из честолюбивых побуждений он в 1955 году выставил свою кандидатуру на должность эксперта по социальному страхованию в так называемом «Исследовательском совете по вопросам воссоединения Германии» при боннском министерстве по общегерманским вопросам. «Исследовательский совет» снискал себе печальную известность в качестве организатора провалившегося контрреволюционного путча 17 июня 1953 года.
Понятно, что для этого контрреволюционного центра заговорщиков Мампель оказался подходящей фигурой.
В секретном письме «Исследовательского совета» от 20. 4. 1955 Ш-1028/55 прямо говорится:
«В ответ на Ваше письмо от 13 числа сего месяца, за которое я имел возможность поблагодарить Вас по телефону, сообщаю, что в целях выполнения задачи, поставленной федеральным правительством перед «Исследовательским советом по вопросам воссоединения Германии», направленной на подготовку тех мероприятий, которые в случае воссоединения необходимо осуществить в области экономики, и для решения специальных вопросов создана рабочая группа «Социальное обеспечение». Ваша задача будет заключаться в перестройке системы социального страхования после воссоединения Германии.
Деятельность «Исследовательского совета» и его органов строго секретна». В другом секретном письме от 28.4. 55/№ 18-906 6а — 16347/55, адресованном управляющему делами «совета», сообщалось о том, что федеральный министр по общегерманским вопросам согласен с назначением Мампеля экспертом по вопросу ликвидации социального обеспечения в ГДР.
Из письма видно, от чего хотел «освободить» трудящихся Германской Демократической Республики «свободный юрист» Мампель: от права на труд, от обеспечения по болезни и старости, от охраны труда, от права женщин на оплату их труда наравне с мужчинами и на повышение квалификации, от неограниченных возможностей для молодежи, от оплачиваемого отпуска, от бесплатного санаторного лечения, от социального обслуживания детей, то есть от всего того, чего трудящиеся добились в результате освобождения от капиталистической эксплуатации.
Итак, не может быть ни малейшего сомнения в том, что «Комитет свободных юристов» и боннское «общегерманское» министерство саботажа нашли в лице бывшего штурмовика Мампеля верного и прилежного сотрудника. Верно и то, что проекты Мампеля относительно ликвидации социальных завоеваний трудящихся ГДР останутся на бумаге.
Доктор Карл Пернуц родился 23 сентября 1904 года в семье судебного чиновника в Нейхальденслебене. В 1930 году он сдал экзамен на асессора юстиции с оценкой «удовлетворительно». Квалификация Пернуца вполне устраивала руководство «Следственного комитета», определившего его на должность «эксперта по правовым вопросам».
Биография Пернуца — это жизненный путь закоренелого фашиста, отъявленного реакционера и военного преступника. В его личном деле, хранившемся в фашистском «имперском министерстве юстиции», зафиксировано:
1920 год — доброволец в войсках контрреволюции;
1923 год — член «Народной свободной партии» и штрейкбрехерской организации «Технише нотхильфе».
Член, антисемитского союза «Кернер-бунд» в Штасс-фурте.
С 1 марта 1932 года Пернуц член национал-социалистской рабочей партии Германии[18] (членский билет № 986438); его жена член этой партии с 1 марта 1932 года (членский билет № 986439).
С 11 октября 1933 года член «Национал-социалистского союза защитников права».
Служба в 61-м штандарте[19] штурмовиков — обер-группенфюрер, зондерфюрер и юрисконсульт.
Руководитель районного правления «Национал-социалистского благотворительного общества».
Руководитель местной организации «Союза немецких студентов» в Вольмирштедте.
С 1930 года Пернуц занимается адвокатской практикой в Вольмирштедте. В 1935 году он работает нотариусом в этом же городе.
В 1933 году он становится городским советником и выступает с антикоммунистическими и антисемитскими речами. Между прочим, он не проявлял особой щепетильности, когда дело касалось его служебных обязанностей. Одна из проверок нотариальной конторы обнаружила, что Пернуц занимается подлогом документов. Против него было начато следствие. Но заслуги «старого бойца» перед нацистской партией спасли его от серьезных последствий.
Во время развязанной фашистами разбойничьей войны Пернуц, будучи военным чиновником в Польше, проявил себя рьяным сторонником политики уничтожения коренного населения. Он «отличился» на этом поприще и в начале 1942 года был назначен «заместителем окружного коменданта по общим вопросам» города Тарнова. Его фамилию внесли в список лиц, освобожденных от мобилизации в вермахт, поскольку без них «нельзя обойтись в системе гражданской администрации».
О деятельности гитлеровского опричника Пернуца в Польше говорится в списке № 64 военных преступников, составленном ООН. Под № 755 значится бывший «защитник права» и заместитель окружного коменданта, нынешний «свободный юрист» д-р Карл Пернуц. Он обвиняется в систематическом терроре против польского гражданского населения и подлежит выдаче правительству Польской Народной Республики.
После разгрома гитлеровского рейха Пернуц сумел скрыть свое прошлое и замять совершенные им военные преступления против польского народа.
Использовав свой опыт по подлогу документов в нотариальной конторе, Пернуц подделал анкету, которую ему предложили заполнить в органах юстиции при оформлении разрешения на адвокатскую практику. Некоторые известные нам факты и даты из своей карьеры фашиста он скрыл, другие с помощью искусных адвокатских трюков представил в выгодном для себя свете. Пернуцу удалось устроиться на работу по налоговой части, где он имел весьма приличные средства к существованию. Кроме того, он добился разрешения заниматься адвокатской практикой. Его приняли в коллегию адвокатов округа Магдебург. Пернуц предпринял все это, чтобы создать себе выгодные условия для грязной агентурной деятельности, направленной против демократического судопроизводства. Один из членов «Следственного комитета» заявил, что уже в это время (примерно в 1952 году) Пернуц под вымышленным именем Гейнца Гилле (Гилле — девичья фамилия его матери) был платным агентом «свободных юристов» и занимался подрывной деятельностью против Германской Демократической Республики.
В июне 1956 года, когда Пернуц был на пороге разоблачения, он бежал к своим хозяевам в Западный Берлин. «Старому бойцу» нацистской партии и специалисту по подделке документов предоставили место резидента «Следственного комитета свободных юристов».
На упоминавшейся пресс-конференции Объединения демократических юристов Германии был документально разоблачен перед общественностью не только Эрдман, но и его доверенный — нацист Пернуц. Однако преемник Эрдмана Розенталь не только не отказался от услуг этого военного преступника, а даже назначил его руководителем III управления. «Следственный комитет» и его новый руководитель вряд ли смогли бы доказать более убедительным образом, что «свободные юристы» после вынужденного ухода Эрдмана не изменились. Они остались ударной силой «крестового похода» против коммунизма, сборищем фашистских и уголовных элементов, политических конъюнктурщиков и авантюристов, действующих против Германской Демократической Республики и лагеря социализма.
