— Ох, госпожа! Простите их, прошу! Они ещё слишком малы, чтобы полностью осознать всю ценность женщины… Не злитесь, госпожа! — судорожно кланяясь, в ужасе бормотал побледневший худощавый старик в потрепанном фартуке.
Тяжело опираясь о свою маленькую тележку с сырой рыбой, он выглядел так, словно ему только что сообщили о кончине родной матери, и это натолкнуло меня на мысль, что уличные разбойники, должно быть, его внуки.
Ладно, парнишки похулиганили… Но неужели у них за такие шалости действительно казнят детей?
Не успела я что-то ответить и в полной мере осознать происходящее, как Рагнар внезапно оказался рядом, крепко прижимая меня к себе. Он навис надо мной огромной мрачной тучей, горбясь так, словно всем своим телом пытался скрыть меня от чужих глаз. И почему-то только сейчас я заметила, насколько мужчина на самом деле высокий.
Люди вокруг нас завозились и шумно загудели, различные тембры смешались в один неразборчивый гул.
Воины подхватили своих жен и, окружив их плотным кольцом, поторопились увести поскорее прочь. Несчастные уставшие девушки из нижних слоев испуганно огляделись, после чего схватили свои вещи и скрылись между домами. Остались лишь одинокие мужчины и пожилая часть мигдарцев. И если вторые безразлично продолжили заниматься своими делами, то от любопытных плотоядных взглядов первых у меня вдоль позвоночника пробежал холодок.
— Чёрт! — рычаще выругался Рагнар, оглядываясь.
От его резко вздымающейся груди и крепкого захвата я едва могла дышать.
Окружающий нас народ подозрительно притих, но я чувствовала кожей, что никто уходить больше не торопился. Наоборот — они приближались, окружая нас плотным кольцом.
— Во что я вязался… — приглушенно буркнул мой муж и вдруг поднял меня в воздух.
А в следующую секунду мы оказались на нашем коне, что мгновенно тронулся с места, возвращаясь обратно в уже хорошо знакомую мне лесополосу.
От неожиданности я ахнула и повисла на графе, как мартышка. От скорости бега животного мои волосы разметались по лицу и перекрыли весь обзор, вынуждая полагаться на слух. И лишь когда городской шум, оставшийся далеко позади, стих, я вдруг осознала, в насколько неловкой позе мы оказались.
Прижимаясь обнаженной грудью к чёрному плотному жилету Рагнара, я, обернув ноги вокруг его талии, сидела на мужчине верхом. А поскольку он сам сидел верхом на коне, сопутствующие нам движения ситуацию ни черта не сглаживали.
Замявшись, я вылезла из-под подбородка графа, под которым до этого уютно пристроила свой нос, и аккуратно заглянула мужу в лицо.
И поняла, что внезапно осознала всю неловкостью положения не одна я.
Если бы Рагнар стиснул челюсть ещё чуть сильнее — то лишился всех зубов, чей скрип доносился даже сквозь цокот копыт и шум ветра в ушах. Его губы сжались до побеления, как и пальцы позади меня на поводьях, а чёрные глаза, казалось, потемнели ещё сильнее, пугая беспросветной тьмой на их дне.
Из-под плаща мужчины вдруг поползли чёрные вихри, что мгновенно окружили нас плотным кольцом, и я ошеломленно ахнула, вопросительно уставившись на мужа. От этого он и вовсе побледнел, что в край выбило меня из колеи.
Да что, чёрт возьми, с этим миром и его мужчинами не так?!
Когда конь аккуратно притормозил у массивных чёрных ворот нашего замка, Рагнар резко подхватил меня под зад и, ловко соскользнув с животного, понесся в здание. От его тяжелых рваных движений земля под нами оседала и проваливалась — так сильно граф вбивал в неё пятки. Ноздри грубоватого прямого носа трепетали от учащенного дыхания, а тёмные одичавшие глаза смотрели куда-угодно, но не на меня.
Едва огромные кованные двери за нами захлопнулись, погружая в полумрак гостиной замка, мужчина почти скинул меня с себя и умчался в сторону лестницы.
Ошеломленная и взъерошенная от быстрой езды, я растерянно смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри стремительно расползается раздражение. А непонимание служило вишенкой на этом испорченном горьком торте.
Ну нет! Ты со мной поговоришь, милый муж!
