Впервые в Ксавии мне захотелось замуровать себя в доспехи и повесить на них замки.
Хорошо помня вчерашнее любезное предложение, после которого от неуемного напряжения не могла заснуть половину ночи, натянула на себя самое закрытое платье, что только нашла в гардеробной. В замке было тепло, а закрытые вещи я не переносила на дух, но терпела плотный материал длинного серого платья без единого разреза и с высокой горловиной стоически. Воспоминания о вчерашних опасных навязчивых взглядах послужили хорошей мотивацией.
Настроение было того же цвета, что и одежда. В столовую кралась, как воришка, ненавидя то, что попасть в неё не проходя мимо стражей, не получится.
Преодолевала холл с неестественно ровной спиной и бешено мечущимся сердцем. Тяжелые обжигающие взгляды лишь подливали масла в огонь.
Едва скрывшись от них за бордовыми портьерами, ломанулась через всю столовую так, словно за мной гнались адские гончие — не меньше. Снова вздохнуть смогла только когда уже родное тепло вечно шумной кухни обволокло душу уютным спокойствием.
Так и осталась трусливо отсиживаться там до самого вечера.
А когда Себастьян оповестил о приезде Рагнара, едва не запищала от облегчения.
— Он сейчас в своих покоях, миледи! — донеслось мне уже в спину.
Очутившись в холле, заметила, что стражей там больше нет, и удовлетворенно улыбнулась. Прекратила нестись, как сумасшедшая, и уже спокойно подумала о делах насущных.
Незачем врываться к мужу стихийным бедствием. После длительного тяжелого пути он, должно быть, пошел приводить себя в порядок и морально готовиться ко встрече с новоявленной пожизненной проблемой в моём лице. Ещё успею замучить расспросами — дам ему минут десять.
За это время решила сменить раздражающий серый мешок на приятное легкое бежевое платьице. От напряжения и воздуха в замке в закрытой плотной одежде почти вспотела, да и Рагнара хотелось подразнить. Голод в его тёмных инфернальных глазах приятно тешил самооценку. Про то, что я в эти моменты чувствовала, и вовсе молчу.
Прихорашивалась долго. Внезапно почувствовала себя школьницей на первом свидании. Щеки пылали, раскосые серые глаза, округлившись, рассеяно бегали, дыхание ускорялось, стоило лишь представить, что будет, когда мы снова увидимся.
После маленькой обжигающей близости прошел целый день. У него было много времени на размышления. Изменило ли это что-то в его запутанной голове? Понял ли он, что мне не нужна его покорность и сдержанность? Что мне нужен просто… комфорт?
Он не глуп. Граф пристально наблюдал за мной каждую совместно проведенную секунду, и я почти могла слышать, как крутятся колесики его сложного мыслительного механизма. Да и мои искренние честные слова должны были что-то прояснить.
Отчего-то, казалось, мужчина меня не разочарует и поймет всё правильно.
Медленно петляя меж длинными просторными коридорами, с предвкушением кусала губы. Было одновременно любопытно и волнительно столкнуться с ним лицом к лицу после целого дня порознь. То взорвавшееся между нами безумие что-то изменило — я почувствовала это ещё тогда. Если бы не Сайгон, уже бы всё решилось. Но, всё же, если бы не он, мы могли случайно поторопиться. Пауза была необходима.
Питая симпатию к резким феерическим появлениям, с шальной улыбкой резко толкнула внутрь уже хорошо знакомую дверь и, закрыв её за собой, не глядя, завернула в комнату.
И с размаху впечаталась в огромное сильное тело, что от неожиданности пошатнулось и вместе с моим полетело вниз.
Всё произошло в течение секунды, но перед моими округлившимися глазами картинка словно замедлилась. Запинаясь о тяжелые чёрные ботинки позади себя, Рагнар обхватил меня за талию и, принимая весь мой вес на себя, плашмя полетел на пол. Чёрные густые вихри его магии едва успели выскользнуть изнутри и смягчить наше падение, беспокойно метясь в пространстве вокруг.
