за сосредоточенным раскладыванием репьёв по многострадальному
подпаленному плащу в художественном порядке, изображающем какой-то
замысловатый узор. Устало вздёрнул за шкирку и молча закинул в седло.
Сунул в руки плащ:
- А теперь отдирайте, Ваше высочество. И чтоб чисто, а то оставлю без
ужина.
- Но я хотел украсить…
- Всё, – спокойно прервал его Габриэль. – Я искренне надеюсь сегодня
не услышать от Вас больше ни слова.
Принц вполне предсказуемо надулся и принялся приводить плащ в
порядок, демонстративно шипя всякий раз, как уколется. Князь отвернулся
и проехал вперёд, чтобы не видеть, как тот облизывает пораненные пальцы.
Всё-таки именно удушение – самый подходящий вариант медленной
смерти для Его высочества. И очень удобный для выполнения
супружеского долга.
Дорога всё время шла под уклоном и вверх. Лошади уставали, приходилось часто делать короткие привалы. На которых Эрик, конечно же, не мог вести себя подобающе статусу. Он напоминал сорванца, ускользнувшего от нянек. Вот только его выходки всё меньше умиляли и
всё больше походили на диверсии.
Сняв принца с могучей сосны, на которой тот застрял, неведомо за
каким лешим взобравшись по голому стволу на высоту человеческого
роста, Габриэль не выдержал. Он связал великовозрастному чаду руки, оставив свободный конец свисать на манер поводка. Дальше ехал, удерживая повод его коня и конец верёвки. На привалах кормил с рук под
весёлые шуточки отряда и водил в кусты оправляться.
Эрик молчал. Упорно и крайне обиженно. Громко сопел, пытался
кусаться, несколько раз наступил на ногу, но ни слова не промолвил.
Дорога петляла по склону, то и дело открывая взорам путников новые
пейзажи, будто хотела покрасоваться своим обрамлением. То обнажая
морщинистое полосатое тело хребта и рассыпаясь крупным камнем под
копытами. То нескромно проглядывая в прорезях редких стволов деревьев.
То стыдливо прикрываясь зеленью кустов и мхом. Ближе к вечеру дорога
сузилась и перетекла в неровную полосу серпантина, огибающего далеко
выступающий округлый каменный бок. Решено было идти до перевала без
остановок. В этом месте дорога была не слишком надёжной и то и дело
щедро рассыпала своё покрывало мелким градом от любого неосторожного
шага. Габриэль ехал в середине цепочки и следил за Эриком пуще
прежнего, непрестанно оглядываясь. Он всё время боялся, что тот что-
нибудь отчудит прямо здесь, чтобы уж наверняка свернуть себе шею. Но
принц был тише мыши. Он сосредоточенно сопел и корчил рожицы, будто
его ужасно что-то мучило, ёрзал в седле, но молчал. Князь выждал сколько
мог, надеясь, что проблема заставит его жениха заговорить, но вынужден
был сдаться первым.
- Вас что-то беспокоит, Ваше высочество?
Эрик закусил губу и гордо вздёрнул голову.
- Как пожелает Ваше высочество, – спокойно пожал плечами князь и
отвернулся.
Спустя несколько минут сопение стало громче. Принц никак не мог
спокойно сидеть. А страдание на его лице стало столь отчётливым, что
ехавшие поблизости воины то и дело кидали на Габриэля осуждающие
взгляды. Он сделал знак остановиться, спешился и подошёл к жениху.
- Что? – твёрдо спросил он.
Эрик молча отвернулся и едва заметно поёрзал. Вот этот жест князь