Фашистом такого же пошиба является и «старый боец» нацистской партии Иоахим Прейсс, проживающий в Берлине, Клопштокштрассе, 24.
Прейсс родился в 1896 году во Фридрихсфельде (Восточная Пруссия). До 1916 года учился в реальной гимназии. В первую мировую войну дослужился до чина лейтенанта. После войны, до 1923 года, учился в университете. В 1928 году сдал экзамен на асессора. С 1929 года Прейсс занимался частной адвокатской практикой. В 1936 году получил разрешение на нотариальную практику.
Еще в 1931 году Прейсс вступил в нацистскую партию. С 1935 по 1939 год был заседателем в национал-социалистском партийном суде. Во время второй мировой войны, развязанной гитлеровцами, Прейсс служил сначала в контрразведке в отделе цензуры печати при штабе корпуса в Берлине, затем начальником автомобильного парка и офицером в различных штабах. В течение первых трех лет войны он «вырос», по его собственным словам, до чина капитана. Все эти годы он проявлял завидную активность.
После окончания войны Прейсс не без оснований постарался перебраться в Гамбург под видом рабочего, а затем в Ганновер. Только в 1948 году он вернулся в Берлин, где стал простым рабочим в строительной артели Нидершенвейде. Когда Прейсс счел, что набрал достаточно фактов и документов для доказательства своего «честного» отказа от фашистского прошлого, он в конце 1949 года обратился в Центральное правление государственной торговли с просьбой принять его на работу в правовой отдел. В начале 1950 года Прейсса приняли на должность главного эксперта одной торговой организации Берлина. Через непродолжительное время ему был назначен неплохой оклад — 900 марок.
Прейсс нагло злоупотребил оказанным ему доверием, он вовсе не собирался отрекаться от своего темного прошлого. В 1951 году тайком, использовав конспиративный адрес (фрау Пагель, Берлин-Шарлотенбург, Зибельштрассе, 22), он направил письмо резиденту западноберлинского городского суда с ходатайством о разрешении ему заняться адвокатской практикой в Западном Берлине. От этого высокого западноберлинского судейского чиновника Прейсс ответа не получил. Однако в октябре 1951 года его вызвали в «Следственный комитет свободных юристов» якобы на переговоры по вопросу о выдаче разрешения на адвокатскую практику. Когда Прейсс явился туда, никто даже не поинтересовался его делом. Более того, резиденты Йост (он же Хансен) и Гессе начали допрашивать Прейсса. Им была нужна шпионская информация об органах государственной торговли Большого Берлина. Вскоре Прейсса завербовали. Он получил шпионское задание и вернулся в демократический Берлин уже как агент «Следственного комитета» под кличкой Адольф Бейер.
В июле 1952 года Прейсс был арестован за передачу секретных сведений шпионской организации «свободных юристов». Компетентные органы ГДР осудили его. В это же время выяснилось, что Прейсс, будучи заведующим правовым отделом, «покровительствовал» частной пекарне. Владелец пекарни в 1951–1952 годах не оплатил стоимость большого количества муки, полученной по договору со складов государственной торговой организации. Государству был причинен ущерб на сумму около 36 тысяч марок.
После освобождения из-под ареста «честный юрист» Прейсс бежал к своим хозяевам в Западный Берлин. Теперь он именуется «референтом» и руководит рефератом, занимающимся сбором «документальных доказательств» для лживой стряпни «свободных юристов».
Д-р Карл Продель (он же Гентцман), «старший референт», заведует рефератами «Консультация по судебным процессам» и «Семейное право».
Биография этого «свободного юриста» (с нею можно познакомиться, прочитав его личное дело, которое находится в архиве Наумбурга) представляет собой грязный путь политического проходимца и авантюриста.
Продель родился в 1890 году в Альтдаме. С 1921 года он адвокат и нотариус в Бурге (под Магдебургом). Еще тогда Продель был замешан в историях, подлежащих рассмотрению суда чести, и этим обратил на себя внимание коллегии адвокатов. В 1930 году он получил выговор за нарушение адвокатских обязанностей.
Еще в юности Продель в политическом отношении придерживался правых взглядов. В девятнадцать лет он стал членом «народного» (читай: националистского) «Союза немецких студентов», объединявшего ту часть учащейся молодежи, которая была настроена антисемитски. Однако впоследствии это не помешало ему представлять в городском самоуправлении Бурга интересы еврейских клиентов, а перед 1933 годом — интересы социал-демократического городского управления и поддерживать свою, не очень-то успешную адвокатскую практику.
После прихода к власти фашистов Продель вместе со своим шефом по нотариальной конторе поспешил стать членом нацистской партии. Он получил членский билет № 1833311. Одновременно Продель вступил в «Союз национал-социалистских юристов,» а также в автоотряд СА (позднее «Национал-социалистский автомобильный корпус»). Он был начальником штаба и юрисконсультом отряда. Будучи начальником штаба отряда, Продель добровольно вызвался доставить на своем автомобиле в «соответствующее место» одного антифашиста, которого гитлеровцы подвергли зверским истязаниям. Безудержное стремление (пусть даже на костях коллег и единомышленников) сделать карьеру и стать влиятельным лицом привело его к конфликту с местным партийным начальством города Бурга. Это явилось причиной исключения Проделя из всех вышеназванных фашистских организаций, несмотря на его упорное сопротивление и протекцию друзей из руководства нацистской партии. Продель остался лишь членом национал-социалистского «Имперского союза бывших военнослужащих».
Этот нацист из шайки интриганов, стремящихся очернить друг друга, в своем письме от 23 октября 1933 года, адресованном тогдашнему обер-бургомистру Бурга Лебенштадту, писал буквально следующее:
«Хотя я состоял в партии официально только семь месяцев, но я — не в пример некоторым национал-социалистам, кичащимся своей партийной принадлежностью, но не имеющим ни малейшего представления об идеях партии, — еще до вступления в партию был сторонником нашего фюрера Адольфа Гитлера. И с января 1909 года я стал глубоко убежденным членом «Союза немецких студентов», отстаивающего народные и антисемитские идеи. Я однокашник нашего товарища по партии Кубе[20], с которым меня до сих пор связывают дружеские узы и с которым я на «ты».
Как человек, адвокат и убежденный национал-социалист, считаю своим долгом в интересах нашего движения сообщить Вам именно это. Я верю в недавно сказанные слова нашего фюрера Адольфа Гитлера: «Кто стойко и упорно отстаивает свое право, в конце концов получит его!»
Хайль Гитлер! Д-р Продель».
Влиятельные покровители из нацистской партии и руководства штурмовыми отрядами добились, наконец, того, что в начале 1934 года высший нацистский партийный суд втихую уладил дело Проделя, а из штаба «заместителя фюрера» в местные партийные инстанции пришло указание, запрещающее принимать какие-либо меры по отношению к Проделю.
