Наша система разведки и контрразведки будет развита и распространена далеко за пределы нашей собственной страны. Японцы еще долго будут высылаться из Соединенных Штатов или интернироваться, но на Гаваях они будут представлять постоянную проблему (150000 японцев составляют 40% населения этих островов и образуют самую большую национальную группу). Мы не можем позволить себе рисковать восстанием или, что еще более вероятно, саботажем и шпионажем. Справиться с этим положением возможно гуманнее и .возможно эффективнее - такова будет задача армии, так как Гаваи, безусловно, будут подведомственны военным властям и находиться на военном положении.
Контрразведка для нас будет значительно труднее, чем для Японии (она, без сомнения, найдет многих деятельных агентов на Гаваях, несмотря на все старания армии), не только в силу размеров нашей страны и населения, но и потому, что мы не располагаем в качестве ядра разветвленной и хорошей службой мирного времени.
Основными базами как японского шпионажа, так и нашей контрразведки будут, вероятно, Мексика и Гаваи; для нашего шпионажа и японской контрразведки - Китай, Малаккский пролив и Голландская Ост-Индия.
Разведывательная деятельность обеих стран будет охватывать не только чисто военные и морские объекты но и все другие моменты национальной жизни торговлю, экономику, социальные в политические вопросы, промышленность. Япония, например, будет чрезвычайно заинтересована в том, чтобы узнать, как американцы реагируют на затянувшийся период относительной бездеятельности флота, насколько велико давление, оказанное на правительство, чтобы заставить его изменить курс. Мы также очень хотели бы знать, как японская экономика воспринимает вынужденное ограничение торговли; откуда и сколько они получат нефти, стали, хлопка. Первостепенную важность будет представлять каждый обрывок сведений, который можно будет получить относительно передвижения судов и войск, укреплений, судостроения, минных полей, шифров, личного состава и других военных и морских вопросов. В этот момент войны американская торговля и мореплавание между южной и северной Атлантикой и по Караибскому и Средиземному морям почти не будут подвергаться помехам, но нашим железным дорогам придется принять на себя всю огромную тяжесть по перевозкам грузов с одного побережья на другое. Нам придется выпускать новые "займы свободы" и занимать крупные суммы (в виде долгосрочных кредитов) в Лондоне, Париже и Роттердаме. Наше "мирное население" будет страдать от введения карточек на продовольствие и бензин; ему придется также познакомиться со "вторниками без хлеба", "средами без шелка", "четвергами без сахара" и т. д.
Правительство, по всей вероятности, распространит свой контроль над хозяйственной жизнью до невиданных до сих пор пределов, чему будет способствовать реакция общественных кругов на большие прибыли спекулянтов в связи с войной и тотчас после ее начала. Цены будут контролироваться, дивиденды, прибыли и заработная плата будут ограничены; люди внутри страны будут поставлены в условия, до некоторой степени приближающие их к жизненному уровню человека, дрожащего от холода на Алеутских островах за полтора доллара в день.
Обязанности министерства иностранных дел значительно возрастут в связи с активностью наших подводных лодок и крейсеров; оно будет вынуждено тратить много времени на успокоение разъяренных нейтральных стран. Оно будет занято также тем, чтобы доказывать Лондону, Оттаве, Канберра и Веллингтону{166} общность их интересов с нашими. Наша финансовая политика, имеющая возможность через посредство банков и нефтяных компаний играть на струнах международных финансов, будет направлена к тому, чтобы всеми средствами помешать Японии в ее поисках денег и материалов.
Теперь несколько слов о морских силах Японии. Ее линейный флот (мы уже касались деятельности Японии против конвоев и побережья) в течение всей этой второй фазы будет оставаться в отечественных водах, производя, разумеется от случая к случаю, демонстрации, но никогда не отдаляясь значительно от берегов Хоккайдо-Хонсю. Если Япония будет уверена (а ее подводные лодки и шпионаж могут обеспечить эту уверенность), что наш флот надежно прикован к Гаваям, она сможет воспользоваться случаем и послать значительную часть своего линейного флота в Петропавловск, чтобы прикрыть высадку и оккупацию Авачинской губы{167}. Однако если нашим подводным лодкам или нашей разведке удастся раскрыть это движение вскоре после его начала, а наш флот предпримет быструю и решительную демонстрацию из Пирл-Харбор на запад, в направлении Гуама или даже Маршальских островов, то не может быть сомнения в том, что Япония с максимальной поспешностью вернет свой флот на юг, чтобы прикрыть угрожаемую зону.
С другой стороны, если бы Японии была уверена в том, что наш флот находится в Пирл-Харбор, то она могла бы выслать свои линейные крейсеры и авианосцы с задачей произвести быструю набеговую операцию на Алеутские острова. Но она не может этого сделать, не может двинуть часть или весь свой линейный флот в район к востоку от Атту, не подвергнув себя серьезнейшей стратегической опасности. Если бы она направила часть своего линейного флота, хотя бы его быстроходные силы, в набеговые операции к востоку от Атту, она нарушила бы основное стратегическое правило, пренебрежение которым явилось причиной большинства проигранных сражений. Она раздробила бы свои главные силы перед лицом противника, который, весьма вероятно, мог бы вклиниться между разъединенными частями, повернуться против одной и разбить ее до того, как другая смогла бы подойти на помощь. Больше того, если бы Япония выслала весь свой линейный флот к Алеутским островам, то флоту США не пришлось бы желать ничего лучшего: он мог бы вклиниться между ее флотом (уступающим по силе флоту США) и его главными базами или же будь это более выгодным, напасть и захватить Маршальские и Каролинские острова, совершенно открытые и незащищенные, если не считать действующих в их районе крейсеров и подводных лодок. Угроза большой наступательной операции на мандатные острова, является, по существу, другим соображением, вынуждающим японский линейный флот оставаться в отечественных водах и быть одинаково настороже в отношении движения наших сил как на север, так и на юг. Это обстоятельство освобождает наш северный маршрут от тяжелого нажима, который он ощутил бы при других условиях. Опять приходится признать, какое огромное стратегическое значение имеет Пирл-Харбор.
Как бы Японии ни хотелось уничтожить щупальца, медленно, но настойчиво тянущиеся к ней с севера, - она не может позволить себе риск выслать часть своего линейного флота в район к востоку от Атту или к Петропавловску. Поэтому она будет укрепляться на Курильских островах и стараться заманить наш флот в район позиций своих подводных лодок вблизи Гаваев, одновременно, постоянно развивая оборону мандатных островов. Ее крейсеры, базирующиеся на Джалуит, будут проявлять активность в районе Панамы и на наших торговых путях в южной части Тихого океана, а возможно, беспокоить нас также и в районе Мидуэй. Она будет отчаянно стараться заблокировать Панамский канал, а ее воздушные авантюры вдоль нашего западного побережья вполне себя оправдают. Но, с другой стороны, наша оборона за этот год будет несравнимо улучшена. Все больше и больше подводных лодок, выходящих из Иокогамы под крики "Банзай Ниппон!" будет пропадать без вести.
Япония будет продолжать посылку войск и снабжения в Манчжоу-го и Северный Китай, вывозя оттуда сырье. Там она будет подвергаться нападениям с тыла китайских партизанских отрядов. Эти операции будут поглощать большое количество людского состава и военных ресурсов, которые ей крайне необходимы для войны с нами.
Внутреннее положение Японии в этот период будет трудным, но едва ли критическим. Ее население будет ограничено в питании и милитаризовано в гораздо большей степени, чем наше, - но ведь японцы вообще более послушный народ. Правительству Японии и ее высшему военному и морскому командованию не придется опасаться (по крайней мере в этот период) вмешательства общественного мнения в вопросы стратегии и войны.
