В целях получения информации для широкой, как мы уже видели, провокационной деятельности, а также для сбора по требованию хозяев шпионских сведений «Следственный комитет свободных юристов», впрочем как и другие шпионские центры, использует сеть шпионов, которых скромно именуют «сотрудниками».
Так как аппарат «сотрудников» постоянно сокращается, проблема вербовки новых агентов (а это необходимо для дальнейшего существования «Следственного комитета») приобретает для «свободных юристов» решающее значение.
Так называемые «сотрудники» преимущественно вербуются из лиц, обращающихся в «Следственный комитет» за советом и помощью по различным правовым вопросам. Эти люди независимо от мотивов, побудивших их обратиться в «Следственный комитет», вольно или невольно вступают на путь преступлений. Кто не найдет в себе силы сразу же отойти от комитета, тот с каждым визитом к «свободным юристам» все больше и больше запутывается в сетях профессиональных шпионов, постоянно совершенствующих применяемые ими методы вербовки. Их грязное ремесло состоит в том, чтобы ложью, обманом и пустыми обещаниями, а затем путем вымогательства и шантажа впутать «клиентов» в темные делишки, толкнуть их на преступление и тем самым сделать несчастными.
Многие бывшие агенты «Следственного комитета» не раз подтверждали это на судебных процессах в ГДР, когда они держали ответ за свои преступления. Об этом свидетельствуют и информационные отчеты и документы «Следственного комитета», а также показания его бывших официальных сотрудников, которые отказались от деятельности, направленной на подрыв мира и взаимопонимания между народами, и порвали со «свободными юристами».
Показание бывшего агента Герберта Ритшеля из Виккерштедта дает представление о подлых методах вербовки агентов «Следственного комитета». На допросе в органах государственной безопасности ГДР Герберт Ритшель рассказал следующее:
«Примерно в августе 1954 года я нашел в Западном Берлине «Следственный комитет». Я явился туда, чтобы навести справки о своем отце, который с 1938 года проживал в Англии. Ни я, ни моя мать давно не получали от него никаких вестей. В «Следственном комитете» меня принял пожилой мужчина, фамилию которого не знаю. Я сообщил ему данные об отце. Мне было предложено прийти еще раз. Примерно через восемь дней я пришел снова. В этот раз меня познакомили с сотрудником «Следственного комитета» Ольбрихом. Он расспрашивал меня о железных дорогах ГДР. Я, как служащий железных дорог, имел возможность удовлетворить любопытство Ольбриха и сообщил интересующие его сведения. Кроме того, я должен был передавать Ольбриху служебные документы. Ольбрих отобрал у меня подписку о сотрудничестве со «свободными юристами», после чего я получил кличку Марта Герих». Таково показание агента Ритшеля. Сведений о своем отце он так и не получил, но зато стал шпионом.
Другой агент Ганс-Дитер Шмидт, до ареста инженер на металлургическом заводе в Хеннингсдорфе, поверил болтовне западных радиостанций и решил получить в «Следственном комитете» «юридическую консультацию». Он хотел выяснить вопросы, связанные с расторжением брака, и заодно узнать адрес знакомого адвоката, бежавшего в свое время из ГДР.
Бывший резидент Ханшман (он же Петере), «кормил» Шмидта обещаниями, не давая определенного ответа.
И Шмидт приходил в «Следственный комитет» несколько раз. Некоторое время спустя он обратился за «юридической помощью» к резиденту Калиновскому. На этот раз Шмидт хлопотал о снятии западноберлинскими властями ареста с текущего счета его матери в одной из сберегательных касс Западного Берлина. Калиновский использовал это для вербовки Шмидта. Он пообещал похлопотать об освобождении счета, а в качестве взаимной услуги потребовал от Шмидта обещания постоянно сотрудничать в «Следственном комитете». Шмидт согласился и стал агентом. Никакой помощи Калиновский ему, конечно, не оказал.
На допросе в органах государственной безопасности агент «Следственного комитета» Альфонс Мильц, работавший до ареста бригадиром на народном предприятии «Тифбау» в демократическом Берлине, показал:
«После восстановления концерна «УФА» меня, как бывшего служащего этой фирмы, вызвали в Западный Берлин за получением единовременного пособия в размере шестимесячного оклада. Но выплатили мне лишь половину этого. Тогда я обратился в «Следственный комитет» за советом, как получить остальную сумму. В «Следственном комитете» я познакомился с сотрудником, который представился как доктор Бергер. Он спросил меня, где и кем я работаю. Узнав, что я бригадир на народном предприятии «Тифбау», он предложил мне поддерживать связь со «Следственным комитетом» и информировать ею обо всем происходящем на «Тифбау». Я согласился. Позже, встречаясь с Бергером в Западном Берлине, я сообщал ему сведения о народном предприятии «Тифбау». Дом на Лимаштрассе — западня. Красноречивым доказательством этого могут служить случаи с Ритшелем, Шмидтом, Мильцем и многими другими лицами, которые, придя в «Следственный комитет», впервые переступили порог тюрьмы. Их показания разоблачают преступный характер деятельности «свободных юристов».