И действительно, в то время как нацисты подвергали всех врагов своего режима (не только явных, но и подозреваемых) кровавому террору, Продель до самого конца фашистского господства чувствовал себя совершенно спокойно.
Когда с гитлеризмом было покончено, Продель быстро сориентировался и «полевел» (конечно, только внешне). Предприняв безуспешную попытку вступить в ряды КПГ, Продель решил отойти от своих «антифашистских» выступлений и уехал в Венигороде, где стал членом СДПГ. В полиции Бурга 29 августа 1945 года он под присягой заявил, что никогда не был членом нацистской партии, что личные разногласия и столкновения с некоторыми местными нацистскими руководителями никогда не пугали его и что он, как мужественный антифашист, принимал участие в движении Сопротивления. Продель ссылался и на то, будто при нацистском режиме, несмотря на грозившие ему репрессии, он защищал интересы клиентов-евреев. На самом деле это уловка, и она не помогла Проделю.
В августе 1945 года против него было возбуждено уголовное дело. Его обвиняли в даче заведомо ложных сведений при присяге и, поскольку он в 1933 году перевозил арестованного антифашиста Вейса, в соучастии в попытке убийства и в преступлении против человечности. Еще во время отбывания предварительного заключения этот мнимый «социалист» нагло пытался побудить свою знакомую Шарлотту Хеннинг взять на хранение спрятанное у него на квартире оружие. Кроме того, он хотел передать военную и политическую информацию о Бурге и его окрестностях своему родственнику — бывшему офицеру, проживавшему в Брауншвейге, и одному связанному с ним английскому гражданину.
Со свойственной ему изворотливостью Продель в начале 1946 года вышел из тюрьмы. В 1947 году дело Проделя было прекращено, и ему снова разрешили заниматься адвокатской практикой. Добиваясь этого, он обращался во всевозможные инстанции, пустил в ход свои связи со старыми друзьями, которым тогда удалось пролезть в органы юстиции, разыскал «свидетелей» своих междоусобиц с нацистскими главарями Бурга в 1933 году. Вряд ли можно назвать случайным тот факт, что в ходе этого длительного и очень запутанного следствия некоторые подлинные документы, обличающие Проделя, виновного в тяжких преступлениях, каким-то образом «затерялись».
И все же Продель понял, что его дебют в качестве «антифашиста» и «социалиста» оказался неудачным и что политическим авантюристам и приспособленцам в ГДР места нет. В 1950 году он пришел к выводу, что наступила пора снова изменить свою политическую ориентацию. Продель бежал в Западный Берлин, чтобы вовремя включиться во многообещающий бизнес «холодной войны» против Германской Демократической Республики и других стран социализма. В «Следственном комитете свободных юристов» он нашел и пристанище, и друзей-единомышленников.
Многолетние и особенно тесные отношения связывают главаря «Следственного комитета» Розенталя с резидентом Армгард фон Розенберг-Грушинской.
Армгард фон Розенберг-Грушинская родилась в 1918 году в Вильгельмсгавене в семье офицера-дворянина. Ее отец — капитан-лейтенант — после ухода в отставку поселился в Силезии и занялся сельским хозяйством. Мать с 1932 года являлась активным членом нацистской партии и, конечно, позаботилась о том, чтобы дать своей дочери соответствующее воспитание.
Армгард фон Розенберг-Грушинская посещала высшее сельскохозяйственное учебное заведение, а затем до 1939 года работала секретарем в отделе сельского и лесного хозяйства. В конце 1939 года она вышла замуж за фашистского офицера Бонвега. В 1940 году по вольному найму поступила на службу в вермахт. В этом же году фон Розенберг-Грушинская уехала вместе с мужем в Баден (под Веной), а в 1944 году развелась с ним. В 1946 году она снова появилась в Потсдаме. Здесь ей удалось получить место в органах юстиции и завязать дружбу с такими реакционерами, пробравшимися в эти органы, как Вальтер Розенталь и теперешний резидент «Следственного комитета» д-р Маттес (он же д-р Маурер).
В Западный Берлин она бежала почти одновременно с Розенталем, прихватив в знак своей «порядочности» приличную сумму денег. Там «благопристойная» дворянка явилась в «Следственный комитет свободных юристов». В настоящее время она заведует регистратурой комитета и ведет секретную картотеку официальных сотрудников и агентов. Розенберг-Грушинская пользуется особым доверием главарей «свободных юристов». Что же касается рядовых сотрудников комитета, они все как один терпеть не могут эту властную, высокомерную женщину и не без оснований считают ее «глазами и ушами» начальства.
Резерв закоренелых фашистов у «Следственного комитета», можно сказать, неисчерпаем. Вот еще один их представитель — д-р Рудольф Тантц (он же д-р Зрбен).
Тантц родился 6 августа 1900 года в Веймаре. В 1932 году стал адвокатом, а в 1936 — нотариусом. Свое первое «политическое крещение» Тантц получил в 1919–1920 годах, когда выступил на стороне контрреволюционных сил «в защиту Веймарского национального собрания»[21]. Позднее, оставаясь верным своим реакционным убеждениям, он вступил в организацию «Стальной шлем», из которой в 1934 году перешел в штурмовой отряд (СА) нацистской партии. С 1934 года Тантц состоял членом фашистского союза «Защитников права». В это же время Тантц порывает отношения со своим компаньоном Лео Гутманом, евреем по национальности, и прекращает совместную (случайно ли?) адвокатскую практику. Несколько лет спустя, в 1937 году, д-р Тантц вступает в национал-социалистскую партию (членский билет № 7043157). Для полноты картины добавим, что он становится членом фашистского союза связи с немцами, живущими за границей[22]. В годы второй мировой войны Тантц был унтер-офицером, а с 1941 года — военным чиновником в офицерском ранге. Войну закончил в чине старшего лейтенанта административной службы.
После войны Тантц изо всех сил старался обелить свое фашистское прошлое и пытался выдать себя за противника нацистского режима. В 1947 году ему была предоставлена возможность снова стать адвокатом и нотариусом. На оказанное доверие Тантц ответил, в частности, тем, что на должность заведующего нотариальной конторой пригласил старого члена нацистской партии, а в секретарши (с одновременным исполнением обязанностей любовницы) взял также бывшую национал-социалистку. Даже в качестве своего заместителя на время отпуска он предложил министерству юстиции земли Тюрингия бывшего советника земельного суда, который ранее был членом нацистской партии и, кроме того, состоял в шести других нацистских организациях.
В ходе последовательной демократизации органов юстиции Тантца в 1948 году лишили права иметь адвокатскую практику и работать нотариусом. В 1951 году он бежал в Западный Берлин, где устроился в «Следственном комитете свободных юристов».
