— При чем здесь коммунизм? Что у нас сейчас в стране происходит прогрессивное? Сидоров?
— У нас сейчас в стране наступление прогрессивного, передового, отступление старого, отжившего. Мы сейчас все как один и недалек тот час…
— Хватит молоть! Перестройка у нас в стране!
— Так это уже давно. Мы думали, чего еще. А перестройка — это конечно.
— Да, перестройка. Так что включайтесь в обсуждение поактивнее, потому что сегодня по телевизору 13-я серия «Разврата в подворотне». Какие будут предложения, Иванов?
— Ну чего, надо так надо.
— Это вообще, а поконкретнее? Вот ты, Сидоров, что, ты считаешь, нам надо делать?
— Подумать надо.
— А о чем ты раньше думал?
— Раньше я про грибы думал, про вахтера, про разврат, про подворотню.
— Ну, хорошо, ты, Петров, какие у тебя мысли есть по перестройке?
— Да я в принципе не против!
— Ну, молодец. Он не против. Вся страна за, вот и Петров теперь присоединился. Как вам это нравится, Марья Степановна?
— Да мне этот Петров с самого начала не нравился. Прошлый год червонец занял, думала, ухаживать начнет, а он просто не отдал — и все.
— Ну хорошо, товарищи, давайте вопрос по-другому поставим. Давайте выбирать: будем жить по-старому пассивно, ты мне, я тебе, или будем активно внедряться в жизнь, проявлять выдумку, инициативу? Ну что вы все задумались? Ты что набычился, Петров? Будешь жить по-новому?
— Если зарплату повысят, буду.
— Работать надо, тогда и зарплату повысят, вот ты, Иванов, хочешь жить по-новому?
— Интересно, Петрову зарплату повысят, а я живи по-новому!
— Ты, Сидоров, скажи, разве в деньгах дело?
— Нет, конечно, важно жить по-новому.
— Молодец, Сидоров, а что для этого надо, чтобы жить по-новому, чтобы лучше жить, что нужно?
— Нужно зарплату повысить.
— Опять за свое. Марья Степановна, ну вы хоть скажите. Ну, неужели не хотите лучше жить?
— Ну кто ж не хочет лучше жить. Хоть напоследок. Так ведь же не с кем.
— Вот. Все хотят жить лучше. Но ведь для этого перестраиваться нужно. Что такое перестройка? Вот, к примеру, когда все делается с огоньком, с наращиванием темпов, все быстрее и быстрее, как это, Иванов, называется?
— Это называется спешка.
— Не спешка, а ускорение. Ну, а когда люди, невзирая на чины, критикуют, говорят в лицо, что думают, как это называется, Петров?
— Хамство, что ли?
— Да нет, гласность это называется.
— Ну, а ты, Иванов, скажи, когда человек делает предложения, придумывает новое, его не просят, а он все равно вмешивается, как это назвать?
— Наглость.
— Нет, не угадал. Это творческая инициатива. Вот я вас и спрашиваю, что в свете этих трех направлений вы можете сделать? Что, к примеру, ты, Иванов, можешь дать стране?
— Кровь могу дать стране.
— Да кому твоя кровь нужна, алкоголик несчастный! А ты, Петров?
— Ну, могу вовремя на работу прийти.
— А ты, Сидоров?
— Ну, я могу сначала кровь сдать, а потом вовремя на работу прийти.
— Ну, а вы, Марья Степановна? Тоже, что ли, кровь можете сдать?
— Почему кровь, я и другие анализы могу сдать!
— Ну все, граждане, хватит на сегодня. Завтра чтобы все вовремя на работе были. С 9 до 11 опять будем перестройкой заниматься.
Телефон доверия
Во многих городах нашей страны есть сейчас телефоны доверия. Позвонив по такому телефону, человек может получить психологическую помощь, может выговориться, успокоиться. Это очень хорошее начинание. Естественно, по такому телефону должен отвечать вежливый, воспитанный и очень терпеливый человек. Так оно и есть. Но разве не должны быть вежливыми и терпеливыми другие люди, работающие в сфере обслуживания? А представьте себе, что по телефону доверия нам отвечают так же, как нам часто отвечают в обычном магазине. Итак, телефон доверия.
— Да, телефон доверия слушает. В чем дело, гражданка? Успокойтесь. А я говорю, успокойтесь сейчас же, а то повешу трубку. Что случилось? В очереди обозвали? Ну, и как назвали? Неудобно повторять? Ну, давайте я вас по очереди обзывать буду, в нужный момент вы меня остановите. Почему это вы думаете, что я таких слов не знаю? Я что, в школе не училась? Тогда и не звоните сюда. А то я вас так назову, что всю жизнь будете ходить обозванной.
— Да, телефон доверия. Так, муж ушел. Куда? К другой? Она красивая? Нет. Умная? Нет. Ну, хоть стройная? Тоже нет? Тогда не волнуйтесь, скоро назад вернется.
— Да, телефон доверия. Да. Нет. Я говорю, не знаю, где такой магазин, чтобы водку продавали до двух. Нет у нас такого магазина. Где ближайший? В Лейпциге. Нет, не за Черемушками налево, а за Чехословакией направо.
— Да, телефон доверия слушает. Вторую ночь не спите? А что такое? Подруга дубленку купила? Канадскую? С опушкой? И всего за триста? С ума сойти можно. Я теперь сама три ночи спать не буду.
— Да, телефон доверия слушает. Ну, что вы из себя нервничаете? Что случилось? Вам за тридцать, а вы все еще не замужем? Боитесь остаться старой девой? Не бойтесь. Почему? Потому что вы уже три года как старая дева. Я не хамлю, а успокаиваю. Ну и что ж, что оскорбили, зато вам теперь волноваться не о чем.
— Да, телефон доверия на проводе. Слушаю вас. На что жалуетесь? Одиночество? Тоска? Нет близкого человека? Поговорить не с кем? У вас что, в квартире тараканов нет? Поговорить ему не с кем.
— Да, телефон доверия. Настроение плохое? Вокруг хамство? Видеть никого не можете? Пробовали отравиться? А чем? Так. Ну и что? Не помогло? А потом чем? Тоже не помогло? А затем? Тоже не берет? Ну, даже не знаю, чем вам помочь. Остается одно: пообедать в обычной столовой.