Финансовые лидеры Японии будут напрягать все силы, чтобы обеспечить огромный поток импортных материалов, необходимых для круглосуточной работы отечественных судостроительных верфей и военных заводов. Япония будет ввозить максимальное количество всех необходимых ей товаров, запасая на черный день те из них, которые она не использует немедленно же. Покупая товары по бешеным ценам за границей, она) почувствует влияние американской финансовой мощи. Мировые валютные центры будут отказывать ей в займах, а торговцы, у которых она покупает, будут представлять ей все более и более краткосрочные кредиты. Внутри страны будет произведена инфляция, и стоимость продуктов питания резко повысится.
В своей дипломатической деятельности Япония приложит все усилия к тому, чтобы не раздражать нейтральные страны, особенно Англию, и поскольку она лишена возможности блокировать нас, у нее будет значительно меньше поводов пренебрегать правами нейтральных государств. Она воспользуется каждым удобным случаем, чтобы обрисовать нейтральным странам дикие и бесчеловечные методы, при помощи которых мы нарушаем права нейтральных, и будет подстрекать их предъявить к нам возможно решительные требования. Она постарается изыскать способы приковать внимание Англии к Европе и Индии, хотя это и не поможет Англии разрешить беспокоящие ее проблемы в отношении Канады, Австралии и Новой Зеландии. Возможно, что она будет даже пытаться вернуться в Лигу наций, чтобы затем использовать последнюю для своих целей. Ей, однако, будет очень трудно дать отчет в незаконном использовании мандата на тихоокеанские острова или отказатъся от продолжения политики фактического военного контроля над Северным Китаем{168}.
А теперь, простояв больше года в Пирл-Харбор, флот США выходит в море. Предварительно в кругах, из которых информация может просочиться в Японию, намекнули, что целью выхода флота является демонстрация против Маршальских островов. Это, однако, очевидно неверно, так как флот, не связанный вспомогательными кораблями, описывает большой круг к югу, затем поворачивает на север и исчезает в туманах Тихого океана.
Несколько дней спустя, ранним утром, в районе Детч-Харбор (или Адак, или Киска, или Атту) наблюдается большое оживление. За последнее время в районе к югу и к западу от Алеутских островов дозорные подводные лодки и авиация уже проявляли необычайную активность, но сегодня утром в море для дозора вышли все наличные воздушные, надводные и подводные силы. Минные заградители расширяют минные поля, а тральщики заново протраливают фарватеры. На берегу закончено укомплектование всех фортов; каждая радиостанция на всем протяжении Алеутских островов готова начать работу.
Причина всей этой организованной суматохи, всех этих чрезвычайных мер предосторожности становится ясной, когда несколько часов спустя с юга появляется флот, идущий 18-узловым ходом в величественном походном порядке (имея в центре линкоры и авианосцы), готовый развернуться для боя. Если на море туман (а это вполне вероятно), флот прокладывает свой курс, пользуясь сигналами секретных радиомаяков; он проходит через минные поля, пробиваясь сквозь туман, и становится на якорь в одной из алеутских баз.
Возможно, что эта база еще не будет полностью закончена оборудованием; больше чем вероятно, что это так и будет. Если бы флот не подвергался политическому воздействию в виде требований от него активности, он мог бы выжидать и дольше. Однако, хотя еще многое недоделано, флот все же может рассчитывать на то, что ему удастся действовать с достаточной безопасностью и эффективностью из этой или любой другой базы северной группы островов; сейчас, после ряда месяцев бездеятельности, флот готов к действиям. Борьба за окончательный исход войны готова начаться.
Но, прежде чем рассмотреть наш следующий шаг вперед, оглянемся на минутку назад. Нам надо посмотреть, какое влияние окажет переброска флота из Пирл-Харбор в "исходную точку", т. е. в северную вершину того воображаемого треугольника, который остается в нашем тылу.