В «Следственном комитете» по достоинству оценили прежние «заслуги» Тантца и великодушно предоставили ему руководящий пост. Сначала он был назначен начальником IV управления (по связи с учреждениями Западной Германии). Сейчас он стоит во главе «Отдела личного состава и беженцев». «Коллеги» отрицательно характеризуют Тантца: плохо разбирается в юриспруденции, не справляется с делами «клиентов» и всегда обращается за помощью к другим.
Еще один резидент — Герман Вегнер — родился в 1908 году в Рубице (Мекленбург), получил сельскохозяйственное образование. До 1932 года Вегнер работал у разных крупных землевладельцев в качестве управляющего и инспектора имений.
Как и многие другие «свободные юристы», Герман Вегнер рано вступил в нацистскую партию. В 1949 году Вегнер попал под суд. Он признал, что вступил в партию в 1933 году. Его брат, Карл Вегнер, выступавший на этом процессе как свидетель, утверждал, что Вегнер был членом партии с 1932 года и носил партийный значок.
Связи Вегнера с нацистами подтверждает тот факт, что в 1933 году Вегнер был советником по экономическим вопросам в фашистском «Имперском союзе производителей продовольственных товаров» — государственном объединении помещиков и юнкеров. С 1938 года по 1943 год, до призыва в вермахт, он подвизался в нацистском «Земельном совете Померании».
После освобождения из американского плена в 1946 году Вегнер приехал в провинцию Бранденбург. Верный своему девизу придерживаться такого политичеческого направления, которое сулит наибольшие личные выгоды, и надеясь, что в водовороте послевоенных событий его «коричневое» прошлое останется незамеченным, Вегнер в том же году, сумел пробраться в ряды СЕПГ. Разумеется, при этом он скрыл свою многолетнюю принадлежность к нацистской партии. Одновременно Вегнер устроился на службу в местную администрацию провинции Бранденбург в качестве эксперта по вопросам сельского хозяйства. Он неоднократно нарушал присягу, давал о себе ложные сведения, обманным путем получал имущественные льготы.
Используя трудности послевоенного времени, Вегнер самым бессовестным образом злоупотреблял своим довольно ответственным положением, которого он добился путем преступных махинаций. Так, в 1947–1948 годах при проведении организованной закупки скота в провинции Бранденбург Вегнер сорвал установленный законом контроль над закупками многих тысяч голов скота и тем самым содействовал заключению многочисленных спекулятивных сделок «экспертами» по сельскому хозяйству.
Перед бегством в Западный Берлин Вегнер за бесценок купил у одного спекулянта автомобиль и сменил на нем за счет правительства провинции Бранденбург мотор и шины. Позже жена Вегнера продала эту машину по спекулятивной цене. Вегнер умышленно создавал условия для хищения большого количества семян и для совершения других темных дел. В качестве вознаграждения он неоднократно получал «подарки».
Вегнер был первым председателем «Земельного комитета по выращиванию племенного скота». Его усилиями комитет был превращен в частное прибыльное предприятие. Этого «свободного юриста» ярко характеризует и то, что в течение только трех кварталов он израсходовал 270 бутылок спиртного на «представительские» цели и присвоил себе большое количество продуктов питания.
Преступные махинации Вегнера раскрылись в 1949 году. Дело по обвинению его в даче заведомо ложной присяги, в обмане и подлоге, а также в хищении народного имущества было передано в суд.
В сентябре 1949 года земельный суд Потсдама приговорил Вегнера всего лишь к двум годам тюремного заключения и к уплате денежного штрафа в сумме 2500 марок. Защитником Вегнера на процессе выступал его будущий начальник — лжеадвокат и нотариус Хорст Эрдман, а «строгое» обвинение ему предъявил тогдашний прокурор Потсдама д-р Маттес. Тот самый Маттес, который в 1951 году, когда стало известно о его собственных служебных злоупотреблениях и пособничестве уголовным преступникам, бежал в Западный Берлин и стал резидентом «Следственного комитета свободных юристов» под именем д-ра Маурера. В настоящее время Маттес — «старший референт». Он возглавляет шпионский реферат, собирающий сведения об учреждениях связи ГДР. Он выступает и в роли связного «Следственного комитета свободных юристов» с американской секретной службой. Упомянем, что Вегнер среди «свободных юристов» известен как доносчик.
После отбытия наказания Вегнер даже не пытался заняться честным трудом. Как и «адвокат» Хорст Эрдман и «прокурор» д-р Ганс-Иоахим Маттес, Вегнер бежал в Западный Берлин. Там его, имеющего опыт в уголовных делах, — по достоинству оценили «свободные юристы». Вегнера назначили «старшим референтом» и использовали для организации шпионской и вредительской работы, направленной на подрыв сельского хозяйства ГДР. И здесь Вегнер в первую очередь заботится о том, как набить собственный карман. Он распродает направо и налево шпионскую информацию, полученную им для «Следственного комитета» от агентуры.
Теперь каждому ясно, что если «свободный юрист» Вегнер и имел какое-нибудь отношение к юстиции, то это проявлялось лишь в том, что его неоднократно судили за уголовные преступления.
Чтобы читатель составил полное представление об этом сборище поистине удивительных блюстителей «закона» и «права», познакомим его с еще несколькими резидентами.
Карл Беккер. Проживает в Берлине, Берхтесгаденер-штрассе, 8, сотрудник так называемой «юридической консультации». Не имея юридического образования, он умудряется давать консультации по сложным правовым вопросам. Беккер относится к тем резидентам, которые в беседах со своими «клиентами» стремятся получить от них шпионскую информацию. Если, по его мнению, «клиент» может представлять интерес, Беккер направляет его к другим резидентам для вербовки в качестве секретного агента комитета. Беккер занимается еще и организацией подрывной деятельности, направленной против средних и высших учебных заведений Германской Демократической Республики. Кроме того, он специализируется и по другим вопросам.
Рихард Эбелинг. Родился 25 мая 1922 года в Бернбурге. В Западном Берлине появился в 1948 году. В настоящее время живет по адресу: Беттгерштрассе, 11/13. По специальности редактор. В «Следственном комитете свободных юристов» Эбелинг возглавляет отдел «Пресса и радио», В его обязанности входит поддержание связи с западноберлинскими и западногерманскими радиостанциями, специализирующимися на провокационных передачах. Особенно тесный контакт Эбелинг поддерживает с радиостанцией РИАС. В его функции входит организация политического шпионажа в ГДР.
В тесном контакте с Рихардом Эбелингом сотрудничает резидент Георг Эрнст. Он «референт» и отвечает за выпуск провокационных печатных материалов «Следственного комитета».