Разъяренно пыхтя, я одной рукой подхватила оголенную грудь, которая в данный момент волновала меня меньше всего, и понеслась вслед за графом. Несмотря на то, что его фигура давно исчезла за поворотом второго этажа, чёрные сгустки магии всё ещё витали в воздухе, указывая мне путь. Благо, в коридоре второго этажа окон было много больше гостиной, в которой чёрт бы ногу сломал без дополнительного освещения.
Спустя два поворота я услышала громкий холопок и, едва нужная дверь закрылась, я открыла её вновь, залетая следом злобной фурией.
— Мы поговорим. Прямо сейчас, — понижая голос, впилась в мужа требовательным взглядом.
Непонятное мне раздражение и напряжение на лице Рагнара на мгновение сменилось растерянностью. Он удивленно осмотрел мою воинственно настроенную фигуру и покосился на закрытую дверь позади. Не будь я сейчас так взбешена, позабавилась бы над тем, как комично вытянулось лицо мужчины, когда он понял, что снова остался наедине со мной, и единственный путь к отступлению находится за моей спиной.
А затем неприкрытая досада снова исказила эти грубые хищные черты, и граф приглушенно выругался, с шипением запуская пальцы в волосы.
— Прошу прощения, миледи, мы можем поговорить позже? — глухо проговорил он, глядя куда-то в стену.
Носок его ботинка нетерпеливо выстукивал по чёрному полу, и я мельком осмотрелась, подмечая, что спальня хозяина замка была под стать всему зданию — такая же тёмная, мрачная и пугающая. По сравнению с моей, почти Преисподняя.
— Нет, не можем, — резко отчеканила, хмуря брови.
— Я всё же настаиваю…
— Да почему ты всё время шарахаешься от меня?! — не выдерживая, вскрикнула и едва не развела руками, позабыв, что стою перед ним наполовину голая.
Рагнар вдруг развернулся и впился в меня тяжелым диким взглядом. Приблизившись, мужчина едва не впечатал меня в дверь и склонился к лицу. От силы его напора и бессильного отчаяния на лице я опешила.
— Потому что мне не нравится то, что вызывают во мне прикосновения женщины! Мне не нравится то, что просыпается во мне, когда меня касаешься ты! Я хорошо знаю, что у меня останется, когда ты осознаешь свои возможности и уйдешь! Я… — Яростное шипение графа вдруг сменилось усталым бормотанием: — просто найдите себе ещё одного мужа, а ещё лучше — сразу два, и… уходите, пока не поздно… Уходи, Каролина.
Притихнув, он поджал губы и молча уставился на меня нечитаемым взглядом.
Мне пришлось серьёзно с собой побороться, чтобы снова включить мозги и взять себя в руки. Откровение мужчины изрядно озадачило. Это лишь подтверждало мои предположения о том, что голова Рагнара — чёртов учебник по квантовой физике.
Мне достался тот ещё кроссворд.
Прочистив горло, я аккуратно взглянула на него исподлобья, говоря тихо и медленно, словно мужчина передо мной — дикий зверек. В какой-то степени так и было — один неверный шаг, и он снова ускользнет, скрываясь в недрах своего огромного замка.
— Почему ты так уверен, что я захочу уйти?
Я с любопытством покосилась на снова вспыхнувшие чёрные вихри, что нерешительно тянулись ко мне из-под его плаща. Граф проследил за моим взглядом и поморщился.
— Это одна из главных причин, — сухо кинул он, кивая на свою магию. — Ни одной из них здесь не нравилось.
Я проследила за его глазами, что досадливо осмотрели комнату так, словно мужчина уже сам недолюбливал место, в котором живет.
— Сафира говорила, что у тебя, кажется, не было женщин, — осторожно намекнула я, желая хоть что-нибудь разузнать об этой части жизни мужа.
Рагнар больше на меня не смотрел. Складывая руки за спиной, он задумчиво уставился куда-то в окно. Но, несмотря на нарочито отстраненный взгляд, я видела, что он сдерживался, чтобы не взглянуть на меня вновь.
Сколько же границ у него в голове?
— Жен не было. Женщин… это с какой стороны посмотреть, — уклончиво объяснил мужчина, неоднозначно пожав плечом.
Неудовлетворенная таким ответом, я тихо выдохнула.
