Все это время они купались, ловили рыбу и крабов и целыми днями валялись в тени пальм на пляже. Рази загорела, у нее даже нос облупился, а Захри с его гладкой смуглой кожей стал просто бронзовый.
Две недели чудесного отдыха на райском островке пронеслись быстро. Гораздо быстрее, чем хотелось бы. На пятнадцатый день с утра они собрались уходить, а ей было так жаль…
— Ничего, ещщще сумеет вырваться, обещщщаю, — сказал Захри, забирая ее в объятия. — И сюда, и в горы. Ты же снег не видела?
— Нет, снег я… — Рази только успела открыть рот.
А они уже были в их спальне в Васане.
— Нечестно! — крикнула она обиженно. — Ты заморочил мне мозги!
— Зато ты ничего не почувствовала, — сказал он и поставил ее на пол. — Ну, просссти, милая.
И все-таки поцеловал.
Ну, понимала она, что отпуск закончился, а все же осадок. Гормоны, наверное, расшалились. Буркнула сердито:
— Это тебе дорого обойдется.
— О, я уже предчувссствую, — покачал головой мужчина. — Можешь начать ремонт, кссстати.
— Хмммм! — мстительно покосилась на него Рази.
И вдруг не выдержала, расхохоталась.
— Ну, вот и хорошо, — мягко прижал ее к себе Захри. — Я рад, шшшто ты улыбаешься.
— Конечно, — вздохнула она и огляделась. — Это же наш дом.
— Ладно, я пойду посмотрю, что в нашем доме происходит, и распоряжусь, чтобы подавали обед, — сказал Захри и вышел.
А она осталась.
Покружилась немного по комнате, потом стала осматриваться. Ведь действительно, дворец хоть и хорош, но он всегда был только временной резиденцией. А им, если они собираются жить здесь семьей, нужно столько менять!
Нужно нормальную спальню.
Нужно детскую, чтобы примыкала к их спальне. Просторную, светлую. Нужно… Она вдруг вспомнила Генри. И тут же в этом списке появилась гостевая детская и при ней спальня для Марии. Ну, будут же они иногда к тете с дядей в гости приезжать?
Потом осмотрелась еще. Нужно менять мебель. Подумала и поняла, раз уж в одной комнате менять, значит, надо менять во всем дворце. Куда девать старую? Отметила себе подумать.
Так, дальше! Помнится, Захри как-то очень симпатичный розовый гранит где-то ей показывал? Его применить в отделке, не везде. Конечно, потому что гранит все-таки холоднее, чем мрамор.
В общем, к моменту, когда вернулся Захри и принесли обед, у нее был готов план. Муж послушал ее идеи насчет ремонта и переживания, куда девать старую мебель, и засмеялся:
— Это пусссть думает Вихарат, объяснишь ему где и что ты хочешь видеть. А есссли не сделает, как ты приказала, или будет воровать, я с него шкуру спущщщу.
Замечательно, как все просто! Может, еще что-то придумать?
— Ну все? Можем обедать, или у тебя есть ещшше шшшто-то, жена? — спросил насмешливо. Внезапно что-то произошло…
Она ничего не поняла.
Только что Захри стоял рядом, шутил с ней, гладил костяшками пальцев по щеке.
И вдруг схватился за грудь и страшно выругался. А потом, на ходу трансформируясь, шагнул в портал. Она рванулась за ним, но не успела, портал закрылся, и Рази осталась там одна. В полном неведении, в сомнениях, в страхе. Он просто исчез, ни словом не обмолвившись ей, куда.
Что с ней в этот момент было…
Она чуть на разнесла весь дворец. Душу из Нигара вытрясла, потому что категорически отказался открывать ей портал. Под конец уже хотела с отрядом верных обыскивать окрестности. Умолил старый лис Вихарат. В ногах валялся:
— Госпожа, пожалейте мои седины. Вернется господин, не найдет вас, он же с меня шкуру снимет.
Уговорил ждать.
