вызывает большие сомнения. И уж тем более здравомыслящий налогоплательщик
никогда бы не согласился оплачивать такое дорогостоящее мероприятие, как война
на другом конце света, если власть не может представить никаких убедительных
аргументов в пользу этой акции. И только шокирующий телеспектакль в реальном
времени (обязательное условие, ибо это делает зрителя соучастником события,
многократно усиливая воздействие на психику) способен настолько повлиять на
массовое сознание, что оно полностью утрачивает рациональность хотя бы на
время.
Виртуальные перевороты имеют шанс состояться только в том случае, если
они будут зрелищны, причем такое зрелище должно быть беспрецедентно
шокирующим, чтобы максимально завладеть вниманием аудитории. Без телевидения
виртуальные перевороты просто невозможны. Представьте, какой резонанс имел бы
спектакль в Беслане, если б он не был показан в прямом эфире всей стране, если
б люди прочитали о свершившихся событиях в газете спустя несколько дней после
эпопеи? Совершенно нереально добиться того, чтобы тысячи корреспондентов
отразили событие в нужном заговорщикам ключе. В любом случае способность
критически воспринимать текстовую информацию в несколько раз выше, чем при
просмотре телевизора. Телевизионная картинка настолько парализует сознание,
что в ее реальности почти никто не может сомневаться. Что бы там не писали
потом на правдокопательских сайтах наблюдательные аналитики, какие бы
шокирующие подробности не приводил в своих книгах Мейсан, сколь бы резко Мур
не обличал вранье Буша, переубедить американцев и весь мир в том, что
мифические исламские террористы непричастны к событиям 11 сентября, невозможно
в принципе.
Другая причина, по которой виртуальные перевороты и «бархатные»
революции часто отождествляют, в том, что во время активной фазы «цветных»
революций кульминационное действо зачастую закручивается вокруг виртуального
сюжета, то есть того события, которого не было в действительности. Так во
время «бархатной» революции в Чехословакии в 1989 г. событием, ставшим роковым
для коммунистического правительства, явилось убийство участвовавшего в
демонстрации протеста студента М. Шмида, погибшего в результате разгона
манифестации полицией 17 ноября 1989 года. Это вызвало взрыв возмущения
общественности и спровоцировало новые выступления, что послужило причиной
падения коммунистического правительства. Однако ключевое событие революции
оказалось хорошо поставленным спектаклем. Студентик не только не помирал, но
даже, как выяснилось, был сотрудником спецслужб. Последние, кстати, и
организовали политический кризис, чтобы заставить тогдашнее руководство страны
подать в отставку. Заказчики, разумеется, остались за кадром. Махинация
вскрылась уже после триумфальной победы революции, но ее результаты никто не
стал отменять. Победителя не судят.
Виртуальный характер носил захват Горбачева в заложники в Форосе в
августе 1991 г. На самом деле его не только не захватывали гэкачеписты, они
даже не блокировали госдачу и не «изолировали» его, как тогда сообщала пресса.
Плешивый мерзавец просто отсиживался на курорте, пока его подручные
разваливали страну, президентом которой он являлся. А миф о его изоляции был
нужен лишь для создания вакуума власти, чем по сценарию должен был
воспользоваться Ельцин. У толпы должен быть только один вождь.
В Румынии массовые волнения в Тимишоаре в декабре 1989 г. спровоцировал
арест венгерского проповедника Л. Текеша (на западе Румынии проживает большое