Итак, в обратный путь! Прощай, Эверест, прощай, мечта.
Все места в джипах заняты, и мы с Сашей сели в кабину грузовой машины. Быстро промчались мимо монастыря, затем по горному серпантину через первый перевал, а на втором застряли — машина заглохла, и мы, оказавшись в хвосте колонны, приехали в Сегар на 2 часа позже остальных. Всю дорогу мы наблюдали за жизнью тибетцев. Это было просто, так как редкие селения и поля прижимались к дороге. Поля — громко сказано, это маленькие, отвоеванные у гор участки земли, которые за многие годы человек сделал плодородными. Тяжелый труд земледельцев поражает: пашут на яках или быках деревянной сохой, разрыхляют землю деревянной бороной, на которой для утяжеления стоит босиком пахарь, а як тащит. Мы как бы попали из XX века в век. XVIII. Особенно поразило, что женщины работали наравне с мужчинами и, более того, некоторые из них впрягались в лямку и тащили борону сами — дикое, конечно, на наш взгляд зрелище. Но, видимо, то, что дико для нас, здесь обычное явление, как писали в прессе в период застоя — «норма жизни». Однако удивило нас не только равноправие в местном сельском хозяйстве. Непонятно было, откуда у этих невысоких тибетских крестьянок такая выносливость и такие силы. Вряд ли нам, сильным тренированным мужчинам, удалось бы справиться с такой местной разновидностью «типично женской работы». Напомню, что высота долин — более 4000 метров над уровнем моря!
Когда наш караван останавливался, мы подходили к тибетцам, и они нас приветливо встречали. Я видел удивительно трудолюбивый, жизнерадостный и стойкий народ. Возделывание земли для тибетцев — праздник, поэтому рога яков и быков были украшены красными флажками и бантиками из красной материи.
Где бы мы ни проезжали, всюду нас приветствовали и дети, и взрослые. На пограничной заставе близ Сегара нас без документов быстро пропустили.
61. Возделывание земли для тибетцев — праздник
После ночевки в Сегаре прощание с традиционным одеванием шарфа-хаты — ив путь на Шигацзе. В Шигацзе нас встречали очень пышно. Местным начальством был дан торжественный ужин, на котором мы обменялись речами и познакомились, кажется, со всеми родственниками всех тибетских восходителей на Эверест (большинство тибетских восходителей родом из дальних горных районов Тибета).
В Лхасу поехали новой дорогой и чуть не застряли на переправе через Брахмагтутру. Но нам повезло: нас узнали, длинная очередь автомашин пропустила нас, и катер медленно перетащил паром с нашими машинами с правого берега на левый.
В 17.00 мы прибыли в заоблачную столицу Тибета — Лхасу. Мы ожидали, что встретят нас торжественно, митингами и речами, но встреча, как говорится, превзошла все ожидания. В парке, прямо напротив дворца Поталы, стояли тысячи празднично одетых тибетцев — и юных, и старых.
62. Джим Уиттакер (на переднем плане) принимает торжественный парад жителей Лхасы
Как только мы прошли через входные ворота, грянул гром петард! Мы на время оглохли и даже слегка перепугались, так как не могли вначале понять, откуда и чем ведется пальба. Потом вторым «залпом» грянули сотни две медных труб и барабанов. Появились танцовщики в старинных национальных костюмах, нас осыпали цветами, обнимали, жали руки. Мы попали в круговорот настоящего, неподдельного народного гуляния в честь покорителей Эвереста. И не было длинных речей и скучных лиц, все было попятно без слов, и мы видели, что здесь, на этой священной земле, нас чтят как национальных героев. Песни, фанфары, взрывы петард — все это продолжалось 30 минут, но запомнилось навсегда.
Вот и «Холидей Инн» — мы здесь уже как дома. Как быстро человек привыкает к комфорту — шикарный отель, американский стандарт, европейская кухня, шведский стол — и как долго потом отвыкать!
63. Казалось, руку победителям собрались пожать все жители Лхасы без исключения
21.05. Встали рано утром, чтобы успеть осмотреть чудный дворец — летнюю резиденцию Далай-Ламы. Это всего с полкилометра от отеля. Шатаев, Ильинский, Токарев и я ходили как завороженные между красивыми, легкими старинными зданиями. Вот' беседка с изогнутой по углам крышей, окруженная со всех сторон водой. Беседка зеркально отражалась на водной глади, что усиливало сказочный эффект этого уголка. Нас, первых экскурсантов, пускали во все комнаты великолепного дворца, и мы могли не спеша увидеть, где и как жил и работал духовный и светский правитель Тибета. Расписанные стены, скульптуры, резная мебель, ковры — все выполнено в сдержанной манере, со вкусом и находится в прекрасном состоянии, хотя Далай-Ламы здесь не было более 30 лет. В одной из его комнат мы увидели настольный радиоприемник «Мир» и были этим удивлены, так как никто из наших знакомых и сопровождающих не помнил, когда здесь бывали люди из нашей страны.
64. Это не просто река — это сказочная Брахмапутра
Многое, конечно, осталось «за бортом» наших экскурсий — жаль, но времени просто не хватило. Для того, чтобы осмотреть Лхасу и понять жизнь Тибета-, нескольких дней совершенно недостаточно, Но ничего не поделаешь — пора собираться. Главная трудность — с сумками, пакетами и рюкзаками. Американская и китайская стороны отказались оплачивать наш авиабагаж, и мы лихорадочно пытаемся освободиться от всего лишнего: за перевес придется платить долларами, а их у нас кот наплакал.
При загрузке багажа в автомашину произошла неожиданная встреча с соотечественницей. Услышав русскую речь, я сначала подумал, что наш «Интурист» прорвался в Тибет, но все оказалось гораздо проще. Эта женщина, эмигрантка из Харькова, прожив 12 лет в США, в Лос-Анджелесе, теперь могла позволить себе путешествие по странам Азии.