При настоящем расположении флота кажется, что Гаваи, Панама, Самоа и даже береговая линия нашего материка остаются совершенно беззащитными. Это, однако, ошибка. Оборонительные силы западного побережья, Панамы и Самоа остаются прежними; в дополнение к ним на Гаваях оставлены значительные силы подводных лодок и авиации, а также несколько крейсеров. Кроме того, мы помним, что линейный флот Японии предназначен действовать против нашего линейного флота; отсюда следует, что сейчас он должен смотреть на север, т. е. на Алеутские острова, а не на восток, т. е. на Пирл-Харбор. Он должен теперь обращать на наш флот значительно большее внимание, так как если раньше наш флот был удален от островов собственно Японии на 6 400 им, то сейчас он находится в Атту, т. е. всего в 2 800 км от этих островов. Поэтому Гаваи и наше побережье меньше, чем прежде, подвергаются опасности от нападения флота противника (если только все японские стратеги не сойдут одновременно сума, что предполагать трудно). Возможно, что Япония, видя приближение критического периода войны и желая подтянуть все наличные силы для усиления флота и обороны своего побережья, сократит и те операции вспомогательного и второстепенного значения, которые она вела в этих районах.
Глядя прямо назад, мы видим длинную цепь баз, расположенных сравнительно близко друг от друга; они идут до нашего континента и соединены прекрасно организованной системой конвоев. Мы покончили с далеким, открытым путем из Сак-Франциско до Гаваев; находясь в Детч-Харбор, мы чувствуем себя ближе к дому, чем если бы мы находились на Гаваях. Кроме того, поскольку потребность Гаваев в снабжении значительно уменьшается, мы можем перебросить множество кораблей, которые были заняты в гавайских конвоях, на выполнение другой службы.
Год пребывания в Гаваях встряхнул и переродил личный состав флота. Люди привыкли к войне и к военной обстановке; руки их больше не дрожат, устанавливая прицелы, наводя орудие или сбрасывая глубинные бомбы. Наш флот значительно вырос за этот год; благодаря непрерывной деятельности судостроительных заводов наш перевес над японским флотом стал еще большим. Верфи строят эсминцы в 4 месяца, вместо прежние двух лет; срок постройки крейсеров с трех-четырех лет (мирное время) сократился до одного года; в тех же пропорциях, примерно, сократились сроки постройки подводных лодок и авианосцев.
Переход на север чрезвычайно улучшил моральное состояние личного состава флота, несмотря на то, что нежное очарование пляжа Вайкики заменили туманы, ветры и голые вершины северных островов. Нетерпеливая молодежь, попивая пиво в столовых на берегу, смотря кинокартины или изредка танцуя с весьма немногочисленными медицинскими сестрами или официантками, чувствует, что события приближаются. Вести о переходе флота облегчили также и положение правительства, успокоив общественное мнение на родине. Во время войны о передвижениях флота и кораблей почти никогда не сообщается в печати; после того, однако, как мы убедимся, что Япония узнала (через своих шпионов или от дозорных кораблей) о переносе базирования нашего флота, правительство почти наверное разъяснит, что завершение этой долгого и трудного похода представляет собою такую же победу, как и выигранное сражение.
Теперь мы подошли к началу третьей и последней фазы войны. Пока наш флот находился в Пирл-Харбор, мы угрожали Японии не только с севера, т. е. со стороны нашего третьего маршрута, но также и со стороны мандатных островов, т. е. по маршруту нашего второго варианта. Япония могла думать, что вся наша деятельность на Алеутских островах может быть только демонстрацией гигантского масштаба, попыткой оттянуть ее флот в северную часть Тихого океана, чтобы дать нам возможность ударить со стороны Южных морей.
Но теперь все ее сомнения относительно нашей стратегии кончены. Япония должна повернуться к северу и решить, в каком пункте нашего продвижения она попытается остановить нас. От ее решения зависит ее судьба.
XIX. Окончание кампании
В недалекой теперь от нас Азии, в Авачинской губе, начинает сходить ледяной покров. Наш флот находится в Атту - самой западной из наших Алеутских баз, откуда до японских владений всего 112 км и откуда флот легко может добраться до, островов собственно Японии. Рапира, наконец, нацелена в самое сердце, и поэтому в Токио созвано совещание высшего командования империи. Сокращенный доклад об этом совещании, суммирующий все аргументы, повлекшие к принятию важного решения, возможно, будет составлен следующим примерно образом: "Все согласились, что нельзя больше позволить США продолжать свое продвижение на запад безнаказанно. Пойдя на войну с ограниченными целями, мы знали, что рано или поздно нам придется заявить: "Дальше этого пункта вы не можете идти". Поэтому нам оставалось решить один вопрос: в каком пункте мы остановим Америку?
