Щурясь от падающих на лицо ярких солнечных лучей, я с прежним любопытством рассматривала мелькающие за окном города. Карета размеренно покачивалась в такт неторопливым плавным движениям запряженных в неё тархазов. Легкая атласная ткань длинного красного платья настойчиво прилипала к влажной коже груди, отчего я постоянно раздраженно одергивала ворот. Находиться в закрытых помещениях стало слишком тяжело — я очень быстро потела. Одно хорошо — не приходилось двигаться.
Время в Ксавии течет совершенно иначе, потому я даже не уверена, сколько прошло месяцев. Хотя, для всех женщин этот период кажется вечностью. Если судить по размерам и самочувствию, полагаю идет месяц седьмой.
Я до-о-олго не решалась на сей шаг. Ни я, ни мужья не были к этому готовы. Слишком большая на нас пала ответственность после той договоренности с императрицей.
Все пятнадцать лет я с помощью неожиданно открывшейся уникальной магии изучала зверей за границей и их поведение на нашей территории. Как я и предполагала, большинство из них оказались абсолютно безопасными. Они легко поддаются дрессировке, питаются лишь растениями и любят, когда их гладят. Но, как и все живые существа, каждый тип и, тем более, каждое существо имеют свои характеры. Порой от лишения конечности меня останавливала лишь магия и следующие за мной по пятам мужья. Таких зверей, увы, приходится изолировать.
К счастью, процент «капризных» слишком мал и никак на сложившихся мирных отношениях между видами не сказывается.
За окном мелькнули стройки. Терпеливо неподвижный дулгар, невозмутимо пережевывающий привязанный специально для него к крыше куст, благородно позволял ксавийцам использовать себя в качестве лестницы. Привязав себя магическими нитями к его шеи, ремесленники активно занимались строительными делами, приводя в порядок новые здания. Благодаря новым крупным четвероногим друзьям, работа шла быстрее и веселее.
Из-за угла, заливисто смеясь, выбежала детвора, следом за которой мгновение спустя вылетели детеныши тархазов. Они едва не сбили с ног женщину с маленькой тележкой, в которой звонко щебетали фавины — очаровательные миниатюрные птицеподобные динозавры. Некоторые разводили их для мяса, некоторые же просто для красоты.
Со временем я обнаружила, что тархазы и дулгары — далеко не единственный вид зверей за границей. Их были десятки, и каждый выделялся чем-то своим. Но все они отлично прижились в Аллирии, превращая этот мир в настоящую сказку.
После десяти лет моей с мужьями и их воинами кропотливой работы, границы всё же сняли. Но по периметру оставили охранные пункты, чтобы ксавийцы следили за порядком и одергивали слишком разгулявшихся крупных зверей. Порой они забывали о своих габаритах и сносили пару-тройку важных строений.
Чем чаще мы виделись с Элеонорой, — а после той беседы мы стали видеться с ней очень часто, — тем приятней и разумней она мне казалась. Пока я занималась своими динозаврами, женщина многое переосмыслила и внесла океан правок в закон империи. Первые годы Аллирия лопалась от волн недовольства и возмущения. Но, поскольку капризничали в основном ксавийки, от которых вреда было как от мух, это ничего не изменило.
Первым делом, как первое лицо в этом мире и, соответственно, пример для всех, императрица оставила себе лишь троицу фаворитов, вычеркнув из жизни всех остальных любовников, даже женского пола. Дальше она ввела ограничение на пять мужей и дала возможность подать на развод лишь спустя год после заключения брака, чтобы к выбору своего спутника стали относиться более серьёзно. Нищим «наказанным» женщинам был предоставлен второй шанс. Отнюдь, нарушающим права Аллирии и, уж тем более, оскорбляющим императрицу выписывается наказание в виде лишения на пять лет возможности иметь мужей и распоряжаться их имуществом. За эти годы собственноручного труда у женщины есть время многое переосмыслить. Если она, по истечению срока, не кается — дается ещё пять лет.
Нововведения довольно быстро принесли ощутимый результат. Капризы ксавиек сошли на нет, а несчастных мужчин стало значительно меньше.
В военных лагерях необходимость пропала. Карида стала зоной отдыха, в которую отправляются лишь те, кому холод приятен и интересен. В основном, там вместе со своими женщинами осели ледяные маги.
