— Атак, — сказал бывший завгар. — Бул Гаков, и нема Гакова.
Восьмидесятилетний Иосиф Леонидович Прут пошел на лекцию о долголетии. Врач Путовкин говорил о средней продолжительности жизни вообще и о том, что у нас она в связи с чудовищным улучшением условий жизни дошла аж до семидесяти лет. Потом почему-то вдруг заговорил о неграх и спросил чисто риторически:
— Ну кто может быть несчастнее безногого нищего негра в США?
— Только безногий нищий негр в СССР, — сказал Прут.
Лектор нервно рассмеялся и кивнул на Прута: — Какой остроумный молодой человек.
Прут победоносно посмотрел вокруг себя. А лектор продолжал говорить о пользе умеренности. О вреде излишеств.
— Вот посмотрите, среди вас сидит молодой человек довольно преклонного возраста. Он наверняка сдержан в своих жизненных проявлениях. Как говорится, «живи просто, доживешь до ста». Вы курите? — спросил он у Прута.
— Нет, — ответил Прут.
— Вот видите! — обрадовался лектор. — А пьете?
— А как же!
— Но уж наверняка всю жизнь прожили с одной супругой?
— Женат в четвертый раз! — гордо заявил Прут.
— Ну что ж, бывают исключения, — сказал лектор и стал рассказывать о том, что надо каждый вечер пить кефир и есть поменьше мяса.
— Вот наш любезный э-э-э… долгожитель наверняка не ест мяса и обожает кефир.
— Мясо ем каждый день, — сурово сказал Прут, — а кефир терпеть не могу.
Тут лектор потерял терпение:
— Вот вы и выглядите на семьдесят лет.
— Спасибо, — улыбнулся Прут, — мне уже восемьдесят.
Прут ездил во Францию и Швейцарию к своим родственникам и всегда привозил оттуда чемодан лекарств — д ля всех своих друзей и знакомых.
Однажды, узнав, что у меня нет видеомагнитофона, он предложил мне чеки. Тогда видеомагнитофон можно было купить только в «Березке» на чеки. И вот я заехал за ним домой на Аэропорт и повез аж на Сиреневый бульвар, там была «Березка» с аппаратурой.
Мы приехали, а магазин закрыт на учет.
Я долго перед Прутом извинялся и отвез его домой. Больше бы я к нему, конечно же, не обратился. Однако Прутик недели через две сам позвонил и предложил поехать в «Березку». Мы поехали, и я наконец купил себе видеомагнитофон.
Помню, однажды он вдруг позвонил и спросил:
— У вас все нормально?
— Да так, по-разному, — сказал я, — а почему вы спрашиваете?
— Мне Леночка твоя приснилась, я решил позвонить, справиться.
Как раз в это время Лена попала в больницу.
Чем я ему мог быть полезен? Практически ничем. На его девяностолетие я подготовил поздравление. На сцене ЦДЛ я, пародируя Урмаса Отта, брал интервью у Ельцина и Горбачева, которых изображал пародист Михаил Грушевский. Речь шла, естественно, о Пруте. Он был очень доволен. Это было 18 ноября 1990 года. А в декабре я собрался в Америку. Случайно встретил Прута. Он спросил, где я был за границей. Я сказал, что весной был в Англии.
— И что же ты не сказал?
— А что, — ответил я вопросом на вопрос, — у вас там, конечно же, подруга — королева Английская?
— Нет, — сказал Прут, — герцог Бэкингемский. Между прочим, я единственный не королевских кровей состою в Клубе королей Европы. А куда ты направляешься сейчас?
— В Америку. У вас там тоже кто-то есть?
— У меня там, чтобы ты знал, во-первых, Бел Кауфман, писательница, автор книги «Вверх по лестнице, ведущей вниз». Ты читал?
— Читал.
— А заодно она внучка Шолом-Алейхема. И, во-вторых, у меня там миллиардер Джон Джонсон (фамилия мною выдумана. — Л. И.). Когда я еду в Швейцарию, он садится на самолет и летит в Европу, чтобы встретиться со мной. Так что приезжай ко мне, я тебе дам к ним письма.
Я приехал к Пруту, он мне показал фотографию: маленькая девочка сидит на коленях у Шолом-Алейхема.
— Это Бел Кауфман, — сказал Прут.
Он дал мне два письма. Одно к писательнице, другое к миллиардеру.
Приехав в Америку, я не очень-то спешил звонить друзьям Прута, понимая, что им не до меня.
Однажды мой хозяин Джозеф, у которого мы жили, повез нас с женой в магазин Трампа, и там я увидел витрину с бриллиантами. Над витриной висела табличка, на которой было написано имя моего миллиардера.
Я похвалился, что у меня есть к нему рекомендательное письмо.
Джозеф изумился:
— Как, у тебя к нему письмо и ты не звонишь? Сегодня же звони, для меня это очень важно.
Правда, и Джозеф совсем не бедный человек, сам миллионер, но, услышав про этого Джона Джонсона, так разволновался…
На другой день я позвонил Бел Кауфман и Джонсону.
Кауфман, узнав, кто я, тут же радостно закричала:
— Что же вы не появляетесь? Я вас жду. Скажите, как прошел юбилей Онечки? Приезжайте, попьем кофе, поговорим!
Я пообещал вскоре приехать.
Что касается Джонсона, то его, конечно же, не оказалось на месте. Секретарша сказала, что он куда-то улетел. А буквально на следующий день я заболел и провалялся неделю с температурой.