Пока флот США находился в Пирл-Харбор, угрожая подмандатным островам и устраивая базы на Алеутских островах, мы не могли вызвать его на бой. Это было бы неразумно и со стратегической и с тактической точек зрения. Правда, мы сделали все, что могли, чтобы тревожить и беспокоить противника, и нам удалось задержать развитие его планов и создать критическое положение внутри США. И все же, мы никогда не могли быть уверенными, какое направление изберут американцы; поэтому нам пришлось держать флот в его базах, пока американцы подготавливали путь для своего наступления; в результате которого они оказались в надежной базе, расположенной в непосредственной близости к собственно Японии.
Но мы не оставались бездеятельными. Мы не могли быть уверенными, какой путь изберет Америка, но мы могли догадываться; поэтому, пока американский флот находился в Пирл-Харбор, мы создавали базы флота в заливе Ямада (на нашем северо-восточном побережье), в бухте Аккэси (на юго-восточном побережье Хоккайдо) и в заливе Хитокаппу (на острове Йеторофу, Курильские острова). И хотя на Курильских островах к северу от Йеторофу не оказалось больше островов, годных для устройства на них баз для больших кораблей, мы создали там базы подводных лодок и гидросамолетов, а также радиостанции, служащие в качестве линии разведки для Йеторофу.
Расстояние от Йеторофу до Петропавловска - около 1 100 км, до Атту - 2 100 км. Следующим шагом американцев неизбежно будет попытка пройти 1 050 км, отделяющих их от Петропавловска. Это немного, конечно, но все же они окажутся на 650 - 800 км ближе к нам. При этом американцам придется идти открытым морем, и это продвижение создаст определенный географический и стратегический перерыв в цепи, которая соединяет сейчас флот США с его континентальными портами.
Надо ли нам перейти в Йеторофу, создать собственную систему конвоев и начать большие операции против противника? Или нам лучше продолжать держать свой флот в отечественных водах и усилить партизанскую тактику в отношении флота США, отложив столкновение флотов до более позднего времени?
Каждый чувствовал, что второй путь был бы лучшим, если бы только принятие его значило, что американцы в конце концов настолько ослабнут и настолько растянутся, что им придется остановиться. Но большинство пришло к заключению, что, хотя нам и удалось бы нанести большие потери противнику, все же партизанские методы войны не могли бы остановить его. Американские судостроительные заводы строят корабли всех видов настолько быстрее наших верфей, что, несмотря на огромные потребности в тоннаже, вызываемые их системой конвоев, разница в количественных размерах флотов все же остается в их пользу.
Они уже стучатся в наши ворота; если мы не перейдем в наступление, они вскоре будут в Петропавловске готовыми предпринять дальнейшее продвижение вдоль Курильских островов. Война уже тянется больше двух лет. Поскольку дело касается Америки, нашими единственными достижениями является захват Гуама и Филиппин. Постоянная бездеятельность начинает оказывать влияние на моральное состояние флота. С точки зрения стратегии, мы приближаемся к кризису, если только этот кризис уже не наступил.