С неловким смешком мысленно подметила, что это уже второй раз, когда я случайно заваливаю его на землю.
Тяжело дыша от резкой смены положения, медленно приподнялась и села, не слезая с мужчины подо мной.
А затем воздух из моей груди и вовсе выбило, когда я вдруг осознала, что он абсолютно… голый.
Из-за глубокого разреза на ноге платье при падении скользнуло вверх, собираясь на талии. Невольно поерзала и сквозь тонкую ткань трусиков почувствовала стремительно твердеющую впечатляющую длину горячего члена.
Ахнув, подняла голову и встретилась с тёмными голодными глазами. И дьявольские искры в них запустили внутри меня череду фейерверков.
Жар разлился по телу сладким сиропом. Чувствуя, как наливается томлением грудь, снова невольно двинула бедрами. Грубые жесткие ладони впились в обнаженную кожу талии под складками задравшегося платья. И так жесткие мышцы тела подо мной словно окаменели.
Мужчина напрягся, припечатывая меня тяжелым, подернутым дымкой желания, взглядом. Тёмные горошины сосков на рельефной широкой груди напряглись, кадык резко дрогнул, подскакивая.
— Привет, — проговорила чужим низким голосом.
— Привет, — прохрипел в ответ граф, привычно внимательно изучая каждую черточку моего лица.
Поговорить нам было необходимо. Но не сейчас.
Рагнар застыл под моим телом кремнем, замирая в скрюченной неудобной позе. Что-то в его голове щелкнуло, и он снова вёл себя со мной настороженно. Я прекрасно понимала, что с таким настроем, если скажу что-то не то, он снова замкнется и спрячется от меня в своей непробиваемой тёмной клетке.
Потому, откладывая все лишние мысли на потом, уже нарочно с нажимом двинула бедрами, наблюдая за реакцией мужчины.
Он другой. С ним нужны действия. На разговоры у нас впереди есть много долгих лет.
Грубые жесткие пальцы впились в мягкую кожу бедер почти до боли. Не сдержавшись, граф откинул голову и гортанно хрипло простонал.
От этого звука я подавилась собственным дыханием и прикрыла глаза, прикусывая губу. Низ живота сладко тянуло в невыносимом томительном желании. Горошины сосков настолько затвердели, что атласная ткань платья стала причинять серьёзные неудобства.
Не отрывая взгляда от натянувшейся на сильной шее откинувшего голову мужчины венки, поспешно стянула платье через голову и с трепетом провела ладонями по горячему жесткому телу подо мной.
Он был таким притягательным. Таким массивным, крупным и опасным. Пальцы подрагивали от пришедшего осознания, что я сейчас прикасалась к настоящему зверю. Одинокому дикому хищнику. Хозяину тёмного леса.
Налитый твердый член, упирающийся в самую сердцевину желания, дернулся, посылая по моим венам очередную обжигающую вспышку. Снова двинув бедрами, протяжно застонала.
Рагнар вскинул голову, опаляя меня бешеным голодным взглядом. А затем внезапно резко присел и, аккуратно, но с ощутимым нетерпением, оттянул мои волосы назад и шумно выдохнул в приоткрытые губы.
— Пока не поздно, прекрати. Не дразни меня, Каролина, — строго проговорил, сводя густые чёрные брови к переносице. — Прошло слишком много времени… Сейчас я не смогу сдержаться. Я не хочу увидеть презрение на твоём лице, только не на твоём, — почти прошептал, утыкаясь носом в щеку.
От опалившего шею горячего дыхания кожа покрылась сладкими мурашками.
— Я уже сказала, Рагнар, я не уйду. И я не хочу, чтобы ты сдерживался. Дай мне всё… Сделай именно то, чего хочешь… — пробормотала, в нетерпении подавшись к нему ноющей грудью.
Он так ловко намотал на пальцы мои пряди, одним лишь этим действием обездвижив почти всё тело. Я не могла до него дотянуться, как бы ни крутилась.
