Адъютант с помощью Дидла принялся наскоро промывать и
обрабатывать раны.
- Зачем? – через запорошенное горло слова проталкивались
болезненно.
- Затем, что ты нам нужен, – огрызнулся Марвис, накладывая тугой
жгут.
- Зачем он спасал меня?
- Потому что ты мой, – чётко произнес неслышно подошедший Эрик, прямо посмотрел в глаза и тут же нацепил свою обычную маску. – Улететь
от меня хотели, сиятельный князь? – промурлыкал он легкомысленно. –
Неужели, я Вам так надоел?
Нежно-розовые губки капризно надулись. А Габриэль никак не мог
удержать дурацкую улыбку.
- Смертельно надоели, Ваше высочество, – пришлось перевести
дыхание от такой длинной фразы. – Но я всё ещё питаю надежды, – громко
сглотнул, – надоесть Вам столь же сильно. В отместку.
- Тогда Вам стоит беречь себя получше, – ехидно заметил принц.
- Держаться от Вас подальше?
Эрик открыто ухмыльнулся и одобрительно кивнул.
- Хорошая идея. Но вряд ли получится. Я только что решил выйти за
Вас замуж.
Глава 9
Конечно же, Эрик понимал, что и сам немного виноват в случившемся.
Он даже признавал, что несколько перестарался в своих попытках вывести
Габи из равновесия. Результат этих экспериментов всё равно оказался
прямо противоположным желаемому – постепенно принц проникался всё
большим уважением к немыслимому всетерпению князя, а его
самопожертвование, несомненно, свидетельствовало о возможности
полезного применения. Нет, Эрик не лгал себе, он прекрасно осознавал, что
начинает испытывать некоторую привязанность к женишку. И даже
находить его привлекательным. В некоторые моменты. Может быть, этот
брак не такая уж плохая идея, если влюбить в себя этого солдафона и
незаметно настроить необходимые струны для манипуляции. Да, управлять
им будет труднее, чем каким-нибудь слабаком, но и пользы от него
несравнимо больше.
Ладно, Эрик даже согласен был признаться себе, что за время
знакомства с Габи он начал испытывать к нему чувство. Чувство
собственности. Он как-то незаметно привык считать этого дуболома своим.
Ну, хорошо! Он даже готов был согласиться с тем, что князь не так
прост, как кажется! Но всё равно не понимал, с чего вдруг во всеуслышание
чуть ли не признался в любви. Не иначе помутнение нашло на почве
стресса. Или прояснение.
Когда Габи сорвался в пропасть, Эрик испугался как никогда в жизни.
И там, упираясь ногами в надёжный выступ, скрипя зубами от
непривычной боли и напряжения, он думал лишь об одном, хотел только
одного – чтобы ЕГО Габи выжил. Чтобы этот придурок продолжал
хмуриться и улыбаться, ходить с мрачным видом, пыхтеть от плохо
скрываемого возбуждения, ругаться как сапожник, натыкаясь на новые
сюрпризы, раздражать. И быть поблизости. Чтобы всегда можно было его
увидеть, услышать, коснуться. Устроить маленькую пакость и посмотреть, что будет. Чтобы можно было не бояться перегнуть палку, потому что он