Мужчины высших титулов и раньше имели возможность отказаться от не желаемого брака — сейчас же такую возможность получили все мужчины. Так же, они могут подавать Валлису жалобы на своих жен, если те ведут себя по отношению к ним слишком жестоко. Если жалоба не пуста, женщину на пять лет отправляют на перевоспитание. К сожалению, выяснилось, что злобных мегер в Ксавии куда больше, чем казалось.
Элеонора наконец осела со своими мужьями и впервые в жизни забеременела. Спустя два месяца беременности магия появилась и у неё, отчего она, сейчас излишне эмоциональная, а ещё безумно счастливая, час рыдала у меня на шее.
Мои сказанные наобум слова каким-то волшебным образом оказались заповедью. Стоило в этом месте поселиться любви, в женщинах, одна за другой, стали проявляться магические силы.
Красивая своей природой Ксавия похорошела и народом. Моя иномирская миссия на этом выполнилась, и я полностью занялась своей семьей.
Рагнар своему замку не изменяет. Чаще всего он вместе со мной занимается зверями и лесным ремеслом. Сайгон открыл своё дело в Кариде. Следуя моим рассказам, вместе со своими воинами он стал отстраивать там настоящий земной курорт с зимними аттракционами и зонами отдыха. Таслан всё же вернул себе замок в Лавии и теперь часто наведывается туда по строительным делам. Если Сай хорош в уникальных декоративных изобретениях, то мой третий муж оказался лучшим именно в строительстве крепких жилых зданий. Тот дом в Кариде он полностью возвел своими руками, используя магию лишь для добычи материала.
Только уже семь месяцев все трое оставили всё на своих помощников и носятся со мной, как с сундуком золота.
Первому повезло Таслану. Видимо, как старшему и наиболее ответственному. Как они определили, кто отец, — не имею ни малейшего понятия. Сказали, такие вещи чувствуют.
Сейчас же мы дружно направлялись в столицу в гости к Элеоноре на День Единения. Теперь этот праздник означает единение всего народа. На всю огромную площадь столицы накрывается громадный длинный стол, за который может сесть кто-угодно и попробовать всё, что ему захочется. На этот знаменательный день в Лавию съезжается вся Аллирия.
Карета покачнулась и остановилась. Выглядывая в окно, облегченно выдохнула. Ну наконец-то я выйду из этой душой коробки!
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Таслан.
Обернувшись, заметила три пары встревоженных глаз.
— А не должна быть? — забавляясь, хмыкнула и распихала эту нависшую надо мной кучку животом. — Подвиньтесь, дяденьки, тётя с пузом отсидела зад.
Мужчины мгновенно посторонились и поторопились выбраться из кареты, чтобы помощь мне выйти следом.
Теплый воздух ударил в лицо, приятно освежая влажную кожу груди. Как же тяжело быть беременной…
Погладив тархазов, попрощалась с Себастьяном и отправила его ждать нас на заднем дворе белого замка императрицы. Слуга с улыбкой пожелал нам хорошего времяпровождения и принялся выполнять поручение.
Улицы столицы лопались от кучи народа. Сейчас, когда ксавийки стали менее капризными, а мужчины обделенными, охрану с собой почти никто не брал. Тем более, эту роль теперь чаще исполняли ручные динозавры. Потому огромный стол с белой скатертью, которому не было видно ни конца, ни края, окружали лишь обычные горожане, что весело шумно переговаривались и неторопливо трапезничали.
— Наконец-то! Я уже думала, ты по дороге укатилась, — проворчала Сафира, весело хмыкнув.
— Не дождешься, — с улыбкой буркнула в ответ и заключила женщину в объятия.
К беременности подруга относилась скептично и почти пренебрежительно, но, как и мужья, со мной обращалась обходительно и аккуратно. Из-за объема я стала более неуклюжей, а из-за гормонов раздражительной, и шатенка в тайне всё время с этого смеялась. Сама детей не хотела и не думала, что захочет. Такой вот человек. Сказала, если станет скучно — придет понянчиться с моими.
Поздоровавшись с её мужьями, с любопытством оглядела толпу позади Сафиры.
— Как Элеонора?
— Дуется на своих мужей из-за того, что вместо белого веера, они купили ей розовый, — закатив глаза, она покачала головой.
Я, конечно, посмеялась, но не сильно. Месяц назад я два дня обижалась на Сайгона, потому что он замотался и забыл поцеловать меня в лоб, как делает это обычно.
— Веди. Будем спасать бедных мужчин, — бодро махнула и, обхватив живот руками, потопала к столу.