— Кара… — тихо прохрипел граф.
Красивое суровое лицо исказилось в мучительном выражении.
Он смотрел на мои губы отстраненным стеклянным взглядом. Снова слишком много думал…
Теряя терпение, почти со злостью снова вдавила в его обнаженный пах свои бедра и процедила сквозь зубы:
— Уймись уже и трахни меня! Быть может, они уходили потому, что ты ведешь себя как фригидный мальчик!
Колкие слова произвели должный эффект. Дернувшись, словно от пощечины, мужчина стиснул зубы и впился в меня тяжелым эмоциональным взглядом. Тёмные инфернальные глаза пылали ядерной смесью желания и злости.
Неожиданно пальцы в моих волосах исчезли, и я поджала губы, вдруг пожалев о своих словах.
У него слишком сложная психика. Что, если я только что лишь подчеркнула границу между нами?
Но, вместо того, чтобы уйти, Рагнар внезапно подцепил ладонями оба края моих трусиков и резко дернул. Тихий звук рвущейся ткани раздался в напряженной густой тишине подобно раскату грома.
Вздрогнув, я ахнула и ухватилась за его крепкие широкие плечи, когда мужчина ловко подскочил на ноги и, не снимая меня со своего тела, потянул за собой. Сжимая его талию ногами, ногтями вцепилась в горячую бронзовую кожу спины и растеряно уставилась в бешеные чёрные глаза.
— Значит, хочешь так, как хочу того я? — опасно прищурившись, сухо кинул граф.
Ноздри грубого ровного носа раздувались от злости и нетерпения.
В голове вдруг проскочили прозвучавшие на балу слова Сафиры и Элеоноры. Сейчас я остро осознавала, почему ксавийкам он не нравился. Он был среди своего народа, как белая ворона. Слишком сильный, гордый и умный, чтобы соответствовать их идеалам.
Этот мир серьёзно напортачил, создав его здесь.
Хотя… Зато теперь он мой.
— Без границ, — уверенно кивнула я, посерьезнев.
Я доверяла ему. Он отличается, но всё же вырос в матриархате. Мне нечего бояться.
— Тогда к чёрту, Каролина. Но знай, с этой секунды ты не сможешь меня остановить, пока я не закончу. Я буду трахать тебя так, словно это моя последняя ночь. И если завтра ты побежишь к Элеоноре, и по мою голову придет палач, я ни о чём не буду жалеть, — жестко выговорил мужчина, каждым словом распаляя меня ещё больше.
Он вдруг смел с тяжелого дубового стола позади меня какие-то книги и опустил сверху. От соприкосновения холодного дерева с разгоряченной кожей тело проняла дрожь.
Раздвигая мои ноги, Рагнар резко подтянул меня к краю, прижимаясь к влажному лону налитым жестким членом. Глядя на него из-под полуприкрытых век, тихо простонала.
Дикий, властный, нетерпеливый. От него исходил такой мощный животный магнетизм, что мне казалось, если в эту секунду он попросит меня проползти на коленях, я это сделаю.
Я так сильно его хотела…
Сжимая грубыми пальцами мои колени, граф медленно водил стальным возбуждением по истекающим складкам. Слишком мучительно медленно…
Изгибаясь, невольно потянулась к своей груди, силясь принести заведенному до предела телу хоть какое-то облегчение. Бешеный взгляд мужчины мгновенно переметнулся на жесткие холмики. Ноздри грубого ровного носа снова раздулись, сурово изогнутые губы приоткрылись.
Подернувшимися дымкой похоти глазами я наблюдала за биением натянувшейся жилки на массивной шее, дрожью жестких мышц рельефного живота, болезненной краснотой твердого до невозможности члена… И понимала, что сейчас получу всё накопившееся за долгие годы желание одинокого дикого мужчины.
От одного лишь представления внутри скручивалась спираль сумасшедшего желания.