Захри вернулся через два часа. И с ним Саха. Обветренные оба, перемазанные кровью и фонящие странной чужой магией. Она к мужу бросилась, прижалась и застыла. Столько слов ему высказать, а увидела, смогла только выдавить через силу:
— Больше никогда, слышишь? Больше никогда…
Вся злость, все обвинения пропали. Остались одни рыдания. Судорожно обнимала его и всхлипывала.
Потом, конечно, успокоилась, когда узнала, что Далгета заманили в засаду, и пока он бился с наемниками, похитили Леру. В первый момент не поверила, была ошарашена.
— Что, прямо из дворца?
— Нет, конешшшно! — хмыкнул Захри. — Разве она бы усидела? Понеслась на своем апхесе мужа ссспасать. А ее по дороге перехватили.
— А вы что?!
Захри лоб потер и промолчал. Вместо него ответил Саха:
— Все нормально. Наваляли. Теперь долго не сунутся, может, даже несколько лет.
Звучало хорошо. Но вид у обоих был потрепанный, Рази понимала, что ей, видимо, и десятой доли не говорят.
— Но теперь-то, вы мне наконец скажете, в чем было дело?! — спросила она. — Или опять нельзя?
— Теперь можно, — сказал Захри. — Потому что Далгет узнал главное. Завеса над дворцом. Пернатые как-то к этой завесе подключаются и следят напрямую. Пришлось завесу снимать и новую ставить.
Сказать было нечего.
Теперь и в Васане надо было сдирать к чертям старую завесу и устанавливать заново.
Конечно, они ей не сказали всего.
Потому что на самом деле было страшно. И ведь вроде бы готовились, а все равно, когда это случилось, удар оказался внезапным.
И все было бы бесполезно, если бы Лера не справилась. Это так ужасно осознавать, что ты, сильный мужчина, не можешь защитить свою женщину. Захри не представлял, что пережил в тот момент Далгет. И чего стоили полученные ими знания.
Думать, осознавать — все это Захри собирался делать на свежую голову завтра. А пока они с Сахой просто отправились снимать магическую завесу с Васанского дворца. Потом вдвоем ставили. К ночи Саха ушел порталом.
У него еще наверху оставались дела.
Можно было тоже уйти, но Рази не захотела.
— Это мой дом, и никакие птицы не заставят меня отсюда убраться.
Новая завеса после плотной старой казалась такой хлипкой. От магических возмущений все время трепетал фон дворца, как будто под его потолками гулял сквозняк. Зато было светло. Свежо. И ощущалось ярко.
Рази набрала Захри ванну, видела, что он адски устал. И пока он отмокал, сидела рядом.
— Знаешь в чем суть? — тихо говорил он, откинув голову на бортик ванны. — Помнишь, те проклятые записки? Они так выманивают женщин. Беременных ИматАани. Обещают помощь, шантажируют, угрожают. А потом снимают у них Матри. И убивают. Так погибла моя мать. Ее выманили из дворца, обещали помочь избавиться от уродства. Внушали, что так она защитит хотя бы одного своего ребенка. Она была беременна Сахой. Большой срок. Сняли Матри, и…
Он задохнулся. Потом облизал губы и добавил:
— Саху пришлось вырезать. А мать спасти не удалось.
Некоторое время царило молчание.
Рази трудно было осмыслить это ужасное откровение.
— Ты потому так меня берег? — спросила она наконец.
— Да, — кивнул он. — Больше всего на свете боюсь потерять.
— Не потеряешь. Я никому и никогда не позволю снять с меня Матри.
— Ты молодец, — улыбнулся он, не открывая глаз. — Боевая моя… Иди сюда. Я же должен проверить, как там все у нас. Ммм?
— На месте, — отшутилась она.
Но уже разделась и влезла к нему в ванну. Устроилась рядом, а он посадил ее на себя и просунул руку между их телами, накрывая ладонью брачный знак и прошептал ей в губы: — МОЁ.
Чтобы забыться и забыть обо всем, этого было достаточно.
Еще десять дней спустя…