— Нас бы кто спасал, — тихо проворчал Рагнар позади.
— Цыц мне там! — шикнула, но улыбки не сдержала.
Характеры у моих мужей и так оказались оторви и выбрось, а, когда они понахватывались моих земных фокусов, и вовсе начался вынос крыши. Иногда не переспоришь. Теперь в Чёрном замке бродят сарказм, ирония, драма и подобные им земные паразиты.
Окружив нас, они умело растолкали толпу и протиснули нас к главе городского стола.
Окруженная тремя светловолосыми ксавийцами, Элеонора капризно вертела головой и фыркала, обмахиваясь упомянутым Сафирой розовым веером. Перед императрицей уже выложили с десяток разноцветных вееров, но, похоже, было поздно. Откинувшись на спинку стула, она раздраженно поправляла ворот свободного белого платья, и, завидев это, я понимающе хмыкнула. Заметный округлый, но не такой большой как у меня, живот неудобно впивался в край стола.
— Кара! — воскликнула блондинка, оживленно подскакивая на месте.
Её мужья облегченно выдохнули и, приветливо кивнув мне, собрали веера, после чего тихонечко ускользнули прочь. Их бледная кожа почти позеленела от перенапряжения. Да, блондинка умеет проехаться по нервам. Известно не понаслышке.
— Вредничаешь? — хмыкнула, кивая на теперь держащихся от нас на расстоянии мужей, и тяжело села справа от неё.
— Самую малость, — небрежно махнув рукой, безбожно солгала Элеонора и отложила веер. — Что-то ты долго…
Краем глаза наблюдая за мной, она потянулась к своей, судя по состоянию, уже несколько раз опустошенной тарелке.
Люди вокруг продолжали беззаботно болтать и веселиться. Несмотря на значительно потеплевшие отношения между народом, глава Аллирии всё же решила отделить свою часть стола от них длинным узким горшком с цветами и наполовину скрывающими нас зонтами. Хоть это и было в какой-то степени некрасиво, я мысленно порадовалась. Так и гул приглушался, и никто в рот не заглядывал. Да и лишних глаз нам сейчас не нужно. Не в таком волнительном положении.
Сафира, присаживаясь слева от императрицы, хмыкнула.
— Карету перегрузило, вот и волоклись как умирающие, — в своей манере беззлобно съерничала шатенка.
Элеонора с забавой хмыкнула и принялась увлеченно нагребать в свою тарелку сладостей.
Моя первая в Ксавии подруга довольно быстро пришлась ей по душе, и теперь мы вдвоем регулярно составляли правительнице компанию.
— Один из маленьких тархазов наступил на даджу. Вой стоял такой, что стекла дребезжали. Пришлось вытаскивать, — со вздохом пояснила и мягко пихнула локтем сидящего справа Таслана. — Подай, пожалуйста…
Рагнар и Сайгон, расположившиеся ещё правее от третьего мужа, придвинули ему указанное мной блюдо, после чего ледяной благополучно передал его мне.
— Они любят тебя, — с улыбкой протянула блондинка.
Сначала я не поняла, кого именно она имела в виду, и растерянно покосилась на мужчин.
— И они тоже, — хохотнула императрица. — Я про зверей.
— Да, — улыбаясь в ответ, я мягко кивнула. — У нас особая связь.
Элеонора посерьезнела.
— Ты многое сделала для Ксавии. Я рада, что тебя занесло именно к нам.
— А вот я сначала была не очень, — привычно не удержалась от комментария Сафира. — Напугала мне пегасов и отобрала платье. Думала, уже не отделаюсь, — шутливо фыркнула женщина.
Я возмущенно усмехнулась.
— Не утрируй! Это ещё кто кого напугал! Натравила на меня своих крылатых, схватила за руку и потащила учить уму разуму…
Императрица, не отрываясь от ложки, весело вертела головой, с забавой наблюдая за перепалкой. Шатенка что-то пробормотала, вызывая у Элеоноры смешок. А я отвлеклась на крупную горячую ладонь, внезапно опустившуюся на мой живот.
Обернувшись, ожидаемо встретилась сразу с тремя парами глаз. Жестами и мимикой дала понять, что чувствую себя восхитительно.
— Скучаешь по дому? — вдруг посерьезнев, тихо спросила Сафира.
Накрывая своей рукой ладонь Таслана внизу, я расплылась в счастливой улыбке.
— Мой дом здесь.
Конец