Леони Флейрин, урожденная Швабе. Родилась 12 ноября 1911 года в Берлине. С момента своего бегства из ГДР в 1948 году занимается исключительно тем, что, пользуясь доверчивостью «клиентов», вытягивает из них секретную информацию. Под кличкой Блюм довольно длительное время была резидентом в «отделе по делам беженцев». В настоящее время Флейрин — секретарша начальника этого отдела д-ра Тантца.
Помощник нотариуса Фридрих Геллер. Родился 13 февраля 1919 года в Зальцведеле. До 1951 года был служащим в городском управлении Зальцведеля. В настоящее время проживает в Берлине, Вальтраудштрассе, 20. В обязанности Геллера входит организация шпионажа в административных органах Германской Демократической Республики. Все заслуживающие внимания сообщения «клиентов» и людей, бежавших из ГДР, а прежде работавших там в административных органах, направляются к нему.
Доротея Гессе. Проживает в Берлине, Фригвег, 3. Крупный специалист в области ведения шпионской картотеки и в обработке «клиентов», случайно попавших в сети «свободных юристов». Ей поручена также организация «продажи агентуры». Ведь в картотеке «Следственного комитета свободных юристов» регистрируются фамилии, адреса и другие данные на граждан ГДР, а эти сведения «свободные юристы» за соответствующую мзду передают буржуазным разведкам, которые используют их для вербовки агентов.
Франц Хейнен. Проживает в Берлине, Урбанштрассе, 66. Родился 15 февраля 1905 года в Берлине, по профессии торговец. После раскола Берлина Хейнен поселился в одном из западных секторов. В настоящее время «референт», в ведении которого находится картотека посетителей. Ему подчинена охрана зданий «Следственного комитета». Хейнен направляет посетителей к соответствующим резидентам для обработки.
Хорст Хильдебранд. Проживает в Берлине, Верберштрассе, 33. «Старший референт» «Следственного комитета». Он руководит отделом «Гражданское право». Свою шпионскую деятельность Хильдебранд прикрывает тем, что дает консультации по вопросам гражданского и уголовного права.
Д-р Ганс-Иоахим Маттес. Родился 26 сентября 1905 года в Берлине. До своего бегства в Западный Берлин в 1951 году был прокурором в Потсдаме. С «деятельностью» Маттеса в этот период, а точнее, с тем, как он злоупотреблял своим служебным положением, и с его связями с уголовными элементами мы познакомились выше, когда речь шла о «свободном юристе» Вегнере. В настоящее время Маттес проживает в Берлине. В «юридической консультации», организованной «Следственным комитетом», он фигурирует под именем д-ра Маурера. Как «старший референт» занимается обработкой шпионских информационных материалов о работе почтово-телеграфных отделений агентств Германской Демократической Республики. «Клиенты», работающие в указанных учреждениях, направляются к Маттесу. А он принимает все меры, чтобы выспросить интересующую его информацию или завербовать их.
Назовем, наконец, еще одного руководящего деятеля из числа «свободных юристов». Это — сначала маляр, а затем заведующий магазином потребительской кооперации в Потсдаме Эрих Урбан, скрывающийся под вымышленной фамилией Фрелих. Родился он 3 апреля 1913 года в Герберсдорфе (округ Вальденбург). Этот шпионский главарь поселился в Западном Берлине в 1952 году и сейчас проживает по адресу Клейстштрассе, 2. Возглавляя «организационный отдел» «Следственного комитета», Урбан отвечает за изготовление и распространение клеветнических печатных материалов, издаваемых «свободными юристами». Он поддерживает связь с издательствами и типографиями. Как «референт по вопросам Востока» Урбан командует агентами, тайно доставляющими провокационные листовки и брошюры в демократический Берлин, где они бросают их в почтовые ящики граждан.
«Следственный комитет свободных юристов», руководимый, как мы видели, архиреакционерами-милитаристами и фашистами, а также уголовными элементами, занимается экономическим, военным и политическим шпионажем и организует провокации против первого в истории Германии рабоче-крестьянского государства. Свои противозаконные действия «Следственный комитет» пытается прикрыть шумихой о походе против «преступлений», якобы творимых в Германской Демократической Республике.
Чтобы быстрее и надежнее одурачивать население, «Следственный комитет свободных юристов» сразу же после своего основания создал несколько других организаций подобного типа. При этом «свободные юристы» действовали по испробованным рецептам фашистской пропаганды: для достижения мало-мальски ощутимого результата на людей надо обрушить поток клеветнических лозунгов аналогичного содержания, подав их под самыми различными соусами.
«Свободные юристы» прежде всего создали так называемый «Комитет помощи узникам советской зоны». Весной 1951 года Эрдман созвал совещание членов этого комитета. Выступая на совещании, он подчеркнул «благотворительный» характер комитета. При помощи реакционных политиков Западного Берлина и Западной Германии, а также при содействии некоторых военных преступников, империалистов и фашистов, экспроприированных демократическими органами ГДР, Эрдман организовал курато-рий. Члены этого куратория, по его идее, должны были, используя свой авторитет, побудить владельцев западноберлинских и западногерманских торговых фирм и предприятий оказывать «свободным юристам» финансовую поддержку путем добровольных пожертвований. Пожертвования предназначались якобы для оказания помощи военным и нацистским преступникам, находящимся в заключении в ГДР. Разумеется, «Следственный комитет свободных юристов» в первую очередь рассчитывал помочь самому себе: покрыть свои «издержки», прежде всего расходы на вербовку новых агентов.
Однако результаты этих действий ни в коей мере не отвечали надеждам, которые «свободные юристы» возлагали на щедрость «деловых людей». Подавляющее большинство населения, несмотря на кампанию клеветы в отношении органов юстиции ГДР, проводимую в течение нескольких месяцев, отнеслось к «Комитету помощи» с недоверием.
Но все же Эрдман дождался радостного известия. Один из членов куратория — Эрнст Тиллих, бывший главарь ныне распущенной террористической организации «Группы борьбы против бесчеловечности», способствовал «свободным юристам» в получении помощи от «Кэр-организейшн» — американской благотворительной организации, в свое время занимавшейся раздачей продовольственных пакетов среди местного населения. «Кэр-организейшн», берлинский пункт раздачи которой находится в Целендорфе на Лентце-аллее, своими продовольственными пакетами некогда помогла «Группе борьбы против бесчеловечности» завербовать нескольких агентов из ГДР. Ясно, что нескольких слов Тиллиха, замолвленных американскому начальству, оказалось вполне достаточно, чтобы комитету Эрдмана была обеспечена помощь со стороны американцев.
В первый же день своего существования эта американская «организация по оказанию помощи» показала, что она меньше всего беспокоится об оказании поддержки нуждающейся части населения капиталистических стран. Основное внимание она сосредоточила на укреплении политических позиций США путем выдачи продовольственных подачек.