Даже когда американский флот находится в Атту, давление со стороны неприятельских крейсеров, подводных лодок и авиации дает себя чувствовать на нашем побережье и в наших городах, а это давление, несомненно, будет увеличиваться. Это равным образом относится и к экономическому давлению; оно усиливается со всех сторон, и присутствие американского флота в Атту значительно способствовало этому усилению. У нас - инфляция. Затянувшаяся морская война с США, операции по успокоению Филиппин и обеспечению получения сырья из Северного Китая вызвали огромное напряжение всех наших ресурсов. Мы больше не в состоянии пользоваться внешними займами; почти половина наших рынков отрезана от нас неприятелем, китайский бойкот душит наши азиатские рынки, а на всех остальных, еще оставшихся у нас рынках все увеличивающиеся ограничения нашего экспорта чрезвычайно затруднили получение нами кредитов, достаточных для закупки самых необходимых нам продуктов. Даже получив эти кредиты, мы находим, (когда мы хотим купить хлопок или медь, или шерсть), что американский капитал поднял цены на эти продукты до невероятного уровня, если вовсе не убрал их с рынка. С точки зрения международной политики мы живем в постоянном страхе, что Англия объявит нам войну; и нам совершенно ясно, что чем дальше будет продолжаться эта война на истощение, тем более ненадежным будет становиться наше положение.
Наша стратегия ограниченных целей дала свои результаты, но этого недостаточно. Правда, продвижение Америки вдоль Алеутских островов ослабило ее стратегически и материально, и дальнейшее ее продвижение к Петропавловску и дальше будет ослаблять ее все больше. Каждая миля дальнейшего продвижения на запад будет увеличивать риск, усилия и трудность сохранения линии снабжения.
Америка построила мощную сеть баз в своем тылу, - баз, которые могут предоставлять ее флоту защиту и обеспечить его текущие потребности. И все же, если какой-нибудь из ее кораблей будет серьезно поврежден, то местные средства в состоянии обеспечить только его мореходность, не больше; для ремонта этому кораблю придется пройти больше 4 800 км, отделяющих его от континентальных баз; вследствие этого он будет потерян для флота на неопределенное количество времени.
Но, несмотря на эти факты, Америка не ослаблена настолько, насколько мы ожидали, учитывая растянутую линию снабжения ее флота и огромный расход энергии и материалов; положение ее было бы безусловно тяжелее, если бы ее флот избрал путь через мандатные острова. Национальные ресурсы Америки настолько огромны и сеть ее баз настолько мощна, что об ее истощении говорить не приходится.
Такая оценка обстановки убедила нас в том, что мы должны действовать немедленно. Мы решили, что для того, чтобы американцы не могли двинуться дальше Атту, не подвергая своего флота крайнему риску, мы должны предпринять следующее: перебросить наш линейный флот в Йеторофу; создать для нашего флота систему конвоев; сосредоточить вое наличные подводные лодки и бросить их на линии снабжения противника, в особенности, в районе Алеутских островов; ключевой позицией всей кампании должен стать район между Атту и Петропавловском, являющийся брешью в линии коммуникаций американцев; нашим объектом должен стать флот США в целом.
Флот США становится нашим объектом, но с ним нельзя сближаться опрометчиво: по правилам морского искусства, мы не должны ввязываться в решительный бой с противником, численно превосходящим нас. Нет, после тщательной и исчерпывающей разведки мы должны перерезать путь американцев в Петропавловск, и, противопоставляя мощи противника быстроходность кораблей, постараться рядом быстрых и внезапных ударов уничтожить или вывести надолго из строя возможно большее число крупных кораблей противника. Если эта операция нам удастся, мы устраним количественную разницу между борющимися флотами или даже получим преимущество. Тогда мы сможем рискнуть на решительное сражение с флотом противника, пока же мы будем препятствовать его продвижению на запад. Если он не захочет принять этот вызов, значит, мы задержали его. Конечно, избирая этот путь, мы подвергаемся огромному риску; но риск был бы еще большим, если бы мы игнорировали необходимость теперь же установить соприкосновение с противником."
На основе подобных соображений Япония может придти к решению перейти в наступление; с этим решением конфликт вступит в решающую фазу.
* * *
В Америке в это время тоже происходили совещания, на которых решалась судьба нации: короткий момент сравнительного спокойствия в самом центре тайфуна. В результате этих совещаний, на которых была произведена оценка и установлено взаимодействие всех факторов как морских, так и экономических, мы пришли примерно к тем же выводам, что и противник: исход войны решится в ближайшее время, и он решится в северных морях, в этой ужасной водной пустыне, ограниченной сторонами треугольника Атту - Йеторофу Петропавловск, в этом царстве холода, дождей, туманов и штормов. Представим себе краткий перечень соображений, приведших к принятию этого решения.