— Расскажи мне, Рагнар. Я не позволю этому продолжаться. Мы ничего не сможем решить, пока я не пойму, почему рядом со мной ты как на иголках.
Едва заметно покосившись на меня, он мгновение поколебался и продолжил:
— Ксавийки привыкли к полному подчинению и власти над всеми мужчинами Аллирии. Особенно, столичные. У них есть так много, что они не хотят уже ничего. Перенасыщенные послушными и покорными мужчинами, они начинают искать что-то новое… отличающееся и экзотическое. — Он вдруг напряженно понизил голос. — Когда я был моложе, таковым считали меня.
Не двигаясь и почти не дыша, я старалась даже не смотреть ему в лицо, чтобы ненароком не сбить с откровенного настроя. Возникло ощущение, что то, чем делится со мной сейчас Рагнар, очень важно и значимо.
— Они не хотели быть моими женами. Моя магия, этот замок… лес вокруг… Это всё вызывает у ксавиек отвращение. Женщины любят шик и блеск, тем более, из Лавии. Они искали лишь развлечение. Идея подчинять и исправлять под себя подобных мне нелюдимых мужчин с опасной магией казались им занимательной, — сухо хмыкнул граф. — Но неизменно всегда наступал момент, когда им надоедало. Ксавийки нетерпеливые и ленивые. Они любят, когда всё само идет к ним в руки. Таким женщинам игры в охотниц надоедают слишком быстро. Мои поведение и отношение существенно ускоряли процесс, — с мрачным весельем усмехнулся мужчина. — Сначала, у меня даже была надежда, что одна из них сможет принять мою сущность и привыкнуть к такой жизни… Но всё заканчивалось абсолютно одинаково. Дальше я лишь терпеливо ждал, пока до остальных не дойдет, что таким, как они хотят, я не стану. Дошло. — Рагнар внезапно впился в меня тяжелым отчаянным взглядом. — Мне было хорошо одному, Каролина.
Я вздрогнула, от чего-то чувствуя себя виноватой. Мои подозрения по поводу того, я чересчур поторопилась с выбором, подтвердились. Удерживали лишь слова Сафиры о том, что позволять мужчинам слишком много нельзя. Мы, женщины, правим балом. Чем бы этот разговор ни закончился, всегда можно обернуть всё в свою пользу. В любом случае, в Ксавии ещё много мужчин. Возможно, кто-нибудь из отряда «нелюдимых» будет более рад иметь свою жену.
— Я привык жить так, как мне нравится. Мне стоило огромных усилий добиться от императрицы разрешения на вольную удобную жизнь на своём отдельном участке. Если бы я не выполнял свои обязанности так хорошо, меня уже давно сослали на границу. Я единственный одинокий мужчина на территории империи с хорошим титулом, на которого не позаряется ни одна ксавийка. Мне всё ещё не удалось распознать твои мотивы, и я знаю, что за моё сегодняшнее поведение Элеонора может лишить меня головы, но я не мог не попытаться. Ты не те ксавийки, а моя жена. Сейчас всё серьёзно. И на мои вольности ты никак не отвечаешь… Это сбивает меня с толку. Я не знаю, как ещё донести до тебя, что ты ошиблась. Я — не хороший послушный муж из Лавии. Пока ты не смотришь на меня с отвращением, а моя голова всё ещё на моих плечах, найди другого мужчину, Каролина.
Грудь Рагнара тяжело вздымалась от эмоций, а чёрные вихри магии сходили с ума, судорожно метясь из угла в угол. Его тёмные инфернальные глаза смотрели на меня со смесью таких противоречивых чувств, что у меня спирало дыхание.
Он хоть сам понимает, чего вообще хочет?
Мне показалось, что нет.
Зато у меня таких проблем не было.
Этот мужчина банально опасался лишиться всего, что имел, включая свою жизнь. Он думал, что я, как и другие ксавийки, пришла растоптать его достоинство и честь, развлекая свою заскучавшую задницу.
Не знаю, чего он пытался добиться своими словами, но это лишь убедило меня в том, что никуда я отсюда не уйду. Рагнар — не просто мужчина, он — личность. Они хотели превратить его в то же недоразумение, коим является большинство аллирийских мужчин, для меня же его самостоятельность и разумность в этом примитивном царстве животных равна подарку свыше.
И, кажется, мне пора перестать задавать вопросы и, наконец, дать ответы.