Зимнев уходит после выпитого чая и просмотренного фильма. Я закрываю за ним дверь, проверяю Егорку и иду спать.
Вдыхаю его запах, оставшийся на моей кровати.
У-у, сделал меня Зимнев нимфоманкой. Вроде так хорошо занимались сексом, а я хочу еще. Еще больше его. Но с другой стороны знакомить семью со своим любовником, тоже не хотелось.
Хотя Настя умудрилась унюхать чужой запах, когда вернулась домой. Ох, еще б на полчаса задержался Вадим и точно бы столкнулся с моей сестрой.
Тот разговор дал мне повод задуматься. Сильно задуматься насчет наших отношений с Вадимом. Помучившись тем, что у меня слишком болит сердце, я прихожу к выводу, что с этим ничего не поделаешь. Чтобы я не делала, он будет читать как открытую книгу. А гоняться заа богатеньким мужиком и строить из себя хищницу – не по мне.
Так что остается просто наслаждаться жизнью и Зимневым, пока не надоест.
Только я уже влюбилась.
До дрожи, до желания прикасаться к нему, каждую минуту рабочего времени, когда мы вместе.
Что-то незримо изменилось. Только я не могла понять, что именно. Я отпустила ситуацию. Перестала задумываться и анализировать свои чувства к Зминеву. Да, они никуда не делись и не денутся в ближайшее время, но я стала подмечать то, как он смотрит на меня. Как относится. Когда подает руку чуть сжимая ее, когда пропускает вперед, стараясь лишний раз ненавязчиво коснуться.
Я опять придумываю много, но не могу остановиться.
***
– Подай мне игрушку, – командую Насте.
Та протягивает мне красный шарик, а я стоя на табуретке, подвешиваю его на верхнюю ветку сосны.
По традиции наша семья готовится встречать новый год ровно тридцать первого. Когда я несусь за любым доступным деревом, стоящим как три таких неделю назад. Настя достает игрушки с антресолей, попутно разбивая несколько. Папа готовит салаты, хотя в этот раз я решила не экономить и заказать еду из ресторана. Облегчить на немного нашу подготовку к празднику.
И это радует, что удалось уговорить Зимнева дать мне выходной. Он сопротивлялся всеми силами ровно пять минут. Остальные десять сопел и стонал, пока я на коленях отпрашивалась на праздник. С моими усилиями он чуть ли не всю компанию отправил праздновать тридцать первого.
Иголка колет палец, и я одергиваю руку.
Ау.
– Ну, что там сегодня? Все готовы к празднику, – довольный папа, разгуливает между нами.
– Ага, сейчас слезу с елки, – радостно отзываюсь, а на душе так тошно, хоть вой.
Он не звонит. Не пишет. И вообще, может быть занят!
– Давай, проверю гирлянду, – папа подходит со шнуром к розетке. Включает ее.
Елочка загорается яркими фонариками.
Мы идем за стол. У нас весьма детское меню. Никакого алкоголя, хотя папа ставит коньячек.
– Пап, ну нельзя тебе, – возмущенно говорю.
– Сонь, ну я капелюшку, – показывает мне пальцами, сколько хочет налить.
– У тебя сердце. И завтра на смену.
– Соня, все нормально будет, – качает головой папа и садится за стол с бутылкой. – Насть, ты хоть будешь?
Сестра сбежала на кухню за запеченной курицей.
Она возвращается с ароматно пахнущим блюдом. Шкурка у курицы золотисто-румяная.
– М-м, как пахнет, – говорю я, беря вилку в руки.
Накалываю аппетитную курицу и кладу тарелку. Родственники от меня не отстают и тоже набирают в тарелку еду.
Все же, когда мы начинаем говорить тосты и желать друг другу счастья и здоровья в следующем году – меня отпускает. Мне становится легко и непринужденно. Мы смеемся с семьей, обсуждаем что-то. С Настей пытаемся забрать у папы бутылку.
А в итоге квартиру сокрушает бой курантов, довольный виз Егорки, когда за окнами вспыхивают салюты.
И ровно в двенадцать по старой традиции – я загадываю желание. Чтоб все у нас было хорошо, чтоб все были здоровы и счастливы. И чтоб я свою любовь, наконец-то встретила. Ну, не ту с которой я сексом занимаюсь, а человека, с которым буду до конца жизни. Мне кажется, что я это желание загадываю из года в год. И оно никогда не сбывается. Но я не теряю надежды.
Телефоны разрываются. Даже я нахожу в себе силы отправить сообщение Зимневу. Оно конечно уходит, но не сразу.
Мы еще немного сидим, оставляем половину салатов. А затем остаемся с Настей на кухне. Так поговорить по-женски.
– Вижу, что ты прям на нервах, – начинает осторожно сестра.
– Да, с чего бы, – усмехаюсь.
– Ну, хахаль твой не приехал?
– Он и не должен.
– Ну. и дурак. Такую красавицу теряет, – отзывается Настя.
Хотелось бы с ней согласиться, но все же сложнее.