Этот простой обыденный вопрос помог избавиться от смущения. Правда, она в очередной раз почувствовала себя дурой, зато мозги пришли в норму.
— Печь? — переспросила Рази, оборачиваясь к полкам. — Не так чтоб очень, но рубленое тесто мне удавались неплохо. Мама учила меня простым рецептам.
На самом деле, дочери главы рода Золотых не приходилось ни печь, ни готовить, все делала прислуга. Но еще когда Рази была девочкой, Лаал учила ее всему понемногу. На всякий случай. Конечно, она не умела печь что-то сложное, но…
— Нет, другое, — проговорил Захри, проходя внутрь и заполняя собой все тесное пространство кладовой.
Душная волна неуместного смущения начала заливать ее снова. Теперь мужчина ощущался хищником, загнавшим ее в ловушку.
— Что именно? — спросила его Рази, бросив на него короткий взгляд из-под ресниц.
И тут же постаралась бочком протиснуться мимо него и выбраться наружу. Тут как будто дышалось свободнее, но ощущение, что хищник остался за спиной, заставляло подниматься тонкие волоски на затылке. Снова шаги. Медленные, тяжелые. Рази обернулась, подняла повыше подбородок, стараясь держаться независимо, и оперлась рукой о стол.
— Я имел в виду кахк.
Он подошел вплотную и положил на стол рядом с ее ладонью примятые пучки травы. Словно холодной водой ее залило. Рука непроизвольно метнулась к горлу.
— Разиии, — прозвучало немедленно. — Перестань. Я не твой отец!
Низкий обволакивающий голос чуть подрагивал обидой.
— Но ты все-таки хочешь сделать это? — тихо проговорила она, вскидывая на него взгляд.
Хотел ли он?
Смешно. Захри мрачно хмыкнул, отводя глаза. Показать ей, до какой степени он ХОТЕЛ это сделать? Дать ЭТО себе и ей? Дать ей почувствовать все его нетерпение и сжигавшую его кровь жажду. Всего лишь пара прикосновений, и он знал, будет отклик, Золотая змейка потянется к нему…
Хотел.
— Я обещал, — мрачно проговорил он, снова придвигаясь ближе и глядя ей в глаза. — Ничего не будет, пока ты сама не захочешь.
Минуту она молчала. Потом глубоко вздохнула и неожиданно твердо сказала:
— Спасибо.
Это еще несколько секунд звенело в воздухе, словно странная клятва. Как будто что-то изменилось между ними. Непривычное ощущение. Чтобы не показать вида, Захри спросил насмешливо:
— Ну так как, Рази? Умеешь печь кахк? Или мне самому придется замешивать тесто?
Она отвернулась, приложив ладонь ко рту, потерла глаза, плечи подозрительно дрогнули.
— Хотела бы я на это посмотреть, — пробормотала тихонько, но он все же услышал.
Странный всплеск огня в груди. Захри ждал, а сердце глухо билось, разнося по крови какую-то гадость. Сладкую отраву, от которой он если бы и захотел, не мог отказаться.
«Разииии», — подрагивало внутри. — «Ты испытываешшшь мое терпение. Оно не бесконечччно, поверррь!»
Наконец, когда он уже готов был плюнуть на все, она сказала:
— Не ручаюсь за результат, но я попробую.
И ловко отодвинулась в сторону, потому что он сам того не заметил, как надвинулся вплотную. А потом и вовсе выскользнула из кухни, бросив на ходу:
— Но сначала я помоюсь, если ты не возражаешь. И да, мне надо постирать одежду. Огненная нить потянулась за ней из его груди.
— Поторопись, — рыкнул он, сам не заметив, как уже оказался у закрытой двери ванной. — И можешь не трудиться, одежда тебя будет ждать новая.
Дежа вю.
Еще недавно он точно так же ждал ее, и его переполняло предвкушением. Всего, от кончика хвоста до самой макушки. Что изменилось сейчас?
— Спасибо, — донесся из-за двери голос Золотой змейки.
Отзвук еще долго звенел у него в груди, растекаясь волнами подтравливавшего его яда. Мужчина усмехнулся и отошел. Чувство такое, как будто сам наелся ашхи.
Что изменилось? Многое.
Захри вернулся в кухню и замер, опираясь ладонями о стол. Не ручается…
Черт его знает, как пекут этот самый кахк? Он вообще его в жизни не пробовал. На обручении только раз, но тогда там не было ашхи. Спросить, что ли у брата? Долгое время не решался, но все же приложил ладонь к впаянному в кожу груди родовому артефакту связи и вызвал Далгета. Тот ответил почти сразу.
— Брат?
— Как пекут кахк? — спросил Захри, морщась.