Теперь проследим за «обработкой клиентов» в «Следственном комитете».
Предъявив при входе в дом на Лимаштрассе, 29 паспорт ГДР, «клиент» получает от вахтера листок с определенным номером. С этого момента «клиент» теряет свое лицо: номер сопровождает его по всем кабинетам штаб-квартиры «Следственного комитета». Человек потерял свою фамилию и стал номером в механизме империалистической секретной службы. Посетителя, направляют в приемную. Там он ждет, пока не назовут его номер и не пригласят пройти в соответствующий кабинет. Как правило, «клиента» предварительно пропускают через «регистратуру», расположенную рядом с приемной. В регистратуре осведомляются о просьбе посетителя, а также о том, бывал ли он в «Следственном комитете» прежде. Затем на этого человека заполняется карточка, куда вносятся общие анкетные данные, цель, точная дата и время посещения. Попавший в эту западню человек из «регистратуры» направляется снова в приемную, а оттуда в зависимости от своей профессии — к официальному сотруднику комитета, который и займется его обработкой.
Агент Ганс-Дитер Юнге, инженер-физик, до ареста проживавший и работавший в Премнице, рассказал на допросе в органах госбезопасности ГДР о дальнейшей судьбе «клиентов» «Следственного комитета» следующее: «Сотрудники «регистратуры» заполняют карточку и знакомятся с данными посетителя. Затем последний возвращается в приемную.
Когда я пришел в «Следственный комитет», пришлось посидеть около 30 минут, прежде чем был вызван номер, стоявший на моем листке. Я должен был пройти в комнату № 22, на третьем, этаже. Туда со мной пошел мужчина, встретивший меня в дверях приемной.
В комнате № 22 мужчина положил листок на письменный стол, за которым сидел сотрудник по фамилии Ольбрих. Я изложил свою просьбу: помочь найти адрес моего сослуживца в прошлом, бежавшего в Западный Берлин. Ольбрих с готовностью пообещал узнать адрес, но до сих пор не сделал этого. Затем Ольбрих стал расспрашивать о моей работе, об обстановке, в которой я живу. Я рассказал о настроении моих сослуживцев, о положении со снабжением и т. п. На этом наша беседа закончилась, и я, сдав свой листок, вышел из дома «Следственного комитета». На листке, который получает от вахтера каждый, кто приходит в «Следственный комитет», напечатаны три буквы «А», «Б» и «Ф». Против них ставится порядковый номер «клиента», по которому его вызывают из приемной.
Буква «А» означает, что «клиент» желает получить консультацию. Следовательно, против этой буквы ставятся номера всех тех, кто пришел в «Следственный комитет» за юридической консультацией.
Буква «Б» означает, что данное лицо вызвано в «Следственный комитет» для опроса. В Западном Берлине многих жителей вызывают для того, чтобы получить от них сведения о других лицах.
Буква «Ф» означает, что «клиент» бежал из ГДР.
Однако далеко не каждый «клиент» сразу соглашается стать агентом «Следственного комитета». И чтобы вовлечь в шпионскую сеть ничего не подозревающего гражданина ГДР, «свободные юристы» подвергают его коварной обработке.
Обращается, например, в «Следственный комитет» молодой человек. С чего же начинается обработка? С получения, на первый взгляд, не имеющей значения информации о его работе. Это один из методов сделать «клиента» (в случае его отказа сотрудничать в «Следственном комитете») более податливым. Обещание, моральное давление, шантаж — вот средства вербовки, используемые «свободными юристами».
Посмотрим, как использовался этот метод при вербовке бывших агентов «Следственного комитета» Гейнца Маркоффа (он же Рейнгольд Гронвальд) и Гейнца Мюллера (он же Эрвин Реетц). Маркофф — транспортный рабочий народного предприятия «Альтштоффхандель» в Дрездене. Во время своей поездки к родственникам, проживающим в демократическом секторе Берлина, он попал в Западцый Берлин. В одной западноберлинской газете Маркофф прочитал о «юридической консультации» «Следственного комитета свободных юристов». А он недавно ввязался в Дрездене в драку и поэтому решил отыскать эту «консультацию», чтобы узнать, какое наказание грозит ему. В первый визит Маркоффа разговор шел только о его деле. Через некоторое время рабочего вызвали в Западный Берлин. На этот раз о драке почти не говорили. Резидент «Следственного комитета» Матесс направил свои усилия на то, чтобы склонить Маркоффа к сотрудничеству с комитетом. Он расспрашивал «клиента» о его предприятии и работе, о снабжении и настроении населения ГДР… После второго визита Гейнц Маркофф вышел из «юридической консультации» на Лимаштрассе шпионом под кличкой Рейнгольд Гронвальд.
Инженера Гейнца Мюллера поддерживать связь со «Следственным комитетом» и вести шпионаж на транспорте Германской Демократической Республики заставили угрозами. В «Следственном комитете» Мюллер встречался с резидентом Калиновским. После первых встреч тот предложил инженеру перейти на постоянную работу в «Следственный комитет» и стать его «сотрудником». Когда Мюллер отказался, ему сказали, что сообщат о нем органам государственной безопасности ГДР. При этом Калиновский заявил, что если Мюллер будет упорствовать, то для него, Калиновского, ничего не стоит предпринять такой шаг. Под нажимом резидента Мюллер не нашел иного пути, кроме как принять его предложение.