65. В летней резиденции Далай-Ламы
В 4.30 выехали в аэропорт, и через полтора часа нас дотошно начала проверять таможня. При этой неизбежной и малоприятной процедуре ожил и проявил большую активность Ин Дау Ши — переводчик китайской команды, выполнявший в ней, как мы подозревали, дополнительные функции в лучших традициях стран социалистического лагеря — как говорится, «товарищ в штатском». По его оживлению чувствовалось, что человек наконец занялся любимым делом, Но плохо было не то, что он искал криминал, а то, что он его нашел — и нашел в нашей команде. К нашему общему позору, в рюкзаке переводчика Бори были обнаружены пропавшие ранее две радиостанции с аккумуляторами. Станции эти разыскивали еще под Эверестом, и Борис многократно переводил обращение Уоррена и Джима с просьбой найти и вернуть аппаратуру. Я не мог смотреть Джиму в глаза…
Два часа лету — и мы в Чэнду, утонувшем в зеени и набитом лавками с невообразимым количеством товаров и продуктов. Все это впечатляло, но там же мы видели тяжелый труд китайцев, работающих целый день по колено в воде на рисовых полях, и понимали, что это изобилие (сравнительное) достигнуто тяжелым и упорным трудом.
Вечером консул США устроил большой прием в нашу честь. Здесь мы встретились с соотечественниками, которые работают в Чэнду. Мы были рады видеть их, они — нас, рассказывали, что жить здесь, конечно, тоскливо, но выгодно. Прием проходил очень тепло, весело — даже устроили соревнование, кто больше съест гамбургеров. Чемпионом стал Джим — четыре штуки, я смог одолеть только три.
Американская команда внезапно поменяла планы и завтра не вылетает в Пекин с нами, а направляется в Гонконг. Я зашел в номер к Джиму и Уоррену, поговорили по душам. Они еще раз заверили меня, что все сделают для оказания помощи моему сыну. Я принес извинения руководству американской команды за инцидент в аэропорту Лхасы. Объяснил, что переводчик — не альпинист и был приглашен в команду как знающий английский и китайский. Джим и Уоррен выслушали меня молча и мягко перевели разговор на другую тему. Да, это пятно, опять пятно на советской команде, которая и так, к сожалению, во многих случаях выглядела не очень хорошо. Достаточно вспомнить восхождение первой «шестерки»… Мы часто забываем, что поступок каждого складывается во впечатление обо всех, а ведь мы были на Эвересте не просто альпинистами, а прежде всего представителями своей страны.
Поразительно, но все американцы вышли в шесть утра провожать советскую команду в Пекин (у них рейс был в полдень). Мы были очень тронуты. Прощание вышло очень дружеское, веселое, но, несмотря на веселье, именно здесь первый раз пришла ко мне грустная мысль: все, пора расставаться, «Восхождение Мира на Эверест» окончено. Казалось, что конца не будет экспедиции — и уже разлетаемся. Как говорят американцы — «Бай-бай»!
В пекинском аэропорту нас встречали с цветами китайские альпинисты. Был дан большой ужин в ресторане. Много тостов и речей было о дружбе между нашими народами, о будущих экспедициях в Гималаи.
Мы попали в цейтнот: вместо запланированного вылета 30 мая пришлось улетать 26-го. Все целый день бегали по Пекину, покупали подарки родным. Вечером нас тепло приняли в советском посольстве — самом большом, как нам сказали, посольстве мира.
66. Лхаса. Паломники совершают обряд очищения
Перед отлетом обедали в рядовом китайском ресторане, каких несчетное количество кругом. Рекой лилось пиво. Когда спохватились ехать в аэропорт, то не досчитались доктора Липеня. Поиски по всему кварталу не увенчались успехом. Мы часто обыгрывали его фамилию с китайской Ли Пень, но сейчас было не до шуток. Автобус укатил без него, оставили ждать легковую автомашину. При посадке доктор объявился (забегался по магазинам), и Шатаев, облегченно вздохнув, высказал ему все, что думал по этому поводу.
Прощай, Пекин, Китай, Лхаса, Тибет! Мы вкусили радость знакомства с Гималаями, и теперь наверняка нас всю жизнь будет тянуть в эти высочайшие горы мира. До встречи! В аэропорту Шереметьево-2 из-за таможенного барьера увидел Лилю, старшего сына Андрюшу — и вскоре объятия, цветы. Сколько знакомых и милых лиц людей, известных каждому советскому альпинисту — Галина Моисеевна, Эдик Мысловский, Валентин Иванов, Николай Черный. Нас приветствовали, поздравляли. Правда, телевидения и прессы, которые баловали нас своим вниманием в Штатах, Китае, Тибете, здесь не было, и только единственный фотокорреспондент из журнала «Турист» запечатлел момент возвращения сборной страны после удачного восхождения на Эверест.
67. Женщина — всегда женщина. Мужчины осматривали старые дворцы, а Катя Иванова — новые лавки
Мы провели один день в Москве, нас принял и поздравил председатель Госкомспорта СССР. Председатель, видно, не очень был подготовлен, говорил общими фразами о нашем спортивном подвиге и о значении экспедиции «Восхождение Мира», вручил значки заслуженных мастеров спорта.
Потом был прощальный вечер в ресторане гостиницы «Спорт». Владимир Николаевич Шатаев не пришел… Было немного грустно от того, что все уже позади и уходит в историю, было немного горько, что Эверест все же не сплотил нашу команду. Под монотонный стук колес поезда Москва-Одесса мысли опять возвращались к Эвересту.
68. У нас часто сидят сложа руки, а в Китае — сложа ноги