Так, 27 мая 1950 года газета «Нейе цейтунг», официальный орган американских военных властей в Западной Германии и Западном Берлине, поместила следующее сообщение:
«Нью-Йорк (ДПА). Опубликовано обращение ко всем американским гражданам, призывающее пожертвовать 100 000 долларов в фонд «организации помощи» (подразумевается «Кэр-организейшн». — Ред.) с тем, чтобы она могла сообщить об этом успехе обер-бургомистру Западного Берлина проф. Эрнсту Рейтеру еще до начала слета свободной немецкой молодежи, который намечено провести в Берлине».
О характере этой организации можно судить по высказыванию директора ее пражского филиала мистера Герберта Ласса. В начале августа 1950 года он заявил о своей отставке, выдвинув такой мотив:
«Я ухожу потому, что «Кэр-организейшн» теоретически и практически поддерживает враждебную миру политику США…»
Правильность данной оценки подтверждается также конфиденциальным докладом западногерманского филиала «Кэр-организейшн», составленным в январе 1950 года. В нем приводится отчет за 1949 год о распределении продовольственных посылок, присланных в Западную Германию.
«800 000 посылок получил штаб Си-Ай-Си[23]в Гейдельберге (для выдачи премий агентам), 500 000 переданы американскому главному штабу во Франкфурте-на-Майне (для распределения по его усмотрению), 200 000 получили американские военные власти Западного Берлина. Из них большую часть передали «Группе борьбы против бесчеловечности». Остальные посылки были розданы главным образом группам, используемым для саботажа на берлинской городской железной дороге». От этой-то «организации по оказанию помощи» агентам и получил «Следственный комитет свободных юристов» большую часть «пожертвований» для своей преступной деятельности. О размерах помощи можно судить по тому, что гараж на углу улиц Лимаштрассе и Эльвираштег в Целендорфевест был переоборудован под склад для хранения продовольственных посылок.
Все ухищрения «Комитета помощи» не смогли укрепить доверия общественности к этому филиалу «Следственного комитета свободных юристов». Тысячи банок мясных консервов, рулонов ткани, тысячи пар обуви и других товаров, оставшихся на американских военных складах еще со времен минувшей войны, часто месяцами, а то и годами лежали в помещениях, куда имели доступ почти все сотрудники «Следственного комитета». Точного учета продовольствия и вещей, якобы предназначенных для остро нуждающихся «преследуемых», конечно, не велось.
Сейчас «Комитет помощи» является, как это явствует из схемы организации «Следственного комитета свободных юристов», неотъемлемой составной частью агентурного аппарата шпионского центра. Там творит свои темные дела резидент — «референт» Ботор.
4 июня 1952 года «свободные юристы» создали еще один «филиал» — так называемый «Кружок друзей» «Следственного комитета свободных юристов». Его организацией они прежде всего преследовали цель — привлечь на свою сторону видных политических деятелей Западной Германии.
Действуя на основе уже оправдавшего себя опыта, «свободные юристы» создали руководящий орган кружка — кураторий «Кружка друзей», в который вошли главным образом лица, зарекомендовавшие себя как ярые пропагандисты «холодной войны». Это, например, Эрнст Шарновский, который во времена нацизма присваивал имущество, конфискованное у евреев, и нажил таким образом немалый капитал. В настоящее время он председатель западноберлинского правления профсоюзов. Это реакционный, крайне правый профсоюзный лидер.
Далее, профессор доктор Рейнгарт Маурах (подробно речь о нем пойдет ниже), известный как расист с многолетним стажем и как ярый антикоммунист.
Назовем еще д-ра Гюнтера Биркенфельда, комментатора радиостанции РИАС[24]. Он бывший редактор ИКУЛЬТА (издательство «Следственного комитета свободных юристов»). Выполнял задания шпионеко-терро-ристической организации «Группа борьбы против бесчеловечности».
В кураторий входит начальник полиции Франкфурта-на-Майне) д-р Герхард Литтман.
Эрдману удалось втянуть в кураторий крупного капиталиста д-ра Мартина Бланка, который, являясь депутатом бундестага, оказался самой подходящей фигурой для связи «Следственного комитета» с боннским правительственным аппаратом.
Сначала «Кружок друзей» приобрел себе соответствующее помещение во Франкфурте-на-Майне, Цейссель-штраосе, 9. После этого он сразу приступил к работе по «разъяснению свободному миру событий, происходящих в советской зоне». Достаточно беглого знакомства с составом куратория, чтобы понять, что вся эта «разъяснительная работа» представляет собой нагромождение клеветнических измышлений, направленных против строительства социализма в ГДР.
Однако через сравнительно небольшой промежуток времени активность «Кружка друзей» начала заметно падать. Одни члены куратория получили новые, более выгодные задания по разжиганию «холодной войны», другие, поняв свою ошибку, отошли от кружка, задачи которого сначала показались им серьезными и порядочными.
Примерно с 1954 года о «Кружке друзей» почти ничего не было слышно. Правда, в некоторых своих листовках «Следственный комитет» делал попытку напомнить о существовании по сути дела уже не существующего «Кружка друзей».
Опираясь на поддержку американских и западногерманских покровителей, некоторые «свободные юристы» строили далеко идущие планы. По ним пропаганда «Следственным комитетом» «права и свободы» и выдуманного «угнетения» рабочих и крестьян в ГДР социалистическим государством должна была развернуться не только в Западной Германии, но и в других капиталистических странах.
Для политики «холодной войны» характерно обострение международной обстановки. Так возникла идея созвать в Западном Берлине, в одном из очагов «холодной войны», международный конгресс юристов.
Весной 1952 года Эрдман отправился в турне по некоторым капиталистическим странам Европы. Его задача состояла в том, чтобы подобрать и пригласить на конгресс нужных людей.
Путешествие Эрдмана было «успешным». Из ста лиц, официально приглашенных на конгресс, тридцать один человек — это «политические изгнанники» из Советского Союза, Китая и других социалистических стран. Одни из них — юристы, многие из которых более сорока лет не встречались со своими соотечественниками. Другие, являясь профессорами американских и английских университетов, зарабатывали на хлеб антибольшевистскими лекциями и докладами. Вполне понятно, что для Эрдмана и его американских хозяев подобные типы были подходящими представителями «права и свободы».
Под их аплодисменты устроитель конгресса Эрдман произнес перед микрофоном радиостанции «Свободная Европа» приветственное обращение «К юристам свободного мира» со множеством псевдоюридических формулировок. У Эрдмана было отличное настроение: он чувствовал себя на высоте положения.
Международный конгресс юристов 1952 года был задуман как первое из целого ряда аналогичных мероприятий. Эрдман сумел ловко использовать «решение» конгресса о создании «Международной комиссии юристов», которая, как писал он сам в «информационном письме» (№ 32), «должна продолжить и развить дело Международного конгресса юристов».
Местопребыванием этого изобретения «Следственного комитета» избрали Гаагу. Гаага известна юристам всего мира как город, где находится Международный суд. Организаторы этой провокационной затеи полагали, что, им без особого труда удастся придать отчетам комиссии видимость «объективности», если она будет заседать в Гааге, а не в центре «холодной войны» — Западном Берлине. Именно по этой причине руководителем секретариата комиссии стал голландский адвокат.
Со временем, однако, то обстоятельство, что Гаага удалена от штаб-квартиры «Следственного комитета» на несколько сот километров, стало отрицательно сказываться на деятельности комиссии. Высокопарное название — «Международная комиссия юристов» — не может скрыть того, что ее основателем и «кормильцем» является не кто иной, как «Следственный комитет свободных юристов». И для связи с Гаагой «свободные юристы» создали орган, в который, кстати сказать, вошло несколько видных юристов. В 1954 году в Берлине (Лимаштрассе, 16) для «лучшей связи» с «Международным секретариатом» в Гааге «Следственный комитет» обосновал «Бюро международного конгресса юристов». Распространение клеветы на ГДР и другие социалистические страны под «международной» маркой пошло несколько живее.
В июле 1952 года по предложению Эрдмана Международный конгресс юристов принял решение создать в ряде стран «секции» для усиления клеветнической пропаганды и провокаций против социалистических стран. Эрдман рассчитывал, что «иностранная марка» привлечет из Восточной Германии большое число влиятельных политиков и видных юристов, которых можно будет втянуть в деятельность «Следственного комитета». Эрдман полагал, что тогда «Следственный комитет» будет выглядеть более солидным учреждением. Получилось же обратное. Число «клиентов» из ГДР стало таять на глазах. Первые судебные процессы, на которых перед Верховным судом ГДР предстали шпионы из «Следственного комитета свободных юристов», нанесли по этой преступной организации сильный удар.
Это помешало «свободным юристам» создать «Немецкую секцию международной юридической комиссии». Хотя «Следственный комитет» самым тесным образом сотрудничал с боннским правительством довольно долго, прошли многие месяцы и даже годы, прежде чем видные деятели изъявили готовность открыто связать свои имена со «свободными юристами». А создание «немецкой секции» без участия в ней видных политических деятелей не принесло бы никакой пользы «Следственному комитету», ибо другие влиятельные лица тоже старались бы держаться подальше от этой секции. Следовательно, цель, к которой стремились «свободные юристы» — усилить свое влияние прежде всего на буржуазных юристов, — не была бы достигнута.
«Немецкая секция» была основана в Баден-Бадене лишь 29 апреля 1955 года, то есть почти три года спустя после принятия Международным конгрессом юристов соответствующего решения. Услуги, оказанные «Следственным комитетом» боннским властям, и его обещание поддерживать политику ремилитаризации побудили некоторых видных приверженцев аденауэровского режима стать членами «немецкой секции». На первом заседании секции с докладом выступил сам Эрдман. Он высказал предположение относительно того, как влияет дальнейшее укрепление рабоче-крестьянской власти в ГДР на боннскую «политику воссоединения».
Постепенно у «Следственного комитета» появилась необходимость в своем собственном издательстве. При этом особое значение придавалось тому, чтобы создать внешне «серьезную» фирму для издания «специальной периодической литературы». Осенью 1956 года в Западном Берлине появилось издательство литературы по международному культурному обмену — ИКУЛЬТА.
Официально издательство финансировали «свободные юристы», а точнее — тайные заправилы, на содержании которых находился «Следственный комитет свободных юристов».
ИКУЛЬТА получило в Западном Берлине, на Лимаштрассе, 16, здание, где раньше размещалось «Бюро международного конгресса юристов». В мае 1957 года оно перебралось в новое помещение на Клопштокштрассе, 24.
До конца 1958 года это издательство со столь претенциозным названием, кроме мелких клеветнических изданий, выпустило в свет два журнала. Один под названием «Право на Востоке и на Западе» (он богато оформлен и выходит раз в два месяца) представляет собой так называемый специальный журнал «по межзональным правовым проблемам». Другой (более скромный по оформлению) озаглавлен «Германские вопросы, информации, сообщения» (из зоны бесправия).
Сами «свободные юристы» иронически окрестили свой специальный журнал «по межзональным правовым проблемам» как «Бесправие на Востоке и на Западе».
В 1959 году выпуск обоих журналов взяло на себя западноберлинское издательство «Наследники А. В. Хайна». Редакция осталась на Клопштокштрассе, 24.
В начале 1959 года издательство ИКУЛЬТА сделало вид, что порывает со «Следственным комитетом». Оно перебралось сначала во Франкфурт-на-Майне, Мейзенгасса, 11, а оттуда — в Герренальб (северный Шварцвальд), Гайштальштрассе, 43.
Конечно, связь ИКУЛЬТА со «свободными юристами» на этом не прекратилась, ибо директором издательства стал Хорст Эрдман. Под давлением общественности, возмущенной преступными махинациями «Следственного комитета», он был вынужден оставить «руководство» этим разведывательным органом и искать пристанище в им же созданном филиале. Итак, Эрдман продолжает подрывную и провокационную деятельность на посту руководителя ИКУЛЬТА.
Последний плод деятельности Эрдмана как главаря «Следственного комитета свободных юристов» — это Институт восточного права, основанный 22 ноября 1957 года при Мюнхенском университете. На торжестве по случаю его открытия с речью выступил статс-секретарь боннского шпионского «министерства по общегерманским вопросам» Франц Тедик. Подготовка создания «института» началась, разумеется, задолго до его открытия…
Уже не раз сходились дороги профессора д-ра Рейнгарта Маураха и «Следственного комитета». Маурах заведует кафедрой уголовного права в Мюнхенском университете. Написанный им «учебник» по уголовному праву отличается не только объемом, но и большим количеством «теорий», с помощью которых фашистский суд находил «обоснования» для вынесения жестоких приговоров антифашистам — борцам Сопротивления. Но «истинные интересы» д-ра Маураха с давних пор устремлены на восток от германских границ. Еще до установления гитлеровской диктатуры он считался «специалистом» по вопросам права в Советском Союзе и восточноевропейских странах. Эту «специальность» Маурах использовал как предлог для псевдонаучного исследования так называемого «расового вопроса». Его перу принадлежат многочисленные пасквили, наполненные антисоветской клеветой и антисемитскими призывами. Другими словами, нацистский профессор усиленно помогал подготовить идеологически фашистскую разбойничью войну и истребление евреев. До 1945 года все это маскировалось «научной» деятельностью на посту директора Института восточного права при университете во Вроцлаве.