— Кхммм, — послышался деликатный кашель. — А тебе зачем?
— Да ни за чем! — рявкнул Захри, понимая, насколько дурацкий вопрос.
Хотел уже отключиться, но Далгет остановил.
— Подожди!
Повисла короткая пауза. Захри подумал, если брат сейчас начнет расспрашивать, отключится с концами, и точка! Но тот вдруг сказал, понизив голос:
— Знаешь, у нас с Лерой… В общем, в тот раз, когда…
Опять молчание. Наконец Далгет сказал:
— На самом деле, не важно, как именно все произойдет. Важно только ваше обоюдное желание, чтобы это произошло.
Неожиданно. Он ведь был знатоком магии и традиций, а тут вдруг почувствовал себя пустым как чистый лист. Захри шумно выдохнул:
— Спасибо, брат.
— Так мне узнать, как пекут кахк?
— Не нужно, — пробормотал он и отключился.
Потому что шум воды в ванной начал стихать. И раз уж он обещал, надо было обеспечить Золотой змейке новую одежду.
Мелькнула у него одна шальная мысль…
Это было ново и немного страшно. Нет, не немного, Рази основательно потряхивало от неизвестности. Но то был совершенно другой страх. Ничего общего.
Неужели, достаточно было просто выбраться из Васана, чтобы ее перестали сдавливать невидимые оковы?. И даже Захри, хоть он по-прежнему по большей части рычал на нее, уже не казался холодным бездушным чудовищем, как вначале.
А сейчас он пошутил, и Рази до сих пор глупо улыбалась. Потом представила, как бы Захри Умранов смотрелся, раскатывая тесто. Голый по пояс, в своих мягких домашних штанах. Гладкий смуглый торс испачкан мукой. Длинные темные волосы по плечам…
Дальше она просто зажмурилась и медленно выдохнула. Потому что он ей слишком нравился. Девушка высокого рода не должна позволять себе такого.
А потом она вдруг задумалась. Почему? Ее ведь никто не видит, почему она должна переживать, кто и за что будет ее судить?! Она здесь одна с мужчиной, который вскоре станет ее мужем.
Мысль об этом снова заставила ее похолодеть от волнения.
Все-таки это было страшно.
Однако она уже вымылась и даже дважды. Пора было выходить из ванной. И тут Рази вспомнила, что у нее нет сменной одежды. И с досадой шлепнула ладонью по столешнице раковины. Стоило ей так подумать, раздался стук. Она дернулась от неожиданности и во все глаза уставилась на повернувшуюся дверную ручку. А сердце ушло в пятки.
Неужели он сейчас войдет? Она же голая…
Однако Захри не вошел. В приоткрывшуюся дверь просунулась его большая смуглая рука, державшая ворох одежды. Она так и застыла, глядя на это.
— Рази, — раздался резкий голос. — Я долго буду ждать?
Нет. Кое-что все-таки не меняется!
Однако очнулась Рази сразу. Выхватила у него из руки одежду и уже хотела закрыть дверь, но он сказал: — Подожди, еще вот это.
«Вот это» — был махровый банный халат. Молочно-белый, точно такого же теплого оттенка как и та шкура, на которой им предстояло спать. Намек немного смутил, но халат показался ей таким мягким и приятным, что она сразу же протянула руку и хотела уже взять, но он снова предупредил:
— Подожди. Там еще внутри.
Хмммм.
— Спасибо. — Она, закрыла дверь, и только потом стала смотреть, что он принес ей на этот раз.
Вообще, с тем, чтобы мужчина вот так, до мелочей, сам выбирал одежду для женщины, она столкнулась только после того, как попала в дом к Умрановым. Ее отец, никогда особо не интересовался тем, что носили они с матерью. И Лаал, супруга главы рода Золотых Нагов, приобретала одежду сама.
И потому сначала Рази это казалось унизительным, как будто ее овеществляют, лишают воли. А теперь она даже не знала, что по этому поводу чувствовать. Ведь в этом выражалось особое отношение, забота мужчины. Да, его власть. Но, несмотря ни на что, ей было приятно.
До тех пор, пока она не увидела, что было спрятано внутри махрового халата!
Черное шелковое белье. Такое развратное, что… Да он извращенец.
Немедленно убрала все в сторону и перешла к другой кучке вещей, которую Захри передал раньше. Там была обычная одежда, к которой Рази привыкла. Она подхватила двумя пальцами длинную юбку, потом снова взглянула на халат. И вдруг поняла.
Он предлагал ей выбор. И в этом был своеобразный вызов. Игра.
Только от нее зависит. Посмеет она принять или не посмеет.
Хмммм.
Она отложила длинную темную юбку и вернулась к белому банному халату. В конце концов, кахк можно печь и в этом.