(Не)любимый препод - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 41

— В рубрику “Скандал недели”.

— У нас нет такой рубрики.

— Антон Геннадьевич решил, что со следующего выпуска будет.

Однако. И давно у Антона Геннадьевича решалка выросла?

В кафе на цокольном этаже заказываю Кристине сок и мороженое, себе ром. Сажусь на диван напротив. Она двигает ближе вазочку и тычет ложкой в шоколадный шарик. Ест.

Вокруг темно, как в ночном баре, негромко играет радио, но рабочий день, и мы почти одни. Подношу стакан к губам и смотрю на неё. Она усердно ковыряется в залитой сиропом горке. Отправляет в рот мороженое. На верхней губе остаются разводы от пломбира. Появляется кончик розового языка. Она облизывается.

Ром во рту становится сладким.

Встречаемся взглядами и она хватает салфетку, прижимает к губам.

— Чего прячешься? — улыбаюсь, отвожу её ладонь. — Ты очень красивая.

— Ну-ну, Саш, — она хихикает. Ест мороженое, а я ем её.

Сейчас, когда она напротив сидит, то, что вчера между нами было дымом зволокло, нереально. Я испытываю нечто светлое, но по привычке сделал все быстро и грязно. И мне вкатывало брать её до конца на том подоконнике, и совесть моя не спит, знаю, что так нельзя, но не могу себя заставить жалеть о случившемся, слишком остро память режет фрагменты и толкает мне под нос, её голые бедра в мурашках, сползшие чулки, скатанную на пояснице вишневую юбку, я все вижу в деталях, я смотрю этот фильм на повторе, и та часть меня, что в трусах, рвётся на вторую серию, но жанр я сменю. Наравне с возбуждением растёт нежность.

— Мне надо к Антону заскочить, — смотрю на часы. — Потом можем до торгового центра съездить. По магазинам. Или куда ты хочешь?

— На флешмоб, — она встряхивает волосами. Запивает мороженое ледяным соком. Поворачивает мою руку и всматривается в циферблат. — О, уже шесть. Ты не в курсе? — замечает мою поднятую бровь. — В соцсетях черте что творится. Все думают, что новое ограбление планируется. В этот раз ещё больше толпа соберется.

Кристина самозабвенно болтает, я пью ром.

Егор совсем башки лишился.

Какой к дьяволу флешмоб.

Его же посадят.

— Пошли в редакцию, — резко встаю из-за стола.

Лифт сломался. Идём по лестнице. Набираю сыну, он не берет трубу. На входе у секретаря спрашиваю, где Егор.

Она говорит, что он десять минут назад уехал.

Глава 17

Облокачиваюсь на стойку секретаря, смотрю телевизор и жду, когда Алекс выйдет от Антона.

Из коридора, под ручку, выруливают Николь с Ваней. Равняются со мной, и Ваня подмигивает:

— Ну все, катим на площадь? Ты Егора, кстати, не видела?

— Он вроде уехал уже, — качаю головой.

Зеваю. Стою тут, как на привязи. Николь возмущается, что Егор нас бросил, а мне надо сказать, что я их тоже бросаю. Меня не отпустили на флешмоб, ибо “прекрати, Кристина, эти люди преступники, а для вас все игрой кажется”. Чувствую себя ребенком. Мне последний раз что-то запрещали лет в пятнадцать. Я большая и самостоятельная женщина, и не смогла возразить этому бородатому командиру. Позор.

— Ты идешь или как? Опоздаем ведь, — Ваня толкает меня в спину.

Собираюсь ответить, что сегодня без меня, но отвлекаюсь на пиликающий смартфон. Читаю сообщение от Алекса: “я задерживаюсь, посиди пока в кафе”, и громко цокаю. Значит, у него с Антоном архиважные дела, а наш репортаж так, ерунда. Он будет строить из себя меганачальника, а я должна ждать возле окна и вышивать крестиком.

— Нет уж, — говорю вслух, и первая ступаю на лестницу.

— Что нет уж? — поднимает бровь Николь.

— Если бы Антон начал командовать, ты бы слушалась? — берусь за перила.

— Он нами и так командует, — хмыкает Николь. Передразнивает. — Беркут, метнись к редактору за макетом. Беркут, сними свои шпильки, ты на них еле ходишь. Беркут, почему кофе несладкий, ты сахар не размешала? — она морщится. — Попроси Алекса, пусть даст нам другую работу. Пока я девочка на побегушках, у меня мало шансов закадрить Антона.

— Вы кроме мужиков о чем-нибудь еще думаете? — вклинивается Ваня. — Заколебали.

Ты прав, парень, стыдно. Мой мир не вертится возле брутального, татуированного, красивого, самого лучшего на свете самца, щас уеду на флешмоб и докажу ему, что я отдельная личность, а не приложение, и нельзя мной распоряжаться, как вздумается. У меня куча своих суперкрутых забот.

Молча спускаемся вниз.

В машине Николь открывает дубль гис. Тщательно изучает карту. Перекрикивая музыку, сообщает:

— Слушайте. На перекрестке на площади с одной стороны дом культуры. С другой бизнесцентр. Налево ночной клуб, где ты работала раньше. И направо парк, в котором моберы соберутся. Ювелирный салон один ближайший. Плюс два ломбарда.

— А банки есть? — спрашивает Ваня с задних сидений. — Вдруг они на банк нацелились. Черт, Егору не могу дозвониться, он оглох что ли.

— Четыре банка, — сверившись с программой, Николь убавляет радио. — И участковый пункт полиции, через дом от парка. Х-м, странно, — тянет она. — Они же не идиоты, под носом у ментов салон обчистить? Походу, это не Винни-Пух. Какие-то подражатели. Заскучали. Впустую что ли едем? Ой, — она сует мне под нос смартфон, — смотри, а в ДК скоро начнется собрание анонимных наркоманов. Всегда интересно было, что они там делают?

— Убери, — отбрасываю ее руку. Нервно сжимаю руль.

Все таки больше хочу по магазинам прошвырнуться с Сашей, среди витрин с гирляндами и силиконовыми елочками, снеговиками, и дедами морозами, где вкусно пахнет, и ненавязчивая музыка, чем таскаться по холодному парку в ожидании преступления. А если он разозлится, что я смоталась от него, и забудет, что серьезно ко мне относится, и решит, что не нужна ему малолетка, у которой вместо головы бочонок с медом, тогда я крупно облажалась.

Мне, в конце концов, плевать на всех них, я встречаюсь со взрослым мужчиной, и хочу ему соответствовать. Ага. А сама тайком еду на площадь, караулить медведя, поросенка, осла, совунью… Вот дура.

Паркуюсь во дворе за парком. Ваня, наконец, дозванивается до Егора. Тот в печали, говорит, что у него спустило колесо, и он будет позже.

Вылезаю из машины, и осматриваюсь. Народу больше раза в два, чем тогда, и почти все ряженые, не улица, а детский утренник. Мы трое не переодевались, боже сохрани, шайка украдет брюлики, а нас опять в отделение потащат.

— Разделимся, — предлагает Ваня. Дает “пять” Николь и широким шагом углубляется в заснеженный, ярко освещенный фонарями парк, к взрывам хохота и крикам.

— Я к ДК, — выбирает Николь.

Топчусь на месте. Прикидываю, где погулять: возле двенадцатиэтажной свечки, забитой офисами или у Сашиного клуба.

Плетусь к клубу. Через полчаса явятся сотрудники, через час он откроется, я ностальгирую. Под окнами замечаю снеговика, но не целого, кто-то спер дилдо и снес ему голову, а мне так обидно становится, просто невозможно, аж губы дрожат. Слепили бы своего и ломали.

Вандалы.

Загребаю варежками снег и леплю новый кругляш. Я его так не брошу. Голова щас даже ещё лучше прежней получится, пусть не расстраивается.