Другая форма шантажа и нажима, практикуемая «Следственным комитетом», заключается в следующем. Лицам, работающим на предприятиях или в государственном аппарате ГДР и по каким-нибудь причинам интересующим «Следственный комитет», «свободные юристы» посылают провокационные письма, в которых нагло клевещут и угрожают. Угрозы заканчиваются предложением адресату прибыть в Западный Берлин, чтобы реабилитировать себя.
«Деятели» из «Следственного комитета» рассчитывают, что некоторые политически неустойчивые граждане ГДР, получив такое письмо, очертя голову помчатся в Западный Берлин, в «Следственный комитет», чтобы опровергнуть необоснованные обвинения. Там-то им и дают понять, что только «тесное сотрудничество» в «Следственном комитете» может снять выдвинутые обвинения и доказать их невиновность.
Методы вербовки агентов, применяемые «Следственным комитетом», ничем не отличаются от методов вербовки американской и западногерманской разведок.
Согласие стать шпионом и работать на «свободных юристов» независимо от того, дается оно добровольно или под нажимом, всегда оформляется письменно. Для этого существуют специальные бланки с текстом подписки.
Для «Следственного комитета» важно иметь документы и факты, которые давали бы возможность в любое время оказать на агента нажим. К этому средству прибегают тогда, когда агент пытается уклониться от выполнения полученного задания.
Агенты, давшие подписку, регистрируются в секретной картотеке, которой ведает Армгард фон Розенберг-Грушинская. Эти агенты получают не только определенные задания, но и указания — в назначенное время прибыть в Западный Берлин для отчета «свободным юристам» о проделанной работе. Делается это так. Придя на Лимаштрассе, агент называет вахтеру свою кличку и направляется в одну из кабин в подвале, оборудованных специально для приема агентуры. Кабины настолько малы, что в них может находиться только один человек. Похожие на тюремные камеры, они невольно напоминают агентам о том, с чем им рано или поздно придется познакомиться, если они не порвут со «Следственным комитетом». Здесь, в подвале, агенты передают определенному резиденту отчеты о своей шпионской деятельности, сообщают об особых случаях и происшествиях в их «оперативном районе» и получают новые задания. Встречи эти организуются так, чтобы агенты не видели друг друга.
По прямому указанию американской разведки «Следственный комитет» все чаще и чаще переносит явки в западноберлинские кафе и рестораны, а иногда и на квартиры резидентов.
Чаще всего местами явок служат заведения, большинство которых расположено поблизости от штаб-квартиры «свободных юристов».
Когда какой-нибудь агент прибывает в Западный Берлин из ГДР, он звонит по телефону-автомату в «Следственный комитет» и, назвав свою кличку, докладывает о прибытии. Резидент уславливается с ним о встрече в одном из ресторанов или кафе. Получив указание о месте явки, агент отправляется туда и ждет там своего резидента.
Другой, реже применяемый метод организации встреч заключается в том, что резиденты назначают своим агентам явку у себя на квартире. Такой «привилегией» пользуются главным образом наиболее ценные агенты, которым «свободные юристы» оказывают «особое доверие».
Резидент Вегнер, например, принимал в своей квартире (Берлин-Шарлоттенбург, Блейбтрештрассе, 52) агента Грибена, а резидент Нейман (он же Бергер) использовал свою квартиру (Берлин-Целендорф-Вест, Клопштокштрассе, 27) как явочный пункт для встречи с некоторыми агентами, в частности с Кулем.
Кроме личных докладов, «Следственный комитет свободных юристов» использует и другие формы получения информации от своих агентов, особенно когда шпионские сведения нужно получить очень быстро. Так, «Следственный комитет» имеет в Западном Берлине несколько конспиративных адресов, по которым агенты направляют свою корреспонденцию.
Агенты получают указания постоянно менять адреса и фамилии этих резидентов и посылать письма из пунктов, удаленных от районов, где действительно проживают указанные «свободные юристы».
Специальная инструкция о порядке проведения встреч с «секретными сотрудниками», а также описанные выше способы связи между агентами и центром преследуют цель — исключить возможность ареста шпионов «Следственного комитета» органами государственной безопасности ГДР.
Однако состоявшиеся в последнее время в ГДР судебные процессы над агентами «Следственного комитета свободных юристов» показали, что тем, кто продался империалистическим шпионским организациям и пытается подорвать социалистическое строительство в ГДР, не уйти от справедливого суда.
Им не помогут никакие «меры предосторожности» — будь то предупреждения «Следственным комитетом» агентов об угрозе ареста или советы применить более безопасные методы доставки шпионских материалов в Западный Берлин.
Честные люди в ГДР, а также в Западном Берлине и вообще в Западной Германии сильнее шайки наемников империалистических разведок. Тот, кто пошел к ним в услужение, кто участвует в их черных делах, рано или поздно ответит за свои преступления.