— Вот и я так думаю. Это перед тобой поскромничать решил.
— Да ну, — отмахиваюсь.
— Не надо? Больше не буду, — подмигивает.
Натянуто улыбаюсь. Отвожу глаза. Вроде и кажется добреньким, но смотрит цепко. Мысленно прикидывает мой оклад. Жалею, что надела открытую блузку. Консервативно черную, но по бокам просвечивает вышивка. Несолидно. Решит, что я у свингеров задницей вертела и не гожусь для ответственной работы. А у меня еще и губы ярко накрашены.
Безголовая.
Но блин, у нас же с Алексом типа свидание. Если этого Кирилла убрать.
Вижу вынырнувшего из-за стойки Аверина со стаканом сока, и шлепаю ладонями по ребру столешницы. Он меня тут не бросил. И он обещал похвалить. И, может, потом домой меня подвезет. И я не буду молчать в этот раз, и все спрошу.
— Саныч, ты за соком в магазин что ли ходил?
— По телефону говорил, — он ставит передо мной стакан.
— Спасибо. Я на пять сек, — слезаю с дивана. — Где у вас туалет?
В туалете стираю помаду. Лучше поздно. Надо было еще очки Николь прихватить. И книгу подмышку “Всё о гостиничном бизнесе”.
А если Кирилл мою кандидатуру не примет, я бы вернулась в клуб. Там привыкла уже. И начальник…
Едва выхожу в зал, меня хватают под руку.
— Поехали, — он почти тащит меня к дверям.
Смотрю на пляску желваков под кожей и хочу подергать ему бороду, чтобы не бесился. Послушно спускаюсь рядом. Наполовину утверждаю:
— Что, я ему не понравилась?
— Наоборот.
Запинаюсь на ступеньке от удивления:
— Так это же хорошо?
— Нет.
Набрасываю протянутую куртку. Осмысливаю, чем плохо понравиться работодателю, и до меня доходит похабная суть:
— То есть он что-то такое намекнул?
— Да.
Выходим на улицу. Ветер швыряет в лицо порцию снега. Но ветер теплый. И снежинки мягкие. Темное небо, белый проспект, горят фонари и гирлянды, говорят и смеются люди.
Меня, вроде как, ревнуют.
— Может, он мне тоже понравился, и я не против? — спрашиваю, остановившись возле авто.
— Серьезно, Кристина? — он усмехается. Достает ключи и кивает на светящиеся двери. — Обратно пойдешь?
— А что мне делать, Александр Александрович, вы скажите.
Он не говорит, скрипит туфлями и запахивает пальто.
Мне звонит Василина. Раз пятый уже. Вытягиваю руку и показываю экран.
Пока не сказала, что ухожу с работы. Он, видимо, тоже. Не появляюсь ни там, ни на сайте весь день — админ мечтает содрать с меня три шкуры.
Намек с Василиной Аверин не улавливает, обходит машину и открывает мне дверь:
— Я пообещал, значит обязательно подыщем вам другое место. В ближайшее время. Вас куда?
— В клуб, у меня вещи там остались.
Он садится за руль. Несколько светофоров проезжаем молча. Ему кто-то звонит. Он сбрасывает. Не отвлекаясь от дороги, говорит мне, что я молодая девушка.
И будто не обнимал меня крепко до хруста костей и не держал на капоте своей развалюхи не отрываясь от моих губ, пока мерзкие бабки не начали орать на всю улицу о разрвате средь бела дня — он с непроницаемым лицом несёт обыденную чепуху, что мне еще взрослеть и взрослеть, выкручивает мне извилины, и я разваливаюсь на пару с ягуаром, слушая его уверения на тему “ты очень скоро поймешь, что можешь найти себе кого-то получше, и из нас двоих ответственность лежит на мне, я должен поступить мудро, руководствуясь разумом, не хочу, чтобы ты жалела потом, когда исправить уже ничего будет нельзя, поэтому…”
Ему опять звонят. Он рявкает в трубку:
— Да! Маш, я же сказал: мне некогда.
Мне всё ясно. Подвез ее вчера на презентацию и теперь лечит мне про возраст.
— Вчера я не слышал, что ты звонила, сколько тебе повторять? А сегодня я занят, да, никто тебя не избегает.
Нет, не подвез? Пожалуйста, шли ее лесом, мне срочно надо сказать, что я не пожалею ни о чем, ты самое чудесное, что мной случалось когда-либо, я, похоже, влюблена.
— Не ори. Дай ему трубку.
Кому?
— Я не могу щас приехать, — он смотрит на меня. Морщит лоб. Уже подъезжаем к клубу, и боюсь, что не успею дальше послушать, и уйду, не убедившись, что он отказался, но удача на моей стороне. Он обрывает разговор с ней словами. — Ладно, жди, через час буду.
Окей, лучше бы мне отрезали уши. Дивная новость.
Глава 10
На въезде в наш коттеджный поселок полосатый шлагбаум. С насаженной на него машиной.
Полтора часа назад пацана на лексусе занесло на льду, и металлическая труба-ограничитель проезда пробила лобовое стекло. Прошла ровнехонько между сидений, в нескольких сантиметрах от лица водителя, и уперлась в заднее стекло.
Радоваться тому, что жив остался парень не стал. Он обвиняет в аварии криворукую блондинку, мою жену. Утка красила за рулем губы и не видела, как лексус на всех парах несется навстречу ночной жизни. Маша дословно пересказывает мне оскорбления и ждет от меня реакции, параллельно заливаясь красным “ламбруско”, прямо из горлышка.