Приподнимая ногу, большим пальцем коснулась напряженного соска, и тихо вскрикнула, когда жесткий твердый член вдруг скользнул внутрь, миллиметр за миллиметром сладко растягивая меня до предела. Внутренние стенки вибрировали от долгожданного ощущения наполненности и дрожи сильного тела надо мной.
Стараясь не причинить мне боль первым проникновением, Рагнар стискивал зубы до скрежета, напрягаясь так, что на лбу выступила испарина. Чёрные густые брови сошлись к переносице, красивые густые ресницы закрытых глаз напряженно подрагивали. На какое-то время он замер, окаменев, а затем тёмные дикие глаза снова распахнулись.
— Рагна-а-ар… — всхлипнула, ерзая от нетерпения.
Где-то глубоко внутри мелькнула маленькая кусающая вспышка боли, — у меня так давно никого не было, а он был таким большим, — но удовольствие и чистое примитивное желание перевешивали все неприятные ощущения.
И, словно что-то для себя решив, мужчина вдруг навалился на меня сверху, хватаясь руками за края стола по обе стороны, и стал жестко двигаться, с каждой минутой наращивая темп. Он вбивался в меня, как дикий зверь, почти пугая темнотой инфернальных глаз. Их заволокла самая что ни на есть тьма.
Вскрикивая, ногтями царапала массивные бедра надо мной, и полуприкрытыми глазами наблюдала за игрой вихрей магии графа. Чёрные ленточки бешено метались, скользя между нашими влажными телами. Сейчас их прикосновения стали ещё более ощутимыми, и, когда они игриво скользили вокруг моих сосков, у меня от ощущений темнело перед глазами.
Лопатки жгло от силы толчков, стол скрипел, пошатываясь, комната наполнилась громкими грязными шлепками и хриплыми стонами.
Кровь в моих венах горела от неожиданной всепоглощающей страсти. Ещё никогда в жизни я не чувствовала такой необходимости к кому-то прикасаться, кого-то чувствовать…
Уронив голову мне на грудь, Рагнар прикусил левый сосок, вызывая у меня новый протяжный стон. Грубые пальцы отпустили края стола и вцепились в мои бедра. Он вдруг стянул меня ещё ниже, вынуждая неудобно свисать с края мебели, но от этой напряженной корявой позы мышцы паха стянуло сладкой судорогой.
Схватившись за плечи мужчины, запрокинула голову и яростно впечатала в него свои бедра, столь же дико отвечая на каждый толчок. Горячие влажные губы смяли мои в жестком нетерпеливом поцелуе. Длинный проворный язык властно выводил внутри замысловатые узоры, и, вдруг представив те же его движения внизу, хрипло простонала, дрожа всем телом.
Внизу натянулась пружина острого, почти болезненного удовольствия, и, задыхаясь, я сильно, до судорог по всему телу, кончила.
Граф впечатал меня поясницей в край стола и рвано толкнулся вперед, с глухим вскриком забившись в конвульсиях. Перед глазами заплясали чёрные вихри, когда я, отчаянно царапая его грудь, достигала своей разрядки. Была это его магия или помутнение моего рассудка — не знаю. Знаю лишь, что на несколько долгих минут абсолютно выпала из реальности.
А когда открыла глаза, вдруг поняла, что стою на четвереньках на огромной чёрной постели.
— Я ещё не закончил, — хрипло волнующе прошептал мне на ухо Рагнар.
Длинные сильные грубые пальцы мягко скользнули по затылку и, запутавшись в чёрных прядях, резко дернули волосы вверх. Вторая шероховатая ладонь жестко вдавила поясницу в холодную, укрытую атласной простыней, постель.
Ахнув, я округленными глазами таращилась в потолок, осознавая, что не могу пошевелиться. Всё ещё твердый горячий член дразняще скользнул по влажным складкам.
И я вдруг почувствовала очередную острую вспышку желания, ошалев от собственного организма.
Эта ночь обещала быть насыщенной… А уставшее тело продолжало плавиться в нетерпеливых властных руках…
Чёрт возьми… Что я буду делать со вторым?