Вскоре после разгрома гитлеровского государства Маураху снова удалось занять «высокое положение» на Западе Германии. И в этом нет ничего удивительного — такова политика тех, кто стоит там у власти. На процессе по делу о запрещении Коммунистической партии Германии было даже объявлено, что Маурах выступит «в качестве представителя федерального правительства». Но его слишком известное прошлое могло только повредить и без того весьма сомнительной репутации боннского правительства. Быстро опомнившись, власти были вынуждены отказаться от услуг Маураха. Его честолюбивые планы воссоздания Института восточного права (читай: «институт клеветы против социалистических стран»), прекратившего во Вроцлаве свое бесславное существование, провалились. В первую очередь это произошло по причинам «высшей политики» (сначала в Бонне не хотели открыто восстанавливать реакционные учреждения), а потом — просто не было достаточных денежных средств. Финансовую поддержку Маураху оказал «Следственный комитет». Задачи этой подрывной организации совпали с целями Маураха. И Маурах, и «свободные юристы», окопавшись на переднем крае «холодной войны», без устали клеветали на социалистические государства. Итак, контакт был установлен: Маурах вступил в «Кружок друзей» и «немецкую секцию», и ему представилась благоприятная возможность обратиться к «Следственному комитету» с просьбой об оказании помощи в изыскании денежных средств.
Как раз в это время Эрдман сгорал от охватившего его с новой силой честолюбия. Он стал руководителем «свободных юристов». Его речи, напичканные юридическими терминами, слушали многие высокопоставленные лица, политические деятели «свободного мира» и даже известные юристы. Все они аплодировали Эрдману. Его фамилия фигурировала в списке членов пусть сомнительного, но международного конгресса. Но он не был ученым-юристом, и здесь ему не помогли ни его провокационные выступления, ни ловкость жулика. Просьба Маураха давала Эрдману шансы на достижение заветной цели. По своему многолетнему опыту Эрдман знал, что на финансовую поддержку может рассчитывать только тот, кто уже оказал серьезные услуги подлинным хозяевам боннской республики. В противоположность Маураху у Эрдмана были надежные связи с финансовыми источниками в различных боннских министерствах. И он в любое время мог доказать, что для распространения и «научной постановки» пропаганды, направленной против социалистических стран, необходимо создать специальный институт. Соглашаясь помочь Маураху, Эрдман выдвинул свои условия. Это — согласование рабочих планов будущего института с задачами «Следственного комитета» и замещение должности директора ставленником Эрдмана.
Общность задач и целей быстро сближает людей. На себя лично Эрдман взял соответствующие организационные мероприятия. Как и следовало ожидать, от боннских правительственных органов вскоре были получены необходимые денежные средства. Там даже обрадовались, узнав, что директором института будет «ветеран похода против коммунизма» нацистский профессор Маурах, а вторым директором — главарь «Следственного комитета» Эрдман. Такой состав руководства института обеспечивает полное подчинение его «деятельности» задачам боннской политики. Весной 1958 года, выступая по баварскому радио, Рейнгарт Маурах с удовлетворением заявил:
«Благодаря помощи правительства Федеральной Республики и земельного баварского правительства институт удалось поставить на прочную финансовую основу».
Но еще большее удовлетворение «д-р Тео Фриденау» испытал 22 ноября 1957 года, когда был основан новый филиал «Следственного комитета», а он к своим титулам добавил еще один, причем довольно громкий, — «директор института».
В настоящее время вторым директором института является преемник Эрдмана — Вальтер Розенталь.
Резидентами авторы книги именуют всех официальных сотрудников «Следственного комитета». — Прим. ред.
Командир отряда гитлеровской молодежи. — Прим. ред.
«Германский рабочий фронт» — организация, созданная гитлеровцами в ноябре 1933 года, после разгрома профсоюзов, в демагогических целях — якобы для защиты прав трудящихся. На самом деле орудие для подчинения германского рабочего класса гитлеровскому режиму. — Прим. ред.
Министерство по так называемым «общегерманским вопросам», возглавляемое боннским министром Эрнстом Леммером, руководителем западногерманской организации аденауэровского Христианско-демократического союза. Превращено в крупнейший западногерманский шпионско-подрывной центр. Немецкий народ окрестил его «министерством шпионажа». — Прим. ред.
Боннская политическая полиция и контрразведка, фактически выполняющая функции гестапо. — Прим. ред.
Имеются в виду «Восточное бюро» ХДС и СДГП — западногерманские шпионско-подрывные центры в Западном Берлине. — Прим. ред.
Шпионские центры в Западном Берлине, подчиняющиеся боннскому министерству по «общегерманским вопросам». — Прим. ред.
Речь идет о псевдонаучных учреждениях вроде «Восточно-европейского института» или «Института по изучению СССР», находящихся в Мюнхене и являющихся замаскированными резидентурами американской и западногерманской разведок. — Прим. ред.
Комитет из представителей боннских правительственных учреждений и политических организаций, созданных в демагогических целях в 1954 году по инициативе западногерманского министерства по «общегермансиим вопросам». Один из главных боннских центров «психологической» войны. — Прим. ред.
Милитаристская организация, созданная в 1918 году реакционной военщиной на средства крупной буржуазии для подавления революционных выступлений германского рабочего класса. В годы гитлеровской реакции являлась поставщиком кадров в отряды штурмовиков. В 1950 году «Стальной шлем» восстановлен в Западной Германии как массовая реваншистско-милитаристская организация, поддерживающая клерикально-милитаристскую диктатуру Аденауэра. — Прим. ред.
Объединение адвокатов и судебных чиновников, созданное гитлеровцами в демагогических целях. — Прим. ред.
Так западногерманские реваншисты именуют 17 июня 1953 года, день нападения на ГДР с целью ее насильственного включения в ФРГ. — Прим. ред.
Так официально именовалась нацистская партия. — Прим. ред.
Подразделение штурмовиков, равное по численности полку. — Прим. ред.
Кубе — гаулейтер, один из высших нацистских чиновников, был гитлеровским генеральным комиссаром (наместником в Белоруссии). Убит советскими партизанами в 1943 году. — Прим. ред.
«Народное представительство», созданное германской буржуазией с помощью правых социал-демократов в январе 1919 года с тем, чтобы «законным путем» ликвидировать советы рабочих и солдатских депутатов и воспрепятствовать действительным революционным преобразованиям в Германии после свержения монархии в ноябре 1918 года. — Прим. ред.
Нацистская организация, преследовавшая цель — создать «пятую колонну» в иностранных государствах. Подчинялась непосредственно партийной канцелярии Гитлера. Служила прикрытием для разведки фашистской Германии. — Прим. ред.
Американская военная контрразведка. — Прим. ред.
О роли клеветнической радиостанции РИАС, о ее зависимости от «Голоса Америки» и Центрального разведывательного управления США рассказывает Юлиус Мадер в книге «Гангстеры Аллена Даллеса», Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва, 1960. — Прим. ред.