Один наш общий розыгрыш длился несколько дней. Дело было в Баку. Мы там были с Задорновым, пародистом Брайниным и куплетистом Дабужским.
Все шло хорошо. Миша Задорнов уже набирал обороты. Для большего успеха он исполнял еще и крокодильские «Нарочно не придумаешь». Там была такая шутка: вместо фильма «Убийство Маттеоти» в афише напечатали «Убийство Матюти».
Брайнин с Дабужским жили в одном номере. Задорнов в другом.
Я набрал телефон Брайнина и сказал хриплым голосом с сильным кавказским акцентом:
— Дарагой, это Тенгиз говорит, были вчера на ваш концерт. Ай, молодцы, давай завтра к нам, но не все, можешь собрать?
Брайнин от радости чуть не ошалел.
— А по сколько платить будете?
— По пятьдесят рублей.
— Да, могу, могу, а кого возьмем?
— Да возьми этот, как его, такой, который Матютя, потом и сам давай, ну еще этот пожилой возьми.
— Арканов?
— Да, вот Арканов, запиши телефон… — И я дал ему номер его же телефона.
Радости Брайнина не было предела. Он тут же побежал к Задорнову и договорился о выступлении. Тот, естественно, согласился.
Я снова позвонил:
— Слушай, как тебя?
— Борис, Борис.
— Да, слушай, Борис, не надо Матютя, давай этого нашего Измайлова. Мне сказали, Измайлова давай.
Брайнин побежал к Задорнову и сказал:
— Звонил Тенгиз, сказал, Матютю не надо.
— Какого Матютю? — перестал отжиматься от пола Задорнов.
— Ну, он тебя Матютей зовет, сказал, тебя не надо, а надо Измайлова.
Миша возмутился:
— Слушай, сижу в номере, никого не трогаю, и вдруг на тебе. Матютю не надо.
Брайнин прибежал ко мне:
— Лион, Лион, мужик один звонит, зовет выступить завтра по пятьдесят рублей.
Я сказал, что согласен. Мы пошли на выход. В вестибюле подошел возбужденный Задорнов и закричал:
— Лень, ты представляешь, я у себя в номере занимаюсь гимнастикой, вдруг какой-то Тенгиз сначала зовет выступать, потом говорит, что Матютю не надо. Это я — Матютя! — Мишка при этом жутко хохотал, потому что его смешила сама абсурдность ситуации.
Мы садимся в машину. Аркан впереди, рядом с шофером. Брайнин начинает рассказывать Арканову о приглашении. Тот осторожно скашивает глаза в мою сторону, я не выдерживаю, отворачиваюсь. Аркан все понял.
Когда мы приезжаем на площадку, я ему все рассказываю. Аркану нравится.
На другой день утром звонит Брайнину тот же Тенгиз и говорит:
— Слушай, Борис, ты тоже не нужен, приведешь Измайлова с этим пожилым, получишь свои десять рублей, и все.
Брайнин озадачен.
— Почему?
Тенгиз вешает трубку. Брайнин начинает звонить по своему номеру, и, естественно, все время занято.
Он прибегает ко мне в панике. Что делать?
Звонит по своему номеру Тенгизу. Но там никто не берет трубку.
Брайнин уходит к себе. Снова ему звонит Тенгиз:
— Слушай, Борис, не надо тебя совсем. Мы без тебя их найдем, Арканова и Измайлова.
Брайнин в полном недоумении. Деньги уплыли. На концерте он все это рассказывает. Мы с Аркановым говорим, что нам Тенгиз уже звонил, и мы дали согласие, но мы не знали, что Брайнина не будет, а теперь мы из солидарности откажемся выступать.
После концерта мы едем в гости к нашим бакинским друзьям. Брайнин изрядно выпил. Мы ему рассказываем, что уже отказались от предложения Тенгиза. Брайнин говорит, что Тенгиза надо наказать. Аркан вспоминает, что у него есть знакомая в ЦК Азербайджана, некая Фатима.
Аркан идет в коридор к телефону и звонит Фатиме:
— Фатима, ты знаешь, какой-то у вас есть Тенгиз. Фатима, конечно же, знает Тенгиза.
Дальше Арканов рассказывает по телефону всю историю.
Поддатый Брайнин требует Тенгиза наказать.
Мы — Задорнов, я и Дабужский — просто плачем от смеха.
Аркан просит Фатиму как следует наказать Тенгиза. Вешает трубку.
— Ну, она ему задаст, — говорит он Брайнину.
Брайнин доволен. Мы плачем.
На другой день Тенгиз звонит Брайнину: