Я говорю:
— У меня происходит одно и то же каждые полчаса.
Он говорит:
— Ну, это прямо патология какая-то. Ничего удивительного, что у вас так болит. У вас когда болит, когда вы это совершаете или потом?
Я говорю:
— Нет, сначала болит, а потом уже совершаю.
Он говорит:
— Это что же, у вас сигнал такой?
Я говорю:
— Да, такой сигнал, что даже удержаться не могу.
Он говорит:
— И что же вы делаете?
Я говорю:
— У нас там в ресторане такая маленькая комнатка есть, я сразу туда и бегу.
Он говорит:
— А она вас там уже ждет?
Я говорю:
— Да не она, а он меня там уже ждет.
Он говорит:
— Так вы что же, из этих, что ли, из голубых?
— Нет, — говорю я, — я из красных.
Он кричит:
— Говорите сейчас, кто вас ждет?
— Ну, черный такой, с белой ручкой.
Он говорит:
— Негр, что ли?
Я говорю:
— Почему негр?
Он кричит:
— Не знаю почему! Идите отсюда вон!
И пошел я как миленький на работу. Но ничего, этот доктор тоже к нам когда-нибудь в ресторан придет. Я ему такое блюдо пропишу, всю жизнь будет принимать больных в маленькой комнате.
Частная инициатива
Я как кулинарный техникум окончил, так с тех пор в столовой и работал. А как перестройка началась, так продукты и кончились. У нас в столовой как было. Если клиент у нас поел и назавтра снова пришел, значит, повара хорошие, а если уже больше не смог прийти никогда, значит, продукты плохие. При Брежневе продукты хорошие были, при Андропове они портиться начали, а при Горбачеве совсем исчезли.
И тогда нашу столовую купил один предприниматель с большими деньгами и с лицом кавказской национальности. Он шторы на окна повесил и сделал из столовой ночной ресторан. И даже название сам придумал: «Русский сакля».
Хороший ресторан, только мне там работать долго не пришлось. Однажды поздно ночью, когда в ресторане уже никого не было, вошли трое мужиков. Смурные какие-то, ищут чего-то, за стол не садятся.
Я говорю:
— Может, присядете?
Они говорят:
— Еще чего, мы свое уже отсидели. Где бабки?
Я говорю:
— Бабки уже все домой ушли.
Они говорят:
— Не придуривайся.
И пистолет вынимают.
Я говорю:
— Вы что, пистолет мне хотите продать?
Они говорят:
— Ну да, только не весь, а одну пулю из него.
Я говорю: