В ту пору путешествовали мало либо не путешествовали совсем. Это было время фонарей-рефлекторов, штрипок,[12] Национальной гвардии и дымящего огнива. Да! Это все появилось при мне: фосфорные спички,[13] пристегивающиеся воротнички, манжеты, почтовая бумага, почтовые марки, брюки с широкими штанинами, пальто, складывающийся цилиндр, ботинки, метрическая система, пароходики на Луаре (их называли «невзрывающимися», потому что они взлетали в воздух немного реже, чем остальные), омнибусы,[14] железная дорога, трамваи, газ, электричество, телеграф, телефон, фонограф! Я принадлежу к поколению, ограниченному двумя гениями — Стефенсоном[15] и Эдисоном![16] А теперь я живу во время удивительных открытий, совершаемых прежде всего в Америке с ее кочующими гостиницами,[17] машинами для выпечки тартинок, движущимися тротуарами, газетами из слоеного теста, пропитанного шоколадными чернилами, — их сначала читают, а потом едят!
Мне не было еще и десяти лет, когда отец купил собственный дом за городом, в Шантене — какое прекрасное название![18] Дом стоял на холме, господствовавшем над правым берегом Луары. Из своей комнатки я видел, как на расстоянии двух-трех лье[19] река извивалась посреди лугов, заливая их зимой паводковыми водами. Правда, летом воды в реке не хватало, и посреди русла обнажались полоски великолепного желтого песка — целый архипелаг постоянно меняющих очертания островков! Корабли не без труда двигались по этим узким протокам, хотя те были обставлены чернеющими решетчатыми мачтами, которые мне видятся до сих пор. Ах эта Луара! Если ее и нельзя сравнить с Гудзоном, Миссисипи, рекой Святого Лаврентия, она все-таки остается одной из крупнейших рек Франции. Конечно, в Америке она была бы очень скромной речушкой! Но ведь Америка — не только государство, это — целый континент!
Между тем при виде такого количества кораблей я был буквально одержим жаждой плаваний. Я уже знал все морские словечки, я настолько разбирался в навигации, что мог следить за маневрами в морских романах Фенимора Купера, которые с восторгом перечитывал. Припав к окуляру карманной подзорной трубы, я наблюдал за судами, готовящимися к повороту, убирающими фоки и отпускающими галсы у бизаней, меняющих местоположение сначала позади меня, потом впереди. Но мы, мой брат и я, еще не пробовали плавать, даже по реке!.. Наконец и это пришло.
Штрипка — тесемка, проходящая под ступней и оттягивающая книзу край штанины.
Фосфорные спички — имеются в виду спички, головки которых имели в своем составе легковоспламеняющийся пятисернистый фосфор. В настоящее время фосфор входит в состав намазки спичечной коробки в форме более устойчивых к возгоранию соединений (красный фосфор).
Омни6ус — многоместный конный экипаж для перевозки пассажиров.
Стефенсон Джордж (1781–1848) — выдающийся английский изобретатель; в 1814 году создал конструкцию паровоза, усовершенствованные модели которого нашли применение на практике.
Эдисон Томас Алва (1847–1931) — выдающийся американский изобретатель; работал в основном в области электротехники и связи. Среди самых известных его изобретений были прибор для механической записи и воспроизведения звука (упоминающийся чуть выше фонограф) и усовершенствованная электрическая лампочка накаливания.
Писатель имеет в виду спальные вагоны пассажирских поездов и каюты пассажирских пароходов.
Верн связывает название деревушки с французским глаголом «шанте» («chanter» — «петь»).
Лье — старинная французская мера длины; сухопутное лье равнялось 4,44 км, но в XIX веке во Франции применялось так называемое километрическое лье, равное 4 км; такое соотношение справедливо почти для всех романов Ж. Верна.