Экономический нажим, который мы оказываем на Японию, все увеличивается. Этот нажим является результатом не только частично осуществляемой блокады, но также и наших экономических и финансовых операций во всем мире. Этот нажим настолько эффективен, что он, возможно, сам по себе рано или поздно поставит Японию в безвыходное положение.
Но эта война на истощение обходится нам слишком дорого и не только в смысле денег и усилий. Так например, благодаря действительности мер, принятых Японией для обороны (как естественной, так и искусственной) Японского, Восточно-Китайского, Желтого и Южно-Китайского морей, наши потери в крейсерах и подводных лодках были значительно тяжелее, чем тот урон, который причинила врагу их деятельность. Оборона Японии была настолько действенной, что частично осуществляемой нами блокады было бы, фактически, недостаточно для того, чтобы довести Японию до ее нынешних затруднений.
Хотя мы достигли западной части Алеутских островов и имеем там надежную базу всего в 3 200 км от Токио, перед нами стоит теперь задача преодолеть наибольшую трудность, присущую выбранному нами стратегическому варианту, так как между нами и главнейшими морскими коммуникациями Японии теперь лежат острова собственно Японии и Японское море, войти в которое невозможно.
Война привела к тому, что Иокогама потеряла почти все свое торговое значение, и торговля, которая прежде велась через этот порт, сейчас переместилась в Осака и Кобэ, расположенные во Внутреннем море. Эти порты имеют выходы и в Тихий океан и в Восточно-Китайское море; однако выходы в Тихий океан так сильно заминированы и укреплены и так надежно охраняются, что проникнуть через них во Внутреннее море - невозможно. Нашим подводным лодкам и крейсерам поэтому нет смысла блокировать Иокогаму, поскольку последняя играет теперь роль только базы для действий Японии на Бонинских и Марианских и подмандатных островах.
Больше того, Япония никогда (кроме зимних месяцев, когда Охотское море сковано льдом) не будет посылать свои конвои на Йеторофу открытым океаном, а выберет более длинный, но зато защищенный путь: из Кобэ и Сасэбо, через Японское море на север, далее через сильно минированный и укрепленный пролив Лаперуза, а оттуда через минные заграждения южной части Охотского моря. Наши подводные лодки, крейсеры и авиация будут иметь возможность атаковать (да и то с большим риском) эти конвои только вдоль этого 600-км пути по Охотскому морю.
Ввиду всех этих обстоятельств мы не можем позволить себе сидеть спокойно на нашей надежной Алеутской позиции, надеясь, что время, экономические условия и наша частичная блокада обусловят капитуляцию Японии. Япония перейдет в наступление, но мы не можем допустить, чтобы это обстоятельство заставило нас перейти к обороне. Напротив, мы должны двигаться дальше и принять вызов, зная, что почти неизбежным результатом этого будет "генеральное сражение между обоими флотами".
Для того чтобы приблизить момент решительной развязки в северном Тихоокеанском треугольнике, США удваивает свои усилия, стремясь согласованным и сосредоточенным наступлением на всех фронтах - морском, воздушном, сухопутном, политическом и экономическом - довести Японию до отчаяния. Америка проводит в жизнь заранее подготовленный план совместного и одновременного наступления со всеми союзниками, которых она может иметь; она удваивает интенсивность своей блокады и бросает против японской торговли все наличные крейсерские и подводные силы, привлекая для этого корабли, предназначенные для обороны побережья Панамы и Гаваев.
А теперь, прежде чем продолжать разбор главной операции, будет полезно взглянуть на весь огромный район тихоокеанского театра военных действий и выяснить, как развиваются там в данный момент многочисленные вспомогательные и второстепенные операции. Мы увидим, что обе стороны многому научились за эти два года войны, что поймать дичь стало труднее, но что